Древний Марс (сборник) - Роберсон Крис - Страница 37

Папа дал ему кружку сока, и Маартин отправился на свое обычное местечко на пластмассовом контейнере, в котором хранились барные полотенца и прочая ерунда, в углу комнаты. Мальчика особо не замечали, там было практически темно, и пока он так сидел, никто его не тревожил. Когда жители поселка пили пиво Кэнни, они не смотрели вниз – скорее, глядели друг на друга или искали глазами в комнате другие лица. Четверо или пятеро детей играли в салки, то забегая в комнату, то выбегая из нее. Селия на них за это накричала. Маартин их знал. Девчонки были ничего, но вот от мальчиков он обычно старался держаться подальше. Особенно от Ронана. Ронан был самого маленького роста, но с лихвой возмещал это грубостью и жестокостью. Когда взрослых поблизости не было, все эти ребята служили отличной иллюстрацией к понятию «стадного поведения», о котором Маартин читал в школьной программе. Интересно, а марсиане ведут себя как люди? Маартин ни разу не видел ничего похожего на ссору на улицах или узких воздушных переходах. Никакого крика. Никто никого не толкает. Или, может, не так уж они сильно отличались от людей, просто толкали друг друга каким-то другим способом или обзывались как-то по-другому…

Громкие крики вывели Маартина из раздумий. Дети вернулись обратно и теперь стояли у дверей. Обступив пятерых рудокопов. Маартин напрягся, забрался поглубже в тень за самодельной барной стойкой.

– Всем привет, рад познакомиться, захотел вот зайти на минутку, попробовать местного пивка, – впереди стоял Хорхе, расслабленно улыбаясь.

– Надеюсь, вы, ребята, не нашли в нашем направлении никаких жил с этой вашей рудой для наркош, а? – заговорила Селия, и все затихло, сразу. Маартин наблюдал, как люди двигались или же оставались на своих местах. Вокруг рудокопов образовалось небольшое свободное пространство, да и те, кто не двинулся с места, отвечали на их приветствие вяло.

Тут в дверь влетел мэр и хлопнул по плечу одного из рудокопов.

– Я угощаю! – Мэр просто светился, но при этом тоже смотрел, кто двинется, а кто – нет. – Давайте-ка покажем этим работящим парням, какие мы гостеприимные! Селия, ну-ка, налей им по кружечке!

В минуту все изменилось. Селия открыла было рот, но люди уже столпились у стойки с кружками в руках. И папа? Маартин не стал дожидаться, чтобы это увидеть. Он прокрался к стене, подальше от шума у стойки, проскользнул к двери и вышел.

– Гляньте, это ж наш дебил!

Маартин дернулся, когда кто-то схватил его сзади за ворот рубашки и потянул назад, за угол: из бара Кэнни его теперь видно не было.

– Дебил, они разослали всем сообщение о тревоге, и нам пришлось идти тебя искать. – Ронан дышал прямо ему в ухо, из горячего рта несло чесноком. – Как раз, когда была моя очередь пользоваться игровой сетью, а к тому времени, как они сказали, что ты нашелся, у меня оставалось не больше пяти минут. – Он сжал кулак, и у Маартина перехватило дыхание. – Кому-то придется заплатить за мое время в игровой, дебил!

Будет больно. Маартин закрыл глаза, но все равно мог чувствовать, что за спиной Ронана стоят еще двое мальчишек. Голод. Напоминает голод. Он вздрогнул.

– Так вот, – голос Ронана становился все вкрадчивей, а рубашку он перекручивал все крепче. – Как ты, дебил, думаешь, тебе придется заплатить?

Маартин уже не мог дышать, еще немного, и он примется вырываться из рук, тело перестанет его слушаться. Он закрыл глаза, но в темноте перед ним замелькали красные и зеленые пятна, а грудь готова была разорваться.

Вдруг Ронан взвигнул и отпустил его. Маартин споткнулся, упал на колени, почти этого не почувствовав: он хватал воздух дрожащими, болезненными глотками, от которых у него кружилась голова.

– Что, любишь на других наезжать? – медленно произнес знакомый голос.

Маартин с трудом привстал. Хорхе держал Ронана за шею, сзади, приподняв того над землей – так держат мешки с удобрениями. Глаза Ронана расширились от ужаса, и он стал бледнее мела.

– Я с тобой говорю, парень. – Хорхе очень, очень аккуратно встряхнул Ронана, и тот запищал, когда Хорхе вдруг его отпустил, дав приземлиться на ноги.

Ронан тут же бросился за угол:

– Я скажу мэру, – прокричал он в ответ. – Ты так делать не имеешь права!

– Пойди, расскажи, – улыбнулся Хорхе. – А я уже все сделал.

Он посмотрел вниз, на Маартина, надолго задержав на нем взгляд:

– Тебе надо научиться справляться с такими типами, парень. – Он протянул мальчику руку. – Пойдем. Вставай.

Маартин еще глотнул воздуха:

– …Ударить? – в этот раз ему удалось что-то сказать.

– Ну да, – Хорхе поднял брови и чуть нагнул голову, нахмурясь. – Ты не умственно отсталый. Так почему люди так о тебе говорят?

Маартин пожал плечами, устремив взгляд в другую сторону.

– То есть, конечно, ты ведешь себя, как идиот. Никому не следует бегать непонятно где по неизвестной планете в одиночку. Если попадешь в беду, тебя могут найти очень нескоро. Я видел, как рудокопы погибали всего километрах в трех от раскопа, потому только, что пошли прогуляться и никому об этом не сказали. Да на этой планете опасностей больше, чем муравьев на пикнике!

Маартин нахмурился. Покачал головой:

– Нет… опасностей. Не… в одиночку.

И тут же сжал губы. Слова вырвались сами по себе, он не собирался их произносить.

– Ну да. Я слышал, что у тебя там есть невидимые дружки. Надеюсь, они смогут донести тебя до дома, если ты ногу сломаешь. – Однако Хорхе прищурил глаза, и Маартину снова пришлось отвернуться.

– Что ты там, снаружи, видишь?

Слова Хорхе звучали забавно… как будто, быть может, он не думал, что все это – игра воображения. Или последствия травмы головы, как считал папа. Маартин пожал плечами, уставившись на узоры, нарисованные в переулке пылью.

– Я теперь знаю, почему ты нас терпеть не можешь. Селия постаралась, чтобы я все узнал. У этой тётки язычок острый. Мне очень жаль, Маартин. Мне жаль, что тебя ранило, что твоя мама погибла. Да, попадаются дурные компании, и, парень, ты себе не представляешь, что делается с людьми, когда им кажется, что теперь у них будет достаточно денег, чтобы вернуться домой, жить там, как короли. Большинство из нас… мы никогда не попадем домой. – В его темных глазах пробежала тень. – Перелет стоит кучу денег, и на деле твой билет сюда никогда не окупается – слишком просто спустить все на выпивку или всякую химию, чтобы попасть домой самым простым способом. – Хорхе жестко усмехнулся. – Единственный способ заработать больше, чем стоил твой билет, – найти залежь. И поэтому… думаю, поэтому те ребята просто с ума сошли. О таком часто говорят. Жемчужины повсюду, вся бригада сможет вернуться домой первым классом, бодрствовать всю дорогу, не боясь повреждений от криосна в самых дешевых камерах. А на Земле можно себе целый дворец купить. И позаботиться о своих семьях…

Маартин поднял взгляд. Слова Хорхе звучали так… печально.

– Зачем… людям… жемчужины? – говорить теперь было легче, даже легче, чем с папой. – Почему… так сильно… нужны?

– Никогда не держал в руках жемчужину? – Хорхе усмехнулся и полез в карман. – Думаю, на разных людей они и действуют по-разному. В основном с ними секс становится улётным, – он подмигнул Маартину. – Словно бы и берешь и отдаешь одновременно. Там, дома, их покупают за огромные деньги, уж поверь мне. А здесь иногда начинаешь видеть странные вещи. – Он вынул руку из кармана. – Возьми-ка её.

Маартин взглянул на маленький, гладкий, похожий на яйцо овал на ладони Хорхе. Овал цвета пыли, сквозь которую просвечивали серебристые и золотистые жилки, и, пока мальчик пристально смотрел на жемчужину, где-то в глубине ее вспыхивали и потухали крошечные огоньки.

– Думаю, мне бы надо её сдать, но я… вижу всякое. И это красиво. И дешевле наркоты. – Хорхе усмехнулся, тот же жесткий смешок. – Притягивает взгляд, а? – Он поднес ладонь ближе. – Возьми её. Посмотри, что она с тобой сделает.

Маартин потянулся к жемчужине, почти уже коснулся ее, и шум города вокруг резко усилился, в секунду превратившись в гром, когда мальчик провел пальцами по гладкой…