Второй шанс для Юлии! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 3

   Все началось с оглушительной тишины, потом раздался странный хлопок и выпали оранжевые кислородные маски, от чего на голове волосы встали дыбом. Резкий душераздирающий вопль, заставший Алев схватить Лену за руку, а меня - саму Алев, словно разрезал общую тишину надвое. А затем нас накрыл шквал огня, который всего за мгновение опалил нестерпимой болью, а затем - темнотой.

   Боль исчезла так же внезапно как появилась и забрала с собой тьму. Вместо нее меня окружала сплошная серая муть. Тела не было, только сплошной клубок чувств, страхов и эмоций. И этот клубок, мой клубок, болтался не понятно где и как. Меня куда-то потянуло и я в шоке почувствовала-увидела других, таких же как я неприкаянных, хотя каким образом это можно видеть или чувствовать, не имея тела, лично мне было не понятно, но эти самые другие тепло сверкали и искрились подобно маленьким серебристым искоркам, что я непроизвольно потянулась к ним. Подплыв поближе, сердцевиной своего клубка поняла, что это Алев и Лена, прижалась к ним в поисках тепла и уверенности хоть в чем-то. Мы слились в единую искру и поплыли в общем потоке, устремленном к постепенно расширяющейся светлой точке, в который все время кто-то еще вливался, выныривая из серого ничто.

   Я чувствовала дикий непередаваемый ужас от этого пустого бессмысленного скольжения и, судя по нарастающему напряжению внутри нашего тройственного союза, мои невольные спутницы чувствовали тоже самое. Было обидно, что моя жизнь закончилась вот так. Ничем и никак. Будто я призрак, незаметно появилась и так же незаметно для всех исчезла, ни чего не испытав, не изведав, ни сделав толком ни чего действительно полезного и хорошего, не любя и даже не ненавидя. Я не знала и не испытывала сильных эмоций, а ведь так хотелось, чтобы кто-нибудь любил, холил, лелеял, нуждался именно во мне. Чтобы самой хоть раз в жизни очнуться от этого серого безликого сна и почувствовать себя живой. Лишь полет дарил кратковременный взрыв чувств и эмоций, но и их хватало только на неделю, не больше, с каждым днем утрачивая яркость красок и ощущений, покрывая душу пылью тоски и одиночества. Боже, как обидно, что все так закончилось, и нет второго шанса все исправить, изменить.

   Терзания моей души прервали рывки Елены, которая неистово боролась с общим течением, в попытках вырваться из общей массы. Сначала я поддержала ее попытки просто из чувства солидарности, а потом, сама заразившись ее стремлением к свободе, начала рвать эти путы, сковывавшие нас всех, толкаясь из стороны в сторону и вырываясь прочь из этой реки неприкаянных душ. Когда мне показалось, что мы не сможем вырваться, лопнули последние нити и мы, словно пробка из бутылки шампанского, вылетели наружу, тут же потеряв из виду всеобщий поток. Так неожиданно и вместе с тем страшно внезапно оказаться в темноте, хоть она и была странно прозрачной. Мы медленно плыли сквозь нее, слабо озаряя вокруг светом своих потерянных душ.

   Это мистическое путешествие, казалось, длится бесконечно. Наши мерцающие души скитались среди туманных пятен миров, а ощущение безвременья и одиночества все плотнее окружало со всех сторон. Времени здесь нет, и мы бы вряд ли смогли определить сколько вот так парили, пока неожиданно вдали не увидели странное скопление огромных ярких звезд, словно шары нанизанных на невидимую нить. Они выглядели как блестящее ожерелье. Подплыв к ним поближе, мы застыли, завороженные сиянием, недоступным для нас и нашего понимания, в попытке понять что же это такое.

   Вдруг темнота вокруг нас сгустилась, превратившись в чернильное пятно, причем явно ощущалось, что оно живое. Рядом с ним расплылось яркое светлое облако. И это облако почему-то не выглядело инородным в этой темноте. Вся моя сущность засверкала, потянулась к этому облачку. Весьма странные ощущения для меня, очень осторожно относящейся к любым существам. А затем я услышала разговор. Странный разговор облака и чернильного пятна в пустоте, там где ничто и нигде. Интересно, может я сошла с ума?

   - Трое? Это странно, но зато как удобно, ты не находишь?

   - Сестра, ты уверена, что приняла правильное решение?

   - Да, родной, столько моих детей страдает, я должна им помочь исправить свои ошибки.

   - Сестра, значит одна моя, мои дети уже слишком много заплатили за чужую вину, она станет искуплением и милосердием для них. Если ты правильно выберешь хрустальную слезу!

   - Братец, не сильно ли ты много на себя берешь, требуя что-то у меня.

   - Я прошу у тебя. Ведь в них и твоя сущность тоже! И ведь это твои детишки как всегда неудачно поиграли в проклятье, ты не находишь.

   В пустоте всплыло третье пятно, серого тусклого цвета, и нагло вступило в напряженный разговор странной парочки.

   - Брат, сестра, боюсь, вам обоим придется поделиться. Мои потомки вымирают, и скоро некому будет петь мне священные песни, и сила уйдет в пустоту как и мы с вами. Мы слишком много дали воли своим потомкам, осталось мало времени и возможностей все исправить. Мы должны объединиться и решить эту проблему, иначе созданное погибнет, будет нарушен еще один закон мирозданья, а главное - ожерелье миров распадется. Мне будет жаль, а вам?

   Молчание остальных двух пятен тяготило мою душу, заключенную в маленькой серебристой точке, зависшую вместе с двумя другими перед тремя высшими, и надеющуюся неизвестно на что. Я с трепетом ожидала окончания разговора.

   - Решено, дорогие братья, я согласна с вами. Каждому миру необходимо дать по одной возможности. Одному из трех видов потомков - шанс на выживание.

   В моей голове раздался ее мягкий любопытный голос.

   - Скажи дитя, чего ты хочешь больше всего?

   - Жить! Хочу любить и быть в ответ любимой.

   Почувствовала или услышала такие же ответы своих спутниц. И то как дернулись мы трое, поняв, что ответили синхронно в один голос. Выходит, облако спрашивало одновременно всех? Серое пятно подобралось поближе, и я почувствовала согревающее тепло, исходящее от него. Снова удивилась способности чувствовать, при полном отсутствии тела.

   - Занятные сущности, сестра? Не ошибись с выбором!

   - Нам всем придется поделиться, брат, а тебе особенно, ведь твоим мирам нужна двойная помощь.

   Серый потемнел и облетел нас троих, снова испуганно сбившихся в кучу. Потом женский голос спросил.

   - Кем ты хочешь быть, дитя мое?

   И снова наш синхронный ответ, с легким удивлением в конце.

   - Женщиной!

   - Любой?

   Мы молчали, не зная как ответить. Меня удивила постановка вопроса и, не задумываясь о последствиях, мысленно брякнула.

   - Какая разница какой, лишь бы молодой и красивой, но главное - счастливой!

   Чернильное пятно заволновалось и тоже приблизилось к нам практически вплотную. Мы с Алев в ужасе шарахнулись от него в сторону, а вот Елена, наоборот, потянулась к нему за поддержкой и утешением.

   - За счастье надо платить, ты готова, дитя мое?

   Не раздумывая, с отчаянной надеждой, и не веря в осуществление невозможного, выкрикнула, снова удивленно услышав нас троих.

   - Да, я готова!

   Светлое облако, изменив форму, задумчиво зависло перед нами, потом выдало.

   - Да будет так! Дитя мое, мы даруем тебе новую жизнь, и вы сами приняли ее такой, какая будет у каждой из вас. И один дар на всех вы поделите между собой. И единое проклятье на троих, хотя и выраженное в разных формах, но вам придется с ним справляться самим и поодиночке. Это ваша плата за новую жизнь.

   Мы шокировано молчали. Серый задал вопрос, все больше темнея, а я от него все сильнее чувствовала ласковое тепло.

   - Ты решила, кто, кому и как?

   - Я решила положиться на судьбу, наши миры сами притянут достойную. А как? Я чувствую прошедших сквозь пламя, боюсь, у них нет другого выбора, как принять его. Им придется обвенчаться с ним снова, чтобы полностью возродиться в мире живых.

   Как только в моей голове замолчал ее голос, они вплотную приблизились к нам и вокруг нас закружился хоровод, в скором времени превратившийся в одно сверкающее кольцо с нами троими посередине. Серое марево нигде вспыхнуло миллионом искр, а затем мое сознание поглотила дикая обжигающая боль. Но перед ней я услышала последнюю реплику белого облака и безотчетно поняла, что речь идет обо мне и Алев, но обращена к серому пятну.