Таймлесс. Изумрудная книга - Гир Керстин - Страница 36

Когда мистер Марли вышел, чтобы провести меня до дома, вид у него был довольно жалкий. Ему едва хватало усилий, чтобы поднять на меня глаза, хотя он старался как мог всем своим видом показать, что ничего не произошло.

— Может, ему стыдно, — предположил Химериус. — Хотел бы я полюбоваться на его тупую физиономию, когда он взломал-таки наш сундучишко. Надеюсь, он так разволновался, что уронил лом, да прямо себе на ногу.

Да, вот уж, наверное, позорный был момент для мистера Марли, когда он распахнул сундук и увидел там мои книги. И не только для него, но и для Шарлотты, конечно. Но она так быстро не сдастся, в этом сомневаться не приходится.

Не смотря ни на что, пока мы шли от штаб-квартиры хранителей до лимузина, мистер Марли распахнул надо мной чёрный зонтик и раз за разом пытался завязать непринуждённую беседу, наверное, чтобы заглушить чувство вины.

— Свежо сегодня, вы не находите? — бойко выступал он.

Ну, это уж слишком. Я не сдержалась и ответила ему таким же тоном:

— Да. И кстати, когда мне вернут мой сундук?

Не придумав ничего более оригинального, мистер Марли начал краснеть.

— Можно я хотя бы книги заберу, или вы снимаете отпечатки пальцев?

Нет, сегодня мне его было ни капельки не жалко.

— Мы… к сожалению… неверно… — пробормотал он, а мы с Химериусом одновременно возмутились:

— Чё?

Мистер Марли явно обрадовался, когда у входа мы наткнулись на мистера Уитмена, который снова выглядел как звезда киноэкрана, сошедшая с красной дорожки. Он явно только что приехал.

Мистер Уитмен лёгким движением снял свой элегантный плащ и стряхнул с волос капли дождя. При этом он улыбнулся нам, обнажив два ряда идеально белых ровных зубов. Не хватало только грома и молнии. Будь сейчас на моём месте Синтия, она б уже в обморок упала от такой красоты, но я была абсолютно устойчива к его внешнему виду и обаянию (которое он опробовал на мне только частично). Кроме того, Химериус за его спиной корчил самые смешные рожи и ставил ему рога.

— Гвендолин, я слышал, ты чувствуешь себя значительно лучше? — спросил мистер Уитмен.

От кого это он, интересно, такое слышал?

— Немного.

Мне совершенно не нужно было сейчас заострять внимание на этой вымышленной болезни, зато очень хотелось поскорей бежать дальше, поэтому я затараторила дальше:

— Я тут как раз спросила у мистера Марли, что будет с моим сундуком. Может, вы знаете, когда я смогу получить его обратно и почему вы вообще его у меня забрали?

— В яблочко! Лучшая тактика защиты — это нападение, — воскликнул Химериус. — Я уже вижу, тут ты прекрасно справишься и без меня. Ну, я полетел тогда обратно домой. Немножко почитаю., то есть, я хотел сказать, полетаю, послежу, чтобы все было в порядке. Пока, скоро увидимся!

— Я… мы… ошибочная информация… — продолжил запинаться мистер Марли.

Мистер Уитмен рассерженно прищёлкнул языком. На его фоне мистер Марли выглядел ещё более беспомощно.

— Марли, вы можете отправляться на обед.

— Так точно, сэр. Обед, — не пришлось даже слишком стараться, Марли клюнул на мою наживку.

— У Шарлотты возникло подозрение, что в твоём распоряжении находится некий предмет, который тебе не принадлежит, — сказал мистер Уитмен, подождав, пока Марли отойдёт подальше. При этом мой учитель смотрел на меня очень пристально. За свои красивые карие глаза Лесли наградила его кличкой «Бельчонок», но как бы он не старался, сейчас его взгляд не излучал никакой нежности и теплоты, которую, кажется, ассоциируют с карими глазами. Под его пристальным взглядом мой дух противоречия быстро поостыл и спрятался куда-то в самый дальний уголок. Мне вдруг захотелось, чтобы рядом снова оказался мистер Марли. С ним-то, по крайней мере, было куда легче, чем с мистером Уитменом, которого довольно сложно было обмануть, может, из-за его учительского опыта. Но я всё равно решила пойти на риск.

— Шарлотта чувствует себя несколько отстранённой, — пробормотала я, опустив глаза. — Сейчас ей очень непросто, поэтому она старается найти то, чего на самом деле нет, чтобы снова… э-э-э… обратить на себя внимание.

— Да, такого мнения придерживаются и все остальные, — задумчиво сказал мистер Уитмен. — Но я считаю Шарлотту устойчивой личностью, которой не нужно принимать такие меры, — он наклонил ко мне голову, так, что я почувствовала запах его лосьона после бритья.

— Если же её подозрение подтвердится…. Не уверен, что ты осознаёшь последствия своих действий.

М-да, вот мы и остались вдвоём. Мне пришлось преодолеть себя, чтобы поднять на него глаза.

— Можно мне хотя бы узнать, о каком таком предмете идёт речь? — задиристым тоном спросила я.

Мистер Уитмен поднял бровь, а затем удивлённо улыбнулся.

— Мне определённо начинает казаться, что я тебя недооценивал, Гвендолин. Но это, однако, ещё не является достаточной причиной для того, чтобы ты переоценила сама себя.

На несколько секунд мы замерли так, не сводя друг с друга глаз. Я вдруг почувствовала себя совершенно опустошённой. Что, в сущности, принесёт мне вся эта игра на публику? Что, если просто отдать второй хронограф хранителям и покориться заведённому порядку вещей? Где-то в глубине души я как будто услышала голос Лесли: «Ну-ка возьми себя в руки, сейчас же!». Вот только зачем? Я всё равно блуждаю в потёмках и не продвинулась в своих поисках ни на шаг. Мистер Уитмен прав: я слишком уж сильно себя переоценила и только всё запутала. Я даже не знала точно, зачем взвалила на себя всю эту нервотрепку. Может, стоит, наконец, переложить ответственность и решения на кого-нибудь другого?

— Да? — спросил мистер Уитмен нежным голосом, и его взгляд действительно потеплел. — Ты хочешь мне что-то сказать, Гвендолин?

Кто знает, может, я действительно сделала бы это, не подойди к нам в тот самый момент мистер Джордж.

— Гвендолин, куда же ты запропастилась? — этими словами он положил конец моей минутной слабости. Мистер Уитмен снова прищёлкнул языком от злости, но не решился продолжить наш разговор в присутствии мистера Джорджа.

И вот я снова здесь, в 1953 году, на зелёном диванчике, совсем одна, отстаиваю свои взгляды. И немножко больше начинаю верить в свои силы.

— «Знание — сила», — я попробовала, было, подбодрить себя, крепко сцепив зубы, и снова раскрыла книгу. Лукас, в основном, переписал записи хранителей 1782 и 1912 годов, «потому что эти года, дорогая моя внучка, наиболее сильно касаются именно тебя. В 1782-ом был разбит так называемый Флорентийский Альянс, и во Внутреннем Круге обличили предателя. Хроники хранителей не дают нам прямого упоминания об этих событиях, но судя по записям, вы с Гидеоном были в это вовлечены».

Я подняла глаза. Может, это намёк на бал, который я так искала? Даже если так, умнее я от этого не стала. Спасибочки, дорогой дедушка. Я вздохнула. Такая же полезная информация, как «Остерегайся бутербродов с колбасой». Я перевернула страницу.

— Только не пугайся, — сказал голос за моей спиной.

Эту фразу нужно однозначно внести в список последних фраз, примерно тех, которые доводится услышать прямо перед смертью (сразу же после «Да он не заряжен» и «Это ведь просто игра»). Естественно, я тут же страшно испугалась.

— Это всего лишь я.

За диваном стоял Гидеон и высокомерно улыбался мне. Под его взглядом я сразу впала в странное состояние и во мне забурлили противоречивые чувства, совладать с которыми я не могла.

— Мистер Уитмен считает, тебе не повредит сейчас моя скромная компания, — непринуждённо сказал Гидеон, — а я вдруг вспомнил, что тут срочно нужно поменять лампочку, словно заправский жонглёр он подбросил лампочку к потолку, поймал её и грациозно опустился на диван рядом со мной.

— Уютно тут у тебя. Кашемировое покрывало! И виноград. Да уж, миссис Дженкинс тебя явно любит.

Тем временем я не сводила глаз с его бледного красивого лица и пыталась взять себя в руки и мысленно успокоиться. Моего здравого смысла хватило только на то, чтобы захлопнуть «Анну Каренину».