Внешность - это не главное! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 21

   Я кивнула и, опустив голову, прошла к столу. Поднос разместила прямо на кровати рядом с командором, но все гадала, куда именно он ранен.

   Похоже, он разгадал мои мысли:

   - Ногу зацепили, эти с крюками. Сам виноват, не заметил вовремя. Ничего, заживет быстро. Уже завтра смогу встать, - он ухмыльнулся и грустно заметил, - зато отоспаться можно, раз ходить пока нельзя. - Я открыла крышечки пластиковых тарелок и, в принципе, уже можно было оставить его одного, но мне так не хотелось уходить. - Посиди со мной Лель! Если ты не против.

   Я осмотрелась, табуреток или стульев не увидела, Лишь большое кресло возле стола, поэтому присела на краешек его кровати. Он принял сидячее положение, стараясь оберегать левую ногу, пока устраивался поудобнее, значит именно она пострадала. Он ел, и я тоже почувствовала голод. Еды на подносе было явно на двоих, и мы оба, улыбаясь глазами, трапезничали, и мне показалось, что еще больше сблизились во время позднего ужина вдвоем, когда между нами поднос с едой и отнюдь не тяготившее молчание. Отправив вилкой мясо в рот, он прожевал его, а потом потянулся ко мне и откусил от моей булочки, которую я держала на весу, пережевывая кусочек. При этом его синие глаза сверкнули озорством, а в уголках глаз проявились морщинки-лучики.

   Я замерла от такого жеста, не ожидая подобного, а потом грудь затопили тепло и нежность к этому мужчине. Я уже не сомневалась, что он нужен мне. Весь. Навсегда. Так сильно, что перехватывало дыхание. Чуть подалась вперед, поднесла свою булочку к его рту и с восторгом наблюдала, как его пухлые губы и белые зубы отхватывают еще один кусочек. При этом он наблюдал за выражением моих глаз. На его губе осталась крошка, и я следила за ней взглядом, непроизвольно сглотнув и облизав открытую часть своих губ. Очень хотелось попробовать на вкус его губы и слизнуть эту крошку. Так увлеклась, что не сразу заметила, как он переместился и немного отодвинул поднос, удаляя между нами препятствие.

   Потом, обхватив меня за талию, передвинул ближе к себе и захватил мой затылок в плен своей широкой ладони, приближая к себе. Встретился с моим изумленным взглядом, а потом выдохнул мне в губы:

   - Не могу пока проверить, насколько нежна твоя кожа, но вкус твоих губ я выясню.

   Я послала импульс надири и чуть освободила рот, чтобы полнее ощутить свой первый в жизни поцелуй. Мои губы покалывало горячими иголочками, пока он покусывал их и пробовал на вкус. Потом его язык скользнул внутрь моего рта и словно захватчик бросился исследовать его изнутри и хозяйничать. Эриас все сильнее прижимал мою голову уже обеими руками, словно опасаясь, что я отстранюсь или сбегу.

   Неумело, но очень старательно повторяла его действия, одновременно изучая искусство поцелуя и наслаждаясь горячим ртом со вкусом булочки с ванилью. Вцепилась в его плечи и с отчаянием застонала, что не могу из-за надири почувствовать его кожу, ее гладкость и жар. Погладить, ощутить ее. Он оторвался от меня и горящим взглядом посмотрел в мои затуманенные глаза.

   - Тебе не нравится, Лель?

   Я могла лишь кивать и мотать головой, не зная как лучше ответить. Провела ладонью по его гладкой сегодня щеке. Похоже, он побрился не так давно. Заметив не верящий взгляд, пояснила, как смогла в этот момент, чувствуя, как слезы собираются в уголках глаз:

   - Проклятое надири!

   Он сделал движение, чуть переместившись еще ближе ко мне. Отчего простыня съехала, оголив часть раненой ноги, покрытой на вид жесткими черными волосками. Но вид этой мускулистой волосатой ноги только подстегнул мое воображение и желание, пожаром бушевавшее во мне. Хоть я и девственница, но в наше время на Карияре в школе преподают анатомию с подробными иллюстрациями и пояснениями - что, как и почему. А главное, как все происходит. Так что проблем с определением, отчего это у меня так низ живота ноет, и почему так грудь напряглась - нет. И странное дело, Эриас - не первый увиденный мною обнаженный мужчина, но на других я так не реагировала. Вон и Трил лежал полуголый недавно, и надо честно отметить, что он красивее, чем командор, но я чувствовала лишь жалость и сочувствие к нему. А здесь страсть в чистом виде, причем выключающая разум практически полностью. Ох, мамочка, как же быстро я о чести забыла!

   - Хочу его снять, Лельвил!

   Я испуганно посмотрела на него, а он крепко держал меня за затылок, не давая отстраниться и сверлил взглядом.

   - Ты знаешь, как это можно сделать! Либо убить меня, либо...

   Он понял недосказанное.

   - Скажи как точно!

   Я расширившимися глазами смотрела на его внезапно помрачневшее лицо и синие глаза, которые сейчас потемнели до цвета грозовых туч.

   - Видишь этот кулон, - Он кивнул, посмотрев на фиксатор с замком, расположенный у меня на груди. - Надо немного твоей крови и отпечаток с твоим пальцем. Обмакнешь в кровь и приложишь в центр фиксатора, затем выскажешь свои намерения голосом. Если ты будешь уверен в том, что говоришь и внутренне согласен с этим утверждением, замок считает твою ауру и как последний аргумент к крови, голосу и отпечатку примет твою брачную клятву... или нет. Если "да", то он загорится красным цветом. Тогда надири можно дезактивировать безопасно для меня.

   Эриас долго смотрел на фиксатор ничего не выражающим взглядом, потом посмотрел мне в глаза:

   - Я - не подарок! Если ты согласна на брак со мной, - он замолчал и посмотрел на меня, я же кивнула, напрягая деревянную шею, - то предупреждаю - тебе придется принять меня всего. Как есть! - Он сам неожиданно для меня нервно сглотнул, а потом продолжил говорить мрачным голосом и очень напористо, не отпуская мой взгляд: - Я хочу тебя, при этом не зная как ты выглядишь, это что-то внутреннее... Как только подумаю о тебе или увижу - схожу с ума от желания. Между нами секс будет не по твоему расписанию, а как мы оба захотим. А я хочу часто и подолгу!

   Теперь я нервно сглотнула, но молча слушала дальше.

   - Я постараюсь не обижать, не сделаю больно никогда... кроме первого раза... - Он протянул руку и погладил мое лицо через это ненавистное надири. - Тебе нечего бояться, я никому не позволю причинить тебе вред. Но к сожалению, у меня есть недостатки: бешеный темперамент, слишком сильный собственнический инстинкт, я не смогу стелиться перед тобой или прогибаться. Если ты хочешь именно этого, то тебе придется выбрать другого мужчину, который гораздо лучше меня умеет ублажить женщину. Боюсь, со мной твой психологический комфорт будет под угрозой....

   - А ты спокойно отнесешься к тому, что я выберу другого, если меня что-то не устроит... в тебе?

   Он еще больше потемнел и, смерив меня мрачным взглядом, процедил:

   - Ну, думаю, в плане других доргаров я бы решил проблему. Практически уверенно могу сказать, что если бы ты приняла подобное решение, то я бы устранил всех желающих... снять твое надири.

   А у меня от его слов, только что крылья не выросли. Пусть не слова любви, но и не равнодушное предложение о замужестве.

   - Тогда меня устроит тот доргар, который сидит сейчас рядом.

   Я излучала всем телом удовлетворение и, судя по тому как просветлело его лицо и потеплели глаза, возвращая глубокий синий цвет, мой ответ его порадовал.

   - Лель, но тебе придется покинуть Карияр и жить вместе со мной на Доргаре.

   - Я понимаю и согласна, но сначала мы должны прибыть на Карияр для заключения брака. Причем публично и абсолютно законно. Это важно для меня, - ответила, тяжело вздохнув.

   - Зачем? Точнее, почему именно публично?

  Я понимала, что сейчас должна доверится ему, либо потом возникнут большие проблемы. Именно поэтому опять тяжело вздохнула и, сжав руки на груди, начала рассказывать:

  - Я - младшая принцесса Рандованс. Две недели назад на этой планете погибла моя сестра Лисиана Рандованс - первая наследница трона. Из наследников остались мои братья-двойняшки, старше на четыре года, старший и теперь первый наследник Ронар и второй наследник Вацлав. Следующая и последняя пока я. Ты не кариярец, поэтому прав на трон иметь не будешь, получив статус консорта при мне, а наши дети станут наследниками первой очереди... если Ронар и Вацлав не произведут своих на свет. - Вид у Эриаса сначала озадаченный был, потом чрезвычайно серьезный, а я закончила: - Именно поэтому наш публичный брак так важен.