Таймлесс. Изумрудная книга - Гир Керстин - Страница 33

— Э-э-м… Миленько. И так разумно. Вот только…

— Выглядит вполне нормально, правда ведь? — Лукас сиял. — Но это специальное издание. Первые четыреста страниц и последние четыреста — из произведения Толстого, а двести страниц посредине — из моего собственного, и предназначены они для тебя. Я напечатал их тем же шрифтом. Отличная маскировка, правда? Ты найдёшь там все сведения, которые мне удалось собрать для тебя за тридцать семь лет. Хотя я до сих пор так и не выяснил, что же послужит поводом для побега Люси и Пола, — он забрал у меня книгу и перелистал несколько страниц.

— У нас есть доказательства того, что граф с самого дня основания ложи утаивал от хранителей важные материалы — пророчества, из которых следует, что философский камень вовсе не такой, каким пытается представить его граф.

— А какой же?

— Нам тоже пока не удалось до конца в этом разобраться. Но сейчас мы работаем над тем, чтобы заполучить эти пророчества, — дедушка почесал затылок. — Слушай, я много думал, и мне стало ясно, что в 2011 году меня уже не будет в живых. Скорее всего, я умру перед тем, как ты станешь достаточно взрослой, и я не успею посвятить тебя во все тайны сам.

Я не знала, что сказать, и лишь утвердительно кивнула.

Лицо дедушки озарилось замечательной, только ему характерной, дедушкиной улыбкой, от которой по щекам во все стороны расходились морщины.

— Это вовсе не плохо, Гвен. Могу тебя уверить — даже если бы мне пришлось умереть сегодня, я бы не грустил, моя жизнь была просто прекрасной, — морщины от улыбки на дедушкином лице стали ещё глубже. — Мне жаль лишь, что я не могу помочь тебе в твоём времени, — я снова кивнула, еле сдерживаясь, чтобы не заплакать.

— Ах, ладно тебе, маленький мой воронёнок. Тебе ли не знать, насколько крепко смерть связана с жизнью, — Лукас погладил меня по руке. — Может, я окажусь достаточно сознательным и останусь в этом доме после смерти, став привидением. Тебе бы не помешала моя поддержка.

— Да, было бы здорово, — прошептала я. И, вместе с тем, просто ужасно. Все эти призраки, с которыми мне довелось познакомиться, вовсе не хотели быть в своём нынешнем месте обитания. И привидением тоже никто из них быть не желал. Многие вообще не верили, что они мертвы. Нет, на самом деле, хорошо, что дедушка не попадёт в их компанию.

— Когда тебе нужно возвращаться? — спросил он.

Я поглядела на часы. О боже, время пробежало так быстро, как же так получилось!

— Через девять минут. Я должна буду элапсировать из спальни тёти Гленды, потому что в моём времени я закрыла эту комнату изнутри.

— Давай попробуем забросить тебя в спальню всего за несколько секунд до элапсации, — сказал Лукас. — Ты исчезнешь ещё до того, как она успеет что-либо понять…

В этот момент в дверь постучали.

— Лукас, ты здесь?

— Прячься! — прошептал Лукас, но я успела среагировать ещё раньше. После головокружительного прыжка я приземлилась под письменным столом, как раз вовремя, потому что дверь тут же отворилась, и в библиотеку вошла леди Ариста. Мне были видны только ноги и кайма ночной рубашки, но не узнать её голос было невозможно.

— Чем это ты занимаешься здесь внизу посреди ночи? А это что, бутерброды с тунцом? Ты же прекрасно знаешь, какие рекомендации дал тебе доктор Уайт, — вздохнув, она опустилась на нагретое мною кресло. Сейчас она была видна мне почти до плеч. Осанка леди Аристы была идеальной как и всегда. Интересно, если она обернётся, увидит она меня или нет?

Она прищёлкнула языком.

— Ко мне только что пришёл Чарльз. Он утверждает, что Гленда грозилась побить его.

— О да, — сказал Лукас. Его голос звучал, как ни странно, очень спокойно. — Бедолага. Что же ты сделала?

— Налила ему стакан виски, — ответила моя бабушка и захихикала.

Я замерла от удивления. Моя бабушка умеет хихикать? Такого мне раньше слышать не приходилось. Даже когда она смеялась, это уже было довольно редким событием, а вот чтобы хихикать… при мне с ней этого не случалось. Хихиканье — это ведь очень особенный вид смеха. У леди Аристы оно звучало как опера Вагнера, которую решили сыграть на блок-флейте.

— А потом он заплакал! — пренебрежительно сказала моя бабушка. Теперь я снова узнала привычные интонации леди Аристы. — После чего стакан виски пришлось выпить мне.

— Вот это поступок, малышка моя! — я чувствовала, что дедушка улыбается, и мне вдруг стало тепло на душе. Они казались такими счастливыми вместе (по крайней мере, если брать вид от пяток до шеи). Только сейчас я вдруг осознала, насколько мало я, в общем-то, знала об их браке.

— Скорей бы дом Гленды и Чарльза был готов, — сказала леди Ариста. — Сдаётся мне, нашим детям не слишком везёт в поиске второй половины, как думаешь? У Гарри — Джейн, полнейшая зануда, у Гленды — Чарльз, слабак и тряпка, а у Грейс — Николас, гол, как сокол.

— Но она с ним счастлива, и это главное.

Леди Ариста встала.

— Да, к Николасу у меня меньше всего претензий. Намного хуже было бы, если б Грейс осталась с этим заносчивым отпрыском де Виллеров.

Я видела, как её всю трясло.

— Как же они невероятно высокомерны, эти де Виллеры. Надеюсь, Люси тоже одумается.

— Пол, по-моему, немного из другого теста, — дедушка улыбнулся. — Он милый парнишка.

— Мне так не кажется. Яблоко от яблони недалеко падает. Ты идёшь?

— Я хотел ещё немного почитать…

Да, и ещё немножко поболтать с внучкой из будущего, если всё сложится хорошо. Времени у меня, кстати, осталось совсем в обрез. Из-под стола я не видела часов, но зато слышала их тиканье. Стоп, кажется, я снова чувствую, что меня тошнит.

— «Анна Каренина»? Такая трагическая книга, не правда ли, любовь моя? — я видела, как изящные руки моей бабушки потянулись к книге и раскрыли её где-то посередине.

Кажется, в этот момент Лукас затаил дыхание, так же, как и я.

— Я говорю не то, что думаю, а то, что чувствую. Хотя, наверное, мне тоже надо бы перечитать это произведение ещё разок. Но надену при этом очки.

— Сначала его дочитаю я, — твёрдо сказал Лукас.

— Только не сегодня ночью, — она снова положила книгу на стол и наклонилась к дедушке. Не уверена, но мне показалось, что они обнимаются.

— Я поднимусь через несколько минут, мой зайчик, — сказал Лукас, но лучше бы он этого не делал (эй, это ещё что за «зайчик»? Он же разговаривает с леди Аристой). При этом я так сильно вздрогнула, что стукнулась головой об стол.

— Что это? — строго спросила моя бабушка.

— Ты о чём? — я видела, как рука Лукаса убрала со стола «Анну Каренину».

— Об этом звуке!

— Я ничего не слышал, — сказал Лукас, увы, помешать ей обернуться он не мог. Я не видела бабушкиного лица, но почувствовала, как её глаза недоверчиво сверкнули.

Что же теперь будет?

Лукас откашлялся, и книга в его руке двинулась в мою сторону. Она заскользила над паркетом и замерла в полуметре от письменного стола.

Когда леди Ариста сделала шаг в мою сторону, я почувствовала, что душа моя уходит в пятки.

— Да это же… — при этом бормотала она про себя.

— Сейчас или никогда, — сказал Лукас, и я решила, что его слова адресованы мне. Отчаянно рванув руку вверх, я схватила книгу и прижала её к груди. Бабушка выдавила из себя короткий изумлённый крик. Но прежде, чем она успела наклониться и увидеть под столом меня, её вязаные тапочки расплылись, и я снова очутилась в 2011 году. Тут уж я выползла из-под письменного стола, благодаря бога, за то, что этот массивный предмет не сдвинулся с 1993 года ни на сантиметр. Бедная леди Ариста — после того, как она увидела, что у стола вырастают руки и пожирают книги, ей, наверное, скорейшим образом понадобиться ещё стаканчик виски.

А вот мне не нужно было ничего, кроме собственной кровати. На третьем этаже путь мне преградила Шарлотта, но я ни капельки не испугалась. Казалось, моё сердце решило, что за сегодняшний день ему довелось пережить уже достаточно волнений.