Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис - Страница 62

– Ведите корабль сюда, – сказала она.

– Если мы повернем, они перехватят нас.

– Если мы продолжим плыть, не меняя направления, они точно догонят нас. И ничто нас не спасёт.

– Именно туда вы и плыли, когда они атаковали вас? – спросил я.

– Да, – сказала она, – и сейчас это наша единственная надежда.

Признаюсь, я колебался. Несколько часов назад эта женщина просила меня вернуть её на корабль, на котором она стояла. Я нес её бесчувственное тело на руках. У меня не было оснований полагать, что она в своем уме, или доверять ей, даже если она не безумна. Она почувствовала мое сомнение и повернулась ко мне. В полутьме трюма, с чертами, искаженными болью, она была красива. Теперь, в свете карибского солнца, её красоте не было равных. Меня охватила счастливая бесшабашность, и я широко улыбнулся, как не улыбался много лет.

– Мистер Коплер, – крикнул я. – Право руля!

Войдя в поворот, судно застонало под тяжестью волн и ветра. Корабль губернатора также изменил курс, постепенно приближаясь к нам. Теперь я мог прочитать имя на его борту. «Афродита» явно нагоняла нас, я уже видел облачка дыма после каждого мушкетного выстрела. Огромные паукообразные существа ползали по реям и мачтам корабля, издавая звуки, напоминавшие птичий клёкот. Хотя корабль все еще не поравнялся с нами, я видел, что там открывают орудийные порты. Скоро нам не удастся более избегать битвы, и тогда разразится сражение.

Внимание женщины, стоявшей рядом со мной, было приковано вовсе не к надвигающейся угрозе, а к ничем не приметным прозрачным водам впереди. Вашему Величеству, я полагаю, не доводилось путешествовать по Карибскому морю. Однако, как опытный моряк, я хочу заверить вас, что ни одно море в Европе, даже Средиземное, не может сравниться с кристальной прозрачностью Карибского моря. Если привыкнуть к отражению неба в воде, создается ощущение, что вы плывете по воздуху. Я смотрел вместе с ней на пёстро-зеленое морское дно, которое было намного ближе, чем я ожидал, как вдруг она испустила радостный крик. То, что я принимал за обычное морское дно, пришло в движение, медленно приближаясь к нам. Море бурлило, и я услышал крики страха, несущиеся с «Афродиты». Четыре огромные изогнутые стены поднялись из воды, доставая, казалось, до самого неба. Затем они сомкнулись над нами, будто Посейдон сжал нас в своей ладони.

Вокруг нас грохотал рев, громче которого я не слышал в своей жизни. Я почувствовал ужасную тяжесть, как будто сверхъестественное существо сдавило каждую частицу моего тела. В полумраке я увидел, как членов моего экипажа медленно прижимает к палубе, и услышал, как корабль стонет под неимоверной тяжестью. Я ожидал увидеть волны у самых перил, но удивительная тяжесть не оказала воздействия на плавучесть корабля.

Женщина упала на палубу, придавленная той же ужасной силой. На её лице было выражение триумфа, и это последнее, что я увидел, прежде чем провалился в беспамятство.

Ваше Величество, между мирами существует проход шире любого земного океана. Его черную пустоту оживляет лишь свет незаходящего солнца и миллиардов сверкающих звезд. Корабли, рассекающие это пространство, больше левиафанов, бороздящих земные моря. Как мне описать великолепие судна, на котором я очутился? Как рассказать об изяществе его очертаний, об удивительной силе, которую оно излучает? Представьте, что вы вошли в неф собора Святого Петра, где вместо камня каждая арка высечена из живого кристалла, сверкающего ультрамарином, как крылья удивительной бабочки. Бедный «Святой Доминик», который был домом для меня и моей команды столько лет, валялся на боку, как игрушка, забытая у ручья, а звезды за окном горели немигающим светом, какого вы никогда не видели на Земле.

Насколько красива была обреченная «Серкерия» – корабль, на котором мы оказались, – настолько уродливыми были корабли её преследователей. Насекомоподобные монстры роились в необъятной пустоте, как тысяча грязных когтей одной дьявольской руки. Их панцири освещались изнутри серными парами. Из их корпусов торчали зубчатые клешни, прикосновение которых отравляет раны. На одном из этих кораблей, Ваше Величество, находился достопочтенный губернатор Смит вместе с дьявольскими хозяевами этих машин.

Но я забегаю вперед, ибо ничего из этого не было известно мне, когда я лежал в беспамятстве. А пришел я в себя от звука незнакомого голоса.

– Капитан, – сказал незнакомец, – пожалуйста, очнитесь!

Как известно Вашему Величеству, ничто не может привести человека в чувство быстрее, чем осознание, что люди, вверенные его командованию, могут находиться под угрозой. Я привел себя в чувство с неимоверным трудом, ибо до этого пребывал в глубоком беспамятстве. Но, когда я умудрился открыть слипавшиеся глаза, меня ожидало два сюрприза. Первым был человек, который обратился ко мне. Стоя на коленях, он был выше, чем я, если бы я встал в полный рост. Его тело было покрыто мягкой, рыжеватой шерсткой. Склонившееся надо мной доброе лицо, искаженное беспокойством, принадлежало кроткой на вид и удивительно пушистой жабе.

Вторым сюрпризом оказалось то, что он обращался не ко мне.

– Какова ситуация, Лаан? – спросила женщина. Её голос нельзя было назвать слабым. Он звучал, как голос сильного человека, который несколько приглушила болезнь или который только что пробудился ото сна.

– Мы обнаружили сплав, доставленный вами, капитан, – сказал человек-жаба, – но иккеанский флот преследует нас. А наш экипаж?..

– Его больше нет, – сказала женщина, поднимаясь на ноги. – Нас атаковали на море, и только я осталась в живых. Лишь удача и помощь этих людей спасли меня.

Жабообразный человек издал печальный горловой звук, оглядывая нашу несчастную команду. Мы выглядели неважно даже для банды головорезов. Юный Картер и Квохог валялись на кристальной палубе, как будто в глубоком сне. Коплер поднялся на колени и таращился в удивлении на огромное сооружение, в котором мы оказались. Доктор Кох суетился вокруг членов экипажа, не замечая ничего вокруг в стремлении поскорее позаботиться о них. Я сидел без движения, пораженный удивительной и ужасной судьбой, выпавшей на нашу долю. Когда женщина поднялась на ноги, я тоже встал, более из остатка чувства приличия, чем по своей воле. Лишь на мистера Дэрроу наше удивительное окружение не оказало никакого эффекта. Со спокойствием адвоката, выступающего в суде, он обратился к женщине:

– Примите мои извинения, – сказал он. – Сплав, о котором вы говорили, – вы имели в виду золото инков?

Женщина и человек-жаба обернулись. На его лице было написано удивление, она же, казалось, нашла вопрос забавным.

– Вы правы, – сказала она. – Это не золото, а редкий сплав, формирующийся в вулканических породах некоторых миров.

– Видишь, – сказал мистер Дэрроу, повернувшись к Картеру, который только что пришел в сознание, – я же говорил тебе, что металл слишком легкий. Настоящее золото весило бы куда больше.

– Вы очень умны, сэр, – ответил Картер. – Как вы полагаете, мы уже на том свете?

– Пока еще нет, – сказала женщина, которая управляла этим странным судном. – Но мы окажемся там очень скоро. Без экипажа «Серкерия» не сможет оторваться от погони.

– Мадам, – сказал я, – я вижу, что я недооценивал как вас, так и тяжесть вашего положения. Мне и моим людям неизвестно, как управлять судном, подобным вашему, однако мы вместе провели много лет в плаваниях, и я прошу вас не сбрасывать со счетов наш опыт.

Наши глаза встретились, и я физически ощутил её сомнения.

– Вы предлагаете, чтобы я поручила вам управление моим кораблем?

– Капитан, – сказал человек-жаба, – у нас нет выбора.

Представьте, Ваше Величество, что мы поменялись с ней местами. Что, если бы я оказался на борту «Святого Доминика» без моего экипажа? Смог бы я доверить штурвал кроткому Лаану, даже если бы мы оказались зажаты между зубьями кораллового рифа и вражескими пушками? Между капитаном и его кораблем существует тесная связь. Доверить судно незнакомцу означает совершить прыжок в неизвестность. И, хотя мы оба знали, что это должно случиться, я видел нерешительность в её глазах.