Все потерять, чтобы найти (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 16

   - Если ты в состоянии, мы сегодня решим вопрос с твоим новым гардеробом. - Он по-своему воспринял мой жест. - И еще я хотел бы показать тебе наш дом, в котором теперь будешь жить. Эта резиденция принадлежит императорскому роду, и хотя здесь для членов Высшего Совета выделены гостевые комнаты, но все же нам лучше отбыть в поместье моего рода. Там мне будет спокойнее за твою безопасность, и члены семьи будут рады представиться тебе. Дарина, если у тебя возникают какие-то желания, расскажи, их исполнение доставит мне особенное удовольствие.

   Интонация, с которой он произнес последнюю фразу, снова вызвала восторженный топот мурашек по всей коже. Господи, веду себя как нимфоманка. Сижу тут у него на коленях и млею просто от слов. И его нос, все еще блуждающий по затылку и шее, только добавляет ярких и неприличных желаний. Да, если так и дальше пойдет, скоро кинусь на него сама с воплем: "Вася, возьмите меня! Я ваша на веки!" Чай мне не шешнадцать уже и в девках засиделась давно. Но сначала надо прояснить ситуацию, в которой оказалась, и что ждет дальше в связи с тем, что они меня теперь именуют Видящей. Поэтому, собрав себя в кучку и немного отстранившись в сторону, повернувшись к нему лицом, задала очень волнующий вопрос:

   - Дариан, я хотела бы спросить. Почему тот старик поверил мне безоговорочно? Ведь я для вас Чужая и запросто могла обмануть. И вообще, очень хочется прояснить для себя все аспекты моего будущего.

   - Радость моя, отныне тебя ничего не должно беспокоить. Доверься мне, я решу все проблемы, не забивай ими свою прекрасную головку.

   Я даже замерла, услышав такое. Потом, резко отстранившись от него, спрыгнула с колен и уперев кулаки в бока, в бешенстве посмотрела ему в глаза, и зашипела:

   - Если я натуральная блондинка, это не значит, что тупая и абсолютно беспомощная. Я без тебя двадцать пять лет как-то прожила и поверь, если надо будет и дальше смогу. Я знаю тебя всего сутки, а ты уже мне указываешь, как жить и с кем. И если согласилась с твоей кандидатурой на должность мужа, то это еще не значит, что ты получил право распоряжаться моей жизнью и мыслями. Ты меня понял?

   Чувствуя, как внутри огнем разгораются злость и ярость, одна моя половина пыталась его затушить в ужасе от того, как и что я говорю. А главное - кому? Зато вторая половина, причем животная, накручивала себя еще больше в полной уверенности, что она права и в полной безопасности, чтобы не сказала, или ни сделала. Наконец, более осторожная и практичная половина взяла ситуацию в свои руки и установила жесткий контроль над мозгами, а главное, речью и быстро захлопнула рот, чуть не прикусив язык. Тяжело дыша, прилагая титанические усилия для успокоения расшалившихся нервов, взглянула на Дариана и обмерла, застыв как истукан. Он все еще сидел в кресле, но напоминал скрученную пружину, в любой момент готовую распрямиться и взлететь. Его глаза из изумрудных превратились в черные мутные озера и отражали дикий голод. Это что, сейчас меня съедят? Его руки, сжавшие подлокотники кресла, напряглись настолько, что побелели. От всей этой картины злость улетучилась как дым от сквозняка, и я на полусогнутых ногах сделала шаг назад, не отрываясь, следя за выражением его лица. Он сделал легкое движение, запустившее цепную реакцию.

   - Ой-ой-ой, мамочки!

   Взвизгнув, я ринулась на выход из комнаты в ужасе от того, что может сделать со мной этот мужчина после гневной речи. Наверняка убьет! Но главное, убивать, скорее всего, будет медленно и со вкусом. Вылетев в коридор, почувствовала, что на ходу перекинулась, раскидав последнюю имеющуюся у меня одежду, и уже стоя на четырех лапах поняла, насколько это удобнее и, что немаловажно - быстрее. Попадавшиеся навстречу люди, или дуовиты, прижимались к стенам и недоуменно провожали взглядами, я же летела словно ветер, спасая свою теперь уже мохнатую шкуру. Пробегая по коридору, украшенному витражами, краем глаза заметила огромную черную тень, которая неслась позади, и постаралась увеличить отрыв между нами.

   Выскочив наружу в уже знакомом месте, рванула по неплохо протоптанной вчера тропинке. Вот и старая знакомая полянка, еще сохранившая следы нашей борьбы-связи, но я, не останавливаясь, пробежала дальше. Всеми фибрами души чувствовала, что он совсем рядом и испытывает ярость. И страх? Размышлять над темой страха на бегу было трудновато, поэтому я не сильно озаботилась этой проблемой. Отчаянная пробежка-погоня, как ни странно, начала вызывать странные в данной ситуации чувства: восторг от скорости, от силы моего нового тела. Легкие разрывались от переполнявших их новых запахов и чистоты воздуха. И удивительная мысль закралась в голову. Я больше не чувствую себя жертвой. Я - хищник, и теперь в состоянии за себя постоять. Да-а-а!!!

   Оказалось, бежать и в тоже время думать - опасно для моей жизни, во всяком случае, в незнакомой местности. С немалой скоростью вылетев из леса, я оказалась на скалистом обрыве, с которого открывался вид на бескрайний изумрудный океан. Остановиться вовремя не смогла и, пробежав по инерции дальше, потеряв под ногами твердую поверхность, полетела вниз. Растопырив лапы, попыталась когтями зацепиться за торчащие выступы, но, вырвав с мясом пару из них, полетела дальше. Мимо меня вниз скользнула в полете черная тень, и через секунду падение прервалось. Дариан в виде свона, зацепившись тремя лапами за большой выступ, висел над пропастью и, перехватив меня лапой поперек тела, крепко прижимал к себе.

   Первым порывом было прижаться крепче, но потом, трезво оценив обстановку, в кои-то веки сознание удержалась на месте в стрессовой ситуации, я постаралась успокоиться и вернуть привычный человеческий вид. Открыв глаза и заметив свои тонкие человеческие руки, облегченно вздохнула и, задрав лицо, посмотрела на Дариана. Бр-р-р! Никогда, наверное, не смогу привыкнуть к жуткой морде его свона - мохнатого, широколобого, с зубами, которыми только медведей до инфаркта доводить. Только большие зеленые глаза смотрят пристально и отражают мыслительный процесс явно не животного.

  Кивнув головой себе за спину, он выжидающе посмотрел на меня, в этот момент его когти сорвались с выступа, и мы снова полетели вниз. Я завизжала, а он, не выпуская меня из лап, одной верхней и двумя нижними конечностями хватался за все подряд, пытаясь остановить наше скольжение по поверхности скалы. Через несколько секунд ему это удалось, и мы снова зависли над бездной, на дне которой о скалы разбивались огромные водяные валы бушующего океана. Меня уже вовсю трясло, но не теряя времени, осторожно переползла к свону на спину, крепко схватилась за шкуру на плечах, сжала бока ногами. От ужаса прилипла к нему словно клещ, вцепившись так, что потребуется много времени или сил, чтобы оторвать.

   Как только я закончила, он рывком оттолкнулся от уступа задними лапами и взлетел наверх, преодолев сразу метра три-четыре. Его окровавленные лапы, зафиксировавшись на очередном уступе и найдя достаточно крепкую точку опоры, снова спружинили, и мы полетели вверх. Он то прыгал, то полз, цепляясь зубами и когтями за все, что возможно и, наконец, последний прыжок - и мы наверху. Дариан распластался на жестком уступе, не шевелясь, я же, все так же вцепившись в него, лежала на его спине. Меня била нервная дрожь, не задумываясь над тем что делаю, зарывшись ему в шерсть лицом, вдыхала такой родной запах, обещающий безопасность и заботу. Теперь это стало очевидно.

   Немного успокоившись, зарыдала, сползая с его спины на большой, плоский, нагретый солнцем камень. Сильно болели пальцы, на двух из них отсутствовали ногти, это значит, что мой свон все-таки потерял пару когтей. Представляю, что тогда испытывает сейчас Дариан, ведь он нес двойную ношу. А главное, бежала твердо уверенная, что прибьют, как только поймают. А он! Он прыгнул в пропасть за мной, чтобы спасти, не думая о последствиях и собственной жизни.

   Свернувшись клубочком, зарыдала еще горше, чувствуя себя погано и опустошенно. Все чему меня учили в жизни, все принципы, стереотипы, все оказалось бесполезно. Он и его мир не вписываются ни в одну знакомую концепцию жизни, к которым привыкла. Я все потеряла: родных, дом, голос, который был смыслом жизни, а теперь и все остальное, на чем держались мои представления о жизни. Как же жить дальше?!! Уже не сдерживаясь, заплакала в голос. Получается, что я предала его. Его доверие, его чувства. И свои тоже.