А у нас во дворе (СИ) - Квашнина Елена Дмитриевна - Страница 3

   И тут, - к своему ужасу и стыду, - влюбилась. Ладно бы, в кого-нибудь из ровесников-приятелей, а то в одного из пресловутой троицы, в брюнета. Втрескалась, что называется, по уши.

   То, что мой бастион рухнул последним, утешало мало. Вообще-то, он, в смысле брюнет, всегда меня раздражал сильнее, чем блондин и рыжий. Выводили из себя его спокойствие, насмешливость, излишняя уверенность. Всё, что он делал, делал лучше, чем другие. Точнее, другим казалось, что лучше. Даже привлекательная внешность брюнета и толпа пустоголовых поклонниц выводили из себя. Один раз раздражение сдержать не удалось.

   Мы стояли в очереди за билетами на нашумевший фильм. Ещё никто из нашей дворовой компании не видел этого кино, очень хотелось попасть с первого захода. Очередюга в кассы кинотеатра выстроилась многокилометровая. Вдруг плывёт великолепная троица - три богатыря, - и, оттирая нас широкими плечами, вклинивается в очередь прямо перед нами.

   - Ничего себе! - возмутилась я.

   Рыжий, Андрюха Чегодаев, и блондин, Боря Шалимов, даже повернуться не соизволили. Брюнет, Серёга Логинов, посмотрел сверху вниз.

   - В чём дело, детка?

   - Так, пустяки, - завелась я от его снисходительного тона, - подумаешь, впёрлись без очереди, пользуясь тем, что сильней и старше.

   - Брось, Серый, не связывайся, - проронил Чегодаев. - Совсем малолетки распустились, забыли про субординацию.

   - Правильно, - мрачно подтвердила я. - Совсем охамели. Справедливости требуют.

   - Справедливости? - повернулся Шалимов, не сообразив о чём речь.

   Друзья дёргали меня за рукав, напоминая о дворовом "этикете", шептали, мол, с ума сошла, забыла, с кем связалась. Ага, сейчас! Ничего я не забыла. Но, в отличие от пацанов, нисколько не боялась конфликта с сильными микрорайона сего.

   - Я не понял, чего детский сад хочет? - медленно и с издёвкой спросил Шалимов у своих друзей.

   - Элементарно, Ватсон, - вызверилась я. - Хочу по-честному. Что, таким крутым, как вы, встать в конец очереди не судьба? Подвиг не по силам?

   - Я тебя сейчас за ухо возьму и вообще из очереди выведу. Не судьба будет тебе этот фильм посмотреть, - пообещал Логинов.

   - Попробуй, - согласилась я. - Укушу, мало не покажется.

   Он внимательно посмотрел мне в глаза, я внимательно посмотрела в глаза ему. Не знаю, что увидел он, скорее всего, мою решимость отстаивать свои права до конца. Я увидела... глаза, как жидкий горький шоколад и с расширенным чёрным орехом зрачка. Захлебнулась в этом горьком шоколаде, забыв про всё на свете, утонула в нём.

   - Ладно, - хмыкнул Логинов, - сколько вас здесь?

   - Десять, - я по инерции продолжала дерзить, потихонечку вываливаясь из действительности.

   - Хм, на всех у меня не хватит. Деньги давайте, возьму вам билеты, - щедро пообещал Логинов.

   - Ты, чё, Серый? - удивился Чегодаев. - На хрен тебе благотворительность? Я сам сейчас этой шмакодявке уши надеру.

   - Стоп, Дрюня. Не обостряй, - сказал Логинов, вроде, мирно сказал и объявление сделал мирно. - Беру эту мелкую под свою защиту. Кто её обидит, будет иметь дело со мной.

   Очередь, состоящая в основном из молодёжи трёх соседних микрорайонов, чуть притихла, намотала на ус и потихоньку загудела, обсуждая новость.

   - Спасибо, благодетель, - едко ухмыльнулась я, - но не нуждаемся. Сами как-нибудь...

   Ещё чего не хватало! Так на посмешище меня выставить. Будто я сама свои проблемы решать не могу! Теперь целый месяц всякие любопытные станут в наш двор шляться, разглядывать меня, громко обсуждать и пальцем тыкать. Очумеешь от взбесившейся популярности.

   - Слушай, а чего ты такая злая? - самым безобидным образом удивился Логинов.

   - Я не злая, я справедливая.

   - А-а-а... - протянул он. - А мне подумалось, ты уксус стаканами хлещешь. Так, пацаны, деньги давайте на десять человек и ждите на улице. Возьму всем билеты. Сколопендру свою кудрявую забирайте. Мне с нею рядом стоять душно.

   Меня, онемевшую от унижения, не нашедшую сразу достойного ответа, под руки поволокли на улицу, сопровождая торжественный выход пинками и неприятными комментариями. Только я уже окончательно выпала из действительности, барахтаясь в мерещившемся повсюду жидком шоколаде, и потому не реагировала. К тому же, мне было стыдно. Столько времени возмущаться поголовной влюблённостью в него девчонок, заискиванием и восхищением мальчишек, глупыми подражаниями его манере ходить, цедить слова, усмехаться. Столько времени вслух цитировать "не сотвори себе кумира". И вот теперь влюбиться самой.

   Со временем обнаружила, ба, да он не брюнет, тёмный шатен, студент, певческий голос у него приятный. Стала бояться его злого и острого языка. Появилась зависимость от Логинова, появился и страх. Сергей всегда говорил мало, больше слушал, но если говорил, то не в бровь, а в глаз. Бороться отныне мне приходилось не столько с ним, сколько с собой. Особенно, учитывая одно маленькое обстоятельство. Логинов счёл своим долгом лично присматривать за моей безопасностью. Не постоянно, разумеется. Периодически, под настроение.

   В роли доброго дядюшки Серёжка был невыносим. Тем не менее, общение с ним проходило не совсем без пользы. Исподтишка я училась у него кое-каким вещам. Правда, когда он застукал меня с сигаретой, дал по губам так, что я месяц шипела разъярённой кошкой и плевала в его адрес серной кислотой. Он похохатывал.

   Года полтора наши с ним пикировки всех развлекали. Однажды ребята накидали мелочи в чью-то кепку и поднесли нам как плату за добротное представление. Логинов с невозмутимым видом протянул руку. Я успела раньше. Запустила в кепку пальцы, сгребла монетки. Невинно сообщила, дескать, здесь и мне-то, маленькому ребёнку, еле-еле на Фанту хватит.

   - На сколько бутылок? - ещё более невинно уточнил Серёжка, добавил медово, - Не лопни, сколопендра.

   Со временем все привыкли к нашим оригинальным отношениям, перестали обращать на них внимание. Появилось много куда более интересных событий в жизни. Например, кооперативные кафе и палатки, первые рэкетиры с утюгами и паяльными лампами. Мы дня три рассматривали сгоревшую палатку, в которой отчаянные кооперативщики недавно торговали той же Фантой, жвачками, импортными бисквитными рулетами. Кроме произведения внешнего досмотра, после ментов, само собой, у нас родилась идея залезть внутрь и порыться в углях на предмет поиска чего-нибудь полезного. Логинов выдернул меня оттуда за шкирку. Я отчаянно брыкалась. Пацаны не среагировали, продолжали рыться в поисках не сгоревших, не вывезенных хозяином "сокровищ".

   - Тебе сколько лет? - озадачил меня Серёга.

   - А чё, нельзя посмотреть?

   - Сходи лучше к зеркалу и посмотри на себя, - отрезал он. - Шестнадцать лет девке, а голова пустая, точно погремушка.

   - Пятнадцать с половиной, - обиженно поправила я, по опыту уже зная, когда с Логиновым не стоит препираться. - Занялся бы лучше своей личной жизнью, что ли. Навязался на мою голову... Наставничек хренов...

   - Моя личная жизнь - не твоя забота, - просветил он любезно.

   - А в мою, значит, можно свой длинный нос совать? Не боишься, вдруг прищемлю? - нос у Логинова был прямой, ровный, очень аккуратный и бешено мне нравился.

   - Сначала догони, - он заулыбался, видимо, представив себе картинку, когда не я - от него, а он - от меня. Пусть помечтает. Никогда за ним бегать не буду, не дождётся.

   - Больно надо, - уронила я и сделала попытку вернуться на пепелище. Логинов не дал. Пинками погнал домой умываться, переодеваться.

   Ради справедливости следует отметить, в мою действительно личную жизнь он практически не вмешивался. Имелся у меня дружок, Славка Воронин, почти брат с младшей группы детского сада. Если я проводила досуг с Ворониным, Серёга лишь изредка отсвечивал неподалёку, ни разу не встрял. Нужды не было. Славка, хоть до некоторой степени и авантюрист в душе, развлечений моей дворовой компании не одобрял. Он, подобно Логинову, встал на дыбы, узнав, что я вместе с пацанами начала бегать на ближайшую автозаправку мыть машины. Не целиком, так, лобовое стекло помыть, капот протереть. Заработок крохотный, зато весело. Воронин пилил мне бока целый месяц, я посмеивалась.