Крабат: Легенды старой мельницы - Пройслер Отфрид - Страница 11

Тонда остановился.

– Возьми же! – Он протянул Крабату нож. Тот понял, что отказываться нельзя. – У него есть одно свойство. Если тебе угрожает опасность, меняется цвет лезвия.

– Становится черным?

– Да! Будто ты подержал его над пламенем свечи.

За теплой осенью пришла ранняя зима.

В середине ноября уже вовсю валил снег. Крабату приходилось расчищать скребком подъезд к мельнице. В новолунье прибыл Незнакомец с петушиным пером. Он катил прямо по сугробам, и его повозка не оставляла следа на заснеженном лугу.

Да что снег, снег не беда! А до морозов еще далеко. Но вот подмастерья были явно чем-то удручены. С приближением Нового года они день ото дня все мрачнели. Все их раздражало, малейший пустяк вызывал ссору. Даже веселый Андруш чуть что взрывался как порох. Когда Крабат, шутки ради, сбил снежком шапку у него с головы, Андруш кинулся на него с кулаками, еще минута – и вздул бы почем зря. Но Тонда подскочил к ним и рознял.

– Нет, как обнаглел! – не мог успокоиться Андруш. – Молоко на губах не обсохло, а туда же! Погоди, я тебе устрою выволочку!

Один лишь Тонда был по-прежнему приветлив и дружелюбен. Но только Крабату казалось, что он становится все печальнее, хоть и не хочет этого показывать. «Может, от тоски по своей девушке?» – думал Крабат. И вновь ему невольно вспоминалась Певунья. Лучше бы, конечно, забыть о ней насовсем. Но как забыть?

Пришло Рождество. Но у подмастерьев были обычные трудовые будни. Понуро выполняли они привычную работу. Крабату захотелось хоть как-то их подбодрить. Он принес из лесу еловых веток, поставил на стол. Но ничего хорошего из этой затеи не получилось. Придя к ужину и увидев елку, парни рассвирепели.

– Что это? – крикнул Сташко. – Убрать этот хлам!

– Убрать! Убрать! – раздалось со всех сторон. Даже Михал и Мертен стали громко ругаться.

– Кто притащил, тот пусть и выносит! – заявил Кито.

– И побыстрее! – угрожающе добавил Ханцо. Крабат начал было оправдываться, но Петар перебил его.

– Прочь! – процедил он сквозь зубы. – А не то отведаешь палки!

Крабат вынес ветки из кухни, так ничего и не поняв. Он все думал и думал об этом. Почему они разозлились? Ну что такого он сделал? А может, ничего и не случилось, просто в последнее время все злятся и ссорятся по пустякам. И все-таки странно – раньше ему не давали понять, что он младший, а теперь, с наступлением зимы, все его без конца шпыняют. Неужто так и будет во все время учения? Еще два полных года...

Крабат спросил Тонду, что с парнями.

– Боятся они, – коротко ответил Тонда.

– Чего боятся?

– Не могу говорить об этом. Скоро сам узнаешь.

– А ты, Тонда? Ты тоже боишься?

– Больше, чем ты думаешь.

В ночь под Новый год спать отправились раньше обычного. Мастера весь день не было видно. Может, как это бывало не раз, он засел в Черной комнате или разъезжает в санях по снежным дорогам.

Никто о нем и не вспоминал.

– Спокойной ночи! – пожелал подмастерьям Крабат, как и полагается ученику.

Но сегодня и это оказалось не к месту.

– Заткнись! – гаркнул Петар, а Лышко запустил в него башмаком.

– Оставьте парня в покое! – сказал Тонда. – А ты, Крабат, ложись и спи!

Тонда укрыл его одеялом, положил ему руку на лоб.

– Засыпай, Крабат. И будь счастлив в Новом году!

Обычно Крабат крепко спал всю ночь напролет, пока не разбудят. Но сегодня, примерно в полночь, проснулся, хотя никто его не будил. Странно! Горела лампа. Парни, как ему показалось, бодрствовали, но лежали на нарах.

– А что... Тонды нет? – спросил Крабат. Кто-то положил ему руку на плечо. Юро!

– Нет. Ты же видишь, его постель пуста. Ложись и постарайся уснуть!

Утром Крабат увидел Тонду. Уткнувшись лицом в пол, лежал он внизу у лестницы. Крабат не мог поверить, что Тонда умер. С плачем кинулся он к нему:

– Скажи что-нибудь, Тонда! Ну скажи!

– Встань, Крабат! – позвал его Михал. – И не плачь, слышишь, не плачь! Слезами тут не поможешь!

– Что с ним случилось? – не унимался Крабат.

Михал промолчал.

– Наверное, в темноте... Споткнулся...

– Может быть...

Крабат никак не мог прийти в себя. Пришлось Андрушу и Сташко отвести его наверх.

– Оставайся здесь! Внизу ты будешь только путаться под ногами!

Крабат присел на край постели. Что же дальше? Что дальше?..

После полудня еловый гроб вынесли из дверей мельницы и направились к Пустоши.

Там и похоронили.

*ГОД ВТОРОЙ*

ПО УСТАВУ ГИЛЬДИИ МЕЛЬНИКОВ

Мастер пропадал где-то и в последующие дни. В его отсутствие мельница стояла. Подмастерья то валялись на нарах, то жались к теплой печке. Ели мало, разговаривали неохотно. На постели Тонды, чистая, аккуратно сложенная, лежала одежда – брюки, рубашка, куртка, пояс, передник, сверху шапка. Юро принес вещи под вечер первого новогоднего дня. Парни старались не смотреть в ту сторону.

Крабат грустил по-прежнему, чувствовал себя одиноким и покинутым. Тонда ушел из жизни не случайно, это все чаще приходило ему в голову. Все тут что-то таят от него. Но что? Почему Тонда ему ничего не рассказал?

Вопросы, вопросы, вопросы... Да и безделье его угнетало – целый день слоняйся без толку... Хоть бы уж работа какая!..

Один Юро был прежним. Трудился весь день как заведенный: топил печи, готовил, заботился, чтобы еда вовремя была на столе. Правда, зачастую она оставалась нетронутой.

Как-то утром Крабат столкнулся с Юро в сенях.

– Хочешь помочь? – спросил Юро. – Наколи мне щепок для растопки!

– Ладно!

Крабат вошел в кухню. У печки лежала вязанка сухих сосновых дров. Юро направился было к шкафу достать нож, но Крабат сказал, что у него есть свой.

– Тем лучше! Только смотри не порежься!

Крабат вынул нож. Казалось, от него исходит живительная сила. Впервые после новогодней ночи он почувствовал уверенность в себе.

Неслышно подошел Юро, заглянул через плечо.

– Ай да нож!.. А раньше я его у тебя не видел.

– Подарок...

– От девушки?

– Нет! От друга. Лучше его нет на всем белом свете! Никогда у меня такого больше не будет!

– Ты уверен?

– Да, уж в этом-то я уверен.

После смерти Тонды подмастерья решили выбрать старшим Ханцо. Тот согласился. Мастер все где-то пропадал. Так прошла неделя.

Вечером, когда уже укладывались спать и Крабат собирался было задуть фонарь, дверь вдруг распахнулась. На пороге стоял Мастер. Окинул взглядом комнату, но отсутствия Тонды словно бы не заметил.

– За работу!

Повернулся и исчез до утра. Отбросив одеяла, парни вскочили, начали поспешно одеваться.

– Быстрее! – торопил Ханцо. – Мастер ждать не любит! Вы ведь знаете!

Петар и Сташко кинулись к шлюзам. Остальные – за мешками с зерном. Как только с шумом и грохотом заработала мельница, у всех отлегло от сердца. Мельница мелет! Жизнь продолжается...

В полночь работа закончилась. Можно было идти спать. Поднявшись на чердак, они вдруг увидели: на месте Тонды кто-то спит! Хилый, бледный парнишка, узкоплечий, с рыжим чубом. Они окружили постель и нечаянно разбудили спящего, так же, как тогда, год назад, разбудили Крабата. Как и Крабат, при виде одиннадцати призраков с лицом и руками, обсыпанными мукой, Рыжий испугался.

– Не бойся! – успокоил его Михал. – Мы – подмастерья. Нас тебе нечего страшиться! Как тебя звать?

– Витко. А тебя?

– Михал. А это – Ханцо, наш Старшой. Это – мой двоюродный брат Мертен, а это Юро...

Утром Витко спустился к завтраку в одежде Тонды. Она пришлась ему впору. Паренек не расспрашивал, чьи это вещи. И хорошо, Крабату было так легче.

Вечером новый ученик, намаявшись за день с мучной пылью, уснул как убитый. А подмастерьям было приказано явиться в Черную комнату, прихватив с собой Крабата.