Боевое Знамя (ЛП) - Корнуэлл Бернард - Страница 86

- Назад! - скомандовал Старбак. - Назад!

Они побежали обратно к железной дороге, перескакивая сначала через груду тел в синих мундирах, а потом через собственных погибших. Северяне слишком поздно поняли, что мятежники ушли, и прошло довольно много времени, прежде чем первые застрельщики появились у кромки леса.

- Ну что, Джонни, достаточно? - выкрикнул один из них.

- Возвращайся, Билли, пока мы не послали тебя домой в деревянном ящике! - откликнулся южанин.

- О Господи, - произнес другой, тяжело дыша от предпринятой только что пробежки, - опусти меня обратно.

Старбак побежал вдоль железнодорожного полотна, пока не наткнулся на роту капитана Дейвиса, которая, как он подозревал, не покидала позицию. Траслоу позаботился об этом, забаррикадировав железнодорожное полотно бревном, так чтобы катастрофа на южном фланге не имела ни единого шанса распространиться на его роту. Мертвые янки лежали перед всей шеренгой рот Траслоу и Дейвиса, но ни одного ближе пятидесяти ярдов от бруствера.

- Ну и как у вас там? - спокойно поинтересовался Траслоу.

- Не очень хорошо, - признался Старбак.

- Легион по-прежнему на месте, - заявил Траслоу таким мрачным тоном, что Старбак не сразу сообразил, что это, возможно, была похвала.

- Одному Богу известно, сможем ли мы отразить еще одну атаку, - сказал он.

- Бога это вообще не касается, - ответил Траслоу, - но если эти сволочи опять полезут, то мы просто снова их выгоним. Молодцы! - эта похвала была обращена не к Старбаку, а к сержанту Бейли, который принес к железной дороге запасные боеприпасы. Двое других разводили костер, чтобы у роты Траслоу была горячая вода для удаления порохового нагара из винтовок.

Старбак пошел обратно вдоль линии обороны. Янки засели у кромки леса, откуда поливали железнодорожное полотно прямым и непрерывным огнем. Солдаты Старбака пригибали головы, иногда высовываясь, чтобы выстрелить, а иногда лишь поднимая винтовку над импровизированным бруствером и спуская курок вслепую.

- Не тратить патроны зря! - рявкнул Старбак на одного из тех, кто стрелял, не прицеливаясь. - Собираешься стрелять - целься, а не собираешься - пригнись.

На железнодорожном полотне распростерлись тела. Некоторые из них - солдаты Легиона, лежавшие на спине с открытыми ртами и скрюченными руками. Некоторых Старбак опознал с горечью, некоторых - без тени сожаления, а некоторых - с чувством удовлетворения. Пара мертвых мятежников оказалась ему незнакома. Ему следовало бы их знать, но не было времени выучить имена и лица всех новобранцев. Мертвых янки в основном скинули на бруствер, чтобы защитить жизнь южан, а раненые солдаты Легиона с белыми лицами лежали, едва дыша, у заднего склона канавы.

Старбак сдержал порыв пригнуться, когда канава стала мельче. Предполагается, что офицер должен показывать своим солдатам пример бесстрашия, и Старбак сохранил ровную поступь, даже несмотря на то, что его разум вопил, а пульс бешено скакал от ужаса. Вокруг него в те несколько секунд, что он оказался на виду у янки, в воздухе защелкали пули, потом ему удалось спрыгнуть в отвальную яму, заполненную застывшими в нелепых позах врагами. Здесь стоял густой запах крови, а над страшными ранами уже кружили первые мухи. Именно отвальная яма спасла Легион, подумал Старбак. Впадина оттянула внимание янки от шеренги мятежников, потому что обещала безопасный и скрытный проход в их тыл. Но попав в нее, северяне оказались в ловушке, сначала из-за завала, а потом под огнем батальона Хаксалла, который Свинерд привел с холма.

- Нас мало осталось, сэр, - поприветствовал Старбака Паттерсон.

- Мало?

Паттерсон пожал плечами:

- Половина первой и второй роты пропала.

- Медликотт? Мокси? - Старбаку не было необходимости спрашивать. Оба отсутствовали, и никто не знал, где они могут быть. Коффмэн спасся, скорчившись за низким бруствером у железнодорожного полотна с винтовкой, которую забрал у погибшего, и горная гаубица капитана Пайна тоже уцелела. Ее установили на краю отвальной ямы, где она вызывала на себя пули янки.

Паттерсон заметил, что Старбак бросил взгляд на пушку.

- Забыли принести боеприпасы, сэр.

Старбак выругался. В этот день всё шло наперекосяк, абсолютно всё, разве что, как заметил Траслроу, Легион по-прежнему на месте. И это значило, что сражение не проиграно. И к счастью, за исключением злополучной гаубицы, янки не развернули против Легиона артиллерию. Лес был слишком густым, чтобы позволить канонирам обеих сторон установить орудия, хотя как только в голову Старбаку пришла эта мысль, разорвалось несколько снарядов. Это были снаряды мятежников, и взрывы прозвучали в лесу над янки, которые в изумлении от этих выстрелов шрапнелью вышли из леса. Артиллерийская стрельба, похоже, шла далеко на юге, но резко прекратилась, когда по рядам Джексона прокатилась волна радостных воплей. Старбак, прислушиваясь к звукам сражения, решил, что слышит атаку янки, вроде той, которую только что едва пережил Легион. Канониры укоротили дистанцию, накрыв атакующих продольным огнем, и ближайшие к Легиону северяне отошли обратно к краю леса, чтобы снова начать изнурительный обстрел.

Люди Хаксалла вернулись на холм, откуда теперь снайперы простреливали местность с другой стороны железной дороги, а каролинцы Хадсона тоже вернулись на прежнюю позицию. Высокий полковник Хадсон заметил Старбака и зашагал к нему.

- Горячее местечко, Старбак! - он имел в виду отвальную яму у железной дороги.

- Мне жаль, что мои ребята побежали.

- Дорогой мой, мои тоже драпанули! Бросились врассыпную, как куры со двора! - Хадсон не стал подчеркивать, что у его людей не было другого выбора, кроме как бежать, как только Медликотт обнажил их фланг. - У вас есть часы? - спросил полковник. - Янки прострелили мои, видите? - он показал Старбаку разорванный кармашек от часов. - Пуля прошла прямо через них, не задев меня, но часы всмятку. Какая жалость. Они принадлежали моего деду. Время показывали отвратительно, но я их любил и надеялся передать своему сыну.

- У вас есть сын? - спросил Старбак, почему-то удивленный этими словами.

- Уже три, и целый выводок дочерей. Том - мой старший, сейчас ему двадцать четыре, он служит адъютантом Ли.

- Ли! - Старбак был впечатлен. - Самого Ли?

- Бобби собственной персоной. Приятный человек. Но всё равно, часы жаль, - полковник достал из порванного кармана осколок стекла от часов.

- Коффмэн! - позвал Старбак. - Который час?

Коффмэн унаследовал от отца старинные часы, и теперь выудил этот механизм в форме луковицы из внутреннего кармана и с щелчком открыл.

- Половина пятого, сэр.

- Должно быть, утром остановились, - предположил Старбак. - Не может быть, что уже так поздно.

- Но взгляните на солнце! - сказал Хадсон, давая понять, что день и правда клонится к вечеру.

- Тогда где же Ли? - спросил Старбак. - Я думал, он идет нам на подмогу.

- Я понял, что лучше всего планировать военные действия, исходя из двух похожих принципов: то, о чем говорится с полной уверенностью, никогда не произойдет, а то, что объявляется невозможным, неизбежно случится. На войне не бывает хороших новостей, - торжественно заявил Хадсон, - бывают только менее плохие. Ох ты, дорогуша, - это мягкое ругательство было вызвано возобновлением ружейной стрельбы из леса. - Полагаю, мой дорогой Старбак, что республиканская партия опять требует к себе внимания. За дело, за дело.

И буря разразилась снова.

Преподобный Элиял Старбак пытался понять, что происходит. Не так уж многого он хочет, подумал он, всего лишь осмысления. Война - столь же рациональное занятие, как и любая другая человеческая деятельность, и должна, по его мнению, поддаваться анализу, но кого бы из старших офицеров он ни расспрашивал, что именно случилось в западном лесу, всегда получал разные ответы.

Один генерал сказал, что Север атакует, но при этом его люди растянулись на лугу, играя в карты и покуривая трубки.