Король на площади - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 52

– Вам не помешает, если мы будем с вами беседовать во время процесса рисования?

Был большой соблазн ответить: помешает, и еще как! Но следовало же чем-то занять собственные мысли и отвлечь внимание Финеара от короля, потому я согласно кивнула.

– Вы кажетесь весьма разумной особой…

Начало настораживает: обычно к такому комплименту прибегают, чтобы заставить собеседника перейти на сторону оппонента. Я ограничилась каролевским: «Вот как?»

– И потому попробуйте рассудить нас с кузеном непредвзято, – продолжил Финеар вкрадчиво. – Разве я не имею права претендовать на ристовский престол?

Я хмыкнула:

– При живом-то и законном правителе?

– Ну первое всегда возможно исправить, – возразил Финеар, и я закусила губу, чтобы не ляпнуть что-нибудь еще провоцирующее. Отвлечь, а? – А второе можно и оспорить.

Я подняла брови.

– О, вот как? Я и не подозревала, что Силвер занял трон незаконно. Ведь он родной брат короля и…

– О нет, с точки зрения родства все выглядит правильно! Но вот с другой… Силвер вовсе не хотел становиться королем. Его вполне устраивала роль полководца и стратега, а скучные бюрократически-хозяйственные государственные проблемы – это не про нас, ведь так, мой боевой кузен? – Финеар, не поворачиваясь, слегка склонился в сторону пыточной скамьи, словно ожидая ответа. – Ведь ты сам говорил такое, и не раз! Но дело не только в этом. Ты ведь знал, Силвер, что уязвим и ущербен, несмотря на весь свой блистательный военный опыт!

– Но тем не менее, когда пришла его пора…

– Не перебивайте меня, я еще не закончил! Короля Риста делает королем не только родство с правящим родом, но и сама королевская кровь. Вы слышали об этом?

– Что в ней имеется защита от магии? Да, кое-что…

– Защита? – Финеар изогнул бровь, став в этот момент пугающе похожим на своего кузена. – И вы никогда не задавались вопросом, отчего же тогда ваш любовник увешан амулетами с головы до пят?

Уголь замер в моих руках, и Финеар торжественно кивнул мне.

– Никогда?

– Что вы хотите сказать? Что Силвер… он…

Финеар снисходительно улыбнулся:

– Разумеется, мой кузен – вовсе не бастард, а вполне законный отпрыск семьи Орранских королей. Вот только его м-м-м… дар в нем умер, даже не родившись. Уже Аггелуса хватало лишь на редкие эффектные магические фокусы во время всенародных праздников. На ристовском престоле давно уже не появлялись владыки, подобные древним легендарным королям. Король, защищенный от чародейских проказ, король-маг… Вот кто был когда-то настоящим повелителем Риста, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону Силвера. – Этот же увешанный магическими побрякушками вояка, лишенный истинной силы крови, имеет ровно столько же прав на престол, что и любой из нас! Поэтому я не считаю себя узурпатором и с тем же успехом могу претендовать на трон. Разве я не прав?

Как ты ни ворочай, а шлюпка корабля всегда короче. И ты еще считаешь себя настоящим королем? Я пожала плечами и вновь взялась за уголь.

– Прошу прощения, милорд, но мне своим слабым женским умом не понять вашей высочайшей логики. И, с вашего позволения, я бы лучше рисовала вас молча, не отвлекаясь.

Следующую пару часов я просто не заметила.

Нет, я видела, что вокруг ходят люди, замечала, как в комнате постепенно темнеет. Слышала вопли Силвера – он последовал-таки моему совету и перестал строить из себя безмолвного героя, который скорее откусит себе язык, чем застонет от боли. Правда, выкрикивал он исключительно ругательства и проклятья – на самых разных языках, которые, судя по кислому виду Финеара, тот тоже знал. Так как силверовская командирская глотка была просто луженой, охрипнет он еще не скоро – и это радует. Раз пока его хватает на такой ор, силы короля еще не на исходе. Вот если он замолчит…

Пару раз подходила Милена: она явно волновалась не столько о том, получится ли портрет, сколько чем это для нее обернется. Она даже попыталась добиться моей поддержки – хотя бы моральной.

– Осуждаете меня, Эмма? – спросила отрывисто.

Я мельком взглянула на нее и вновь уставилась на рисунок.

– А что это меняет?

– Да бросьте! Знай вы все мои обстоятельства… еще неизвестно, как бы вы сами поступили на моем месте!

– Думаю, – я со всем тщанием смахнула излишки угля, – если бы вы пришли с этими вашими обстоятельствами к королю…

– Ах, бросьте! Вы просто не знаете, каков Силвер в гневе! Разит и правых и виноватых! Да от него даже его невеста в ужасе сбежала, уж на что девица была из Волчьего княжества!

В пытках как раз наступил перерыв – притомившийся от трудов праведных палач громкими глотками пил воду. Слышно было лишь тяжелое сорванное дыхание Силвера и монотонное пение Ивицы, от которого у меня волосы вставали дыбом. Я помедлила, прежде чем произнести негромко:

– Она просто не знала, от чего и от кого отказывается…

Милена презрительно фыркнула:

– Ах, ради всех богов, вы просто невыносимо сентиментальная особа! – и метнулась по комнате. Экзотическая птица, нелепо-яркая посреди стаи черных воронов. Жаль, что я ее так и не нарисовала…

Постепенно ко мне подтянулись зрители – именно те, на кого я и рассчитывала. Двое оставшихся в живых наемников; потом люди Финеара. Даже один из безмолвно сидевших за столом поднялся, как бы размять ноги, дошел ко мне бочком, держась стеночки, да так и остался за моей спиной. Они просто стояли и смотрели. Я слышала их дыхание, скрип сапог и шорох одежды, когда кто-нибудь менял положение. Они не переговаривались и не обменивались впечатлениями, но даже спиной я чувствовала, как растет их напряжение и недовольство. Торопливо простучавшая каблучками по комнате Милена обогнула этюдник, взглянула, застыла и выдохнула:

– О!

После этого возгласа и Финеар отвлекся от безрезультатной перебранки со своим упрямствующим царственным родственником. Взглянул на молчаливую группку за моей спиной.

– На что это вы там все уставились?

Я услышала над своей головой угрюмое – голос не опознала:

– Смотрим портрет, значит. Ваш, милорд, то есть.

– И что? – Финеар зашевелился, выпрямился, разминая затекшую от неподвижности спину. – Портрет готов?

Глава 20. В которой дерутся все

Я ощутила дурноту от внезапной паники: нет-нет, потяни еще! Хоть немного! В то же самое время взгляд, брошенный на портрет, подтверждал: то, чего я хотела, я уже добилась, и продолжать дальше не было никакого смысла. Финеар меж тем неспешно приближался ко мне, говоря на ходу:

– А вообще вы удивительно хладнокровная штучка – так невозмутимо рисовать, когда ваш любовник буквально в двух шагах от вас вопит от боли…

– Бранится, – машинально поправила я. И замерла в ожидании, не сводя глаз с портрета. Финеар обогнул меня и остановился. Пару минут ничего не происходило – люди у меня за спиной сдерживали дыхание в ожидании, Финеар смотрел. Потом из-за моего плеча появилась рука с растопыренными пальцами, содрала лист, скомкала и отшвырнула в сторону.

– Ты… девка, пасквили на меня вздумала рисовать?! Да как ты посмела?

Я ожидала удара и потому успела слегка уклониться, но оплеуха все равно скинула меня на пол.

– ФИНЕАР!

И без вопля Силвера у меня в ушах зазвенело; щека одновременно пылала и онемела и, казалось, разом распухла вдвое. Я увидела шагнувшие ко мне ноги в мягких кожаных сапогах, попыталась отползти, но дорогу им заступили кривоватые ноги, обутые в грязные потертые ботинки. Горон кашлянул надо мной, прочищая горло.

– Милорд!

– Ты что, за нее заступаешься?!

– Ни в коем случае! Лупите вы там, кого пожелаете, а я только всё насчет наших денежек…

– Да будут тебе деньги! – рявкнул Финеар.

– Когда же?

– Скоро! Вот только с этими разберусь…

– Но…

– Ты мне уже надоел! – Финеар махнул рукой, и один из его людей приставил пистолет к боку главаря похитителей. Пробурчал:

– Слыхал, что тебе милорд велел? Молчи и жди!