Король на площади - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 25

Все вокруг стало таким ясным и прозрачным – в королевство по-кошачьи мягко прокрадывалась осень. Густыми молочными туманами, превращающими утренний Рист в город-призрак. Золотыми нитями, каждую ночь вкрадчиво вплетаемыми в изумруды крон. По-летнему теплыми днями и ярко-звездными холодными ночами. Густой лазурью неба – даже расцветающей весной и полуденным летом не бывает такой ясной высокой голубизны. Праздничными кострами хризантем, георгинов и астр, разноцветьем вересковых ковров, эрики и безвременников, напоминающих о том, что весна прошла, но весна снова будет…

Я ходила – без Кароля – в Ботанический сад. Глаза все никак не могли насытиться богатством сочетаний цветов и оттенков – осенние растения сменили летние, а листва деревьев соперничала своей окраской с цветами.

Нигде еще я не видела столь красивой, яркой, броской осени! В южной Фьянте осени попросту нет; на моей же родине, в стране серых скал, темных елей и разлапистых густо-зеленых сосен, о ней напоминают лишь редкие всполохи красных кленов и зрелых рябин…

Я провела в Ристе часть весны и лето. Собирающиеся в стаи и улетающие на юг птицы не заставят меня покинуть его осенью, хотя их прощальные крики щемят сердце и тоже зовут в дорогу. Для кого-то время перемен весна, для меня – осень.

Я уже загадывала робко, как проведу в Ристе зиму. Поднимусь вновь к королевским садам, погляжу на любимую бухту Кароля в зимнем наряде. Простучу каблучками по скользким ото льда камням мостовых, смету рукой в перчатке снег на перилах мостиков, зарисую извечные, но никогда не повторяющиеся узоры на стеклах… Так ли здесь ветрено и морозно, как у меня на родине? Мы с Грильдой будем греть на плите красное вино с корицей и печь новогодние яблочные пироги, и, может, на них заглянет в гости милейший полицмейстер или даже Кароль…

На этом месте мои мысли сбились. Уж не Человек ли С Птицей главная причина моего желания остаться в Ристе? Я обдумывала этот вопрос серьезно, без спешки.

Все дело в том, что друзей у меня почти что нет. К сожалению, мама сумела заложить в меня слишком много благопристойности и благоразумия: у первой дочери характер оказался несгибаемым отцовским, а на последнюю просто махнули рукой. В отличие от своих сестер – прямой и открытой старшей и обаятельно-взбалмошной младшей – схожусь я с людьми осторожно и трудно. Просто удивительно, что всего за несколько месяцев Кароль сумел провести со мною так много времени и разговорить настолько, что я рассказывала ему то, о чем еще никогда не беседовала с посторонними… О Пьетро. О рисовании. О себе.

Действовало ли то профессиональное обаяние Человека С Птицей или мужская притягательность Кароля, но – увы – я не смогла противостоять ни тому, ни другому. Это уже не полудетская тайная романтическая влюбленность в ужасно взрослого мужчину. И не праздничная любовь к Пьетро, сдобренная щедрой порцией экзотической пряности Фьянты. Кароль незаметно прокрался в мое сердце, как золотая кошка осень – в его собственный город, поселился в нем, наполнив и грустью и радостью. Взрослая любовь, зрелая страсть, их огонь греет мне тело и душу. Хотя лето осталось позади, но впереди еще вся осень…

Пусть даже за ней неизбежна зима расставанья.

Глава 25. В которой ругают Волчью княжну

Он присоединился ко мне на вечерней улице – будто материализовался из тени, и вот уже неспешно идет рядом, поглядывая по сторонам со знакомым прищуром.

– Здравствуй, Эмма.

– Здравствуй, Кароль.

– Скучала по мне?

– А как же.

– И я.

Кто плавает далеко, тому врать легко, знаем мы эту мужскую «скуку»! Бесконечные войны, работа, состязания, охота – неважно, на четвероногую или двуногую дичь… А в коротких промежутках между ними можно и о женщине вспомнить. Если, конечно, война и состязание идут не за нее же.

Кароль выглядел уставшим и похудевшим. И, несмотря на адресованную мне яркую улыбку, невеселым. Я спросила осторожно:

– Как твои поиски? Успешны?

– Смотря что считать успехом…

Понятно, опять не женского ума дело! Но, как ни странно, Кароль начал рассказывать. Наконец-то отыскали колдуна, устроившего на нас ту ловушку в переулке и убитого отдачей собственной магии: все кости переломаны, внутренности всмятку. Когда-то он занимал одно из главных мест в королевском Магическом совете, так что нападения на Человека С Птицей можно списать на зловредную мстительность чародеев. Вот только не все…

– Эк вы раздразнили колдунов с Силвером на пару! Думаешь, за вашими магами стоит кто-то еще?

– За куклами в тени всегда стоит кукловод. – Кароль смотрел на меня с интересом. – Как считаешь, кто именно?

– Дай подумать. – Я поддернула лямку этюдника. – Силвер показал себя сильным и решительным правителем. Он поступает, как считает лучшим для своей страны, не обращая внимания на вой и хай соседей. Сталкиваться с ним в открытую опасаются, поскольку он давно уже известен как знатный военачальник, да еще не чурающийся необычных союзов…

– Необычные союзы? Ты говоришь про союз с Волчьим княжеством?

– Северным княжеством, будь любезен, – привычно поправила я. – Не перебивай меня. Я имела в виду историю, когда Силвер сумел прищучить Хазрат, неожиданно придя на помощь князю Фальку… Так вот, открытого столкновения соседи не желают. А вот найти и поддержать недовольных в самом Ристе – почему бы и нет? Да хоть тех же магов, пообещав им, например, не только власть в будущем, но и возможность отомстить уже сейчас… Рядом с тем погибшим колдуном случайно не находили никаких необычных колдовских предметов?

Кароль остановился.

– Откуда ты… – и, не закончив, резко кивнул: – Продолжай!

– Силвер умеет противостоять рунной магии. Но если в нее вплести толику волшебства иного – ведь чародеи всего мира давно уже поговаривают, что чистое волшебство слишком слабо и однобоко, – или дополнительный источник силы, энергии? Вы не замечали, ваши ведьмы не стали внезапно сильнее?

Кароль вновь кивнул, но уже задумчиво.

– Та старуха в переулке… Я не хвастаюсь, но раньше бы она от меня так легко не ушла!

– Словом, передай Силверу, чтобы он усилил свою магическую защиту – самыми разными способами и чародеями всех магических направлений.

Кароль хмыкнул:

– Всенепременно! Есть еще какие-нибудь пожелания?

Я пожала плечами.

– Это первая пришедшая на ум идея. А может, следует искать не за границей, а куда ближе – в королевском окружении… или даже в его семье.

Кароль серьезно посмотрел на меня сверху.

– Будь осторожна, Эмма. Это очень тяжкое обвинение.

– Ты про окружение или про семью? Ты ведь сам как-то упоминал силверовского кузена-слизняка, готового сожрать все на свете…

– Давай-ка вернемся от обвинений в государственной измене к необычным союзам! Тебе не кажется, что как-то слишком вовремя сорвалось бракосочетание нашего короля и вашей княжны?

Я нахмурилась.

– Не очень тебя понимаю.

– Союз между нашими странами мог создать довольно заметный перевес сил на полуострове. Вот я уже и подумываю – может, княжна вовсе не сбежала? Может, она была замешана в заговоре?

Я опустила на землю уже изрядно оттянувший плечо этюдник. Ответила осторожно, тщательно подбирая слова:

– Про заговор – это ты попал мимо цели! Никто из семьи Рагнара не будет участвовать в заговоре против собственной страны.

– А не могли ее похитить?

– Пф-ф… А почему она не могла просто сбежать?

Кароль скрестил на груди руки.

– Потому что не вижу для того никаких веских причин! С какой стати девица вдруг ударилась в бега? Объясни! Силвер – не урод и не дурак… ну, то есть не больше обычного королевского уровня. Не думаю, чтобы и Рагнар собственную дочь гнал замуж под угрозой утопления. Может, случилась у нее какая любовь? Но тогда почему отцу ничего о том не сказала?

– Да кто ее вообще спрашивал?! – вырвалось у меня. – Дочерний долг и долг перед страной – исполняй, будь любезна! А если нет, ты мгновенно превращаешься в предательницу, а по твоей версии, еще и в заговорщицу!