Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы - Кронштадтский Иоанн - Страница 34

Надобно всячески стараться на молитве, чтобы ток веры в сердце, как электрический ток в телеграфе, не прерывался во время молитвы: тогда молитва будет иметь удивительную сладость, как бы она ни была продолжительна, потому что тогда человек имеет непрерывное сообщение с Богом; но коль скоро ток веры пресекся на молитве, пресекается и сообщение с Богом; как и чрез телеграф нельзя иметь сношения с отдельным местом, если в нем пресекся ток электричества. — О Божественный, неоцененный дар веры! О жизнь наша — вера! О сладость сердца нашего! О свет ума нашего! Бывает, что молитвы читаются с живою верою.

Из сна нынешней ночи узнай себя, что ты человекоугоден и лицеприятен. Непременно исправься и не смотри ни на какое лицо, когда нужно отдать кому справедливое.

Господи! Иисусе Христе! Ты Милость моя и Суд мой! Широта или теснота, туга сердца моего — от Тебя.

Ни на минуту не поддавайся чувству малодушной робости, иначе лукавый завлечет тебя далеко, как и всегда, когда мы поддаемся движению какой–либо страсти, но возмогай в вере и надежде на Бога.

Молитва веры спасет больную. Это я узнал опытно на себе. — Молитвою веры попросил здоровья больной — и она стала поправляться. — А ничем <?> грешна, кроме скупости, и в том, что не имеет надежды на Бога.

Я весь — не свой, а Божий; вся жизнь моя состоит или из наград, или из наказаний мне Божиих: хорош я — и награждает меня Бог; худ я — и наказывает.

По мере ослабления веры в сердце погасается духовная жизнь души: оставляют ее мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17). — Опыт.

Иной искусный ростовщик, видя, что у иного богатого человека лежит без обращения множество денег, жалеет, что деньги, такая текучая, полезная вещь, остаются мертвым, бесполезным и для него, богача, и для других капиталом; потому он сам (ростовщик) никогда себе этого не позволяет, зная пользу капитала, если обращать его в торговые обороты. (Потому что он делает ему прибыль). Богатый человек — Церковь; деньги — слово Божие и молитвы, назначенные для верующих; ростовщик — благоразумный молельщик, чтец или слушатель. Каждое слово Священного Писания, каждую молитву, каждое слово молитвы мы можем ежедневно отдавать в рост Богу, если с живою верою от сердца будем читать или слушать или воссылать их к Нему. Он прекрасно, бесконечно умеет умножать рост Своего святого слова или воссылаемых нами молитв, если мы в простоте веры читаем Слово Божие или детски поручаем Ему себя в молитве: каждое слово молитвы Он сделает для нашей души не только живым, но и живительным капиталом, а всю вообще молитву — чудным, животворным богатством. — Кто есть мудрый раб и верный, который приложит эти слова к сердцу и исполнит их на деле? — Имеяй уши слышати да слышит. (Мф. 11, 15; 3, 9; Мк. 4, 9).

Когда говоришь доброе слово или делаешь доброе дело, даже мыслишь только, смотри, для добра ли самого ты мыслишь, говоришь или делаешь; само ли для себя сердце это делает, для своего блаженства, или оно смотрит к другим и ради приличия только делает добро, лицемерно, притворно. — Сыне, даждъ ми сердце твое (Притч. 23, 26).

Всего больше старайся, человек, об исправлении, о чистоте своего сердца: сердце — самое главное, душа в человеке. Блажени чистии сердцем, — говорит Спаситель, — яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8), — сердцем, а не умом; приближаются Мне люди сии усты своима и устнами чтут Мя, сердце же их далече отстоит от Мене (Мф. 15, 8); добрым и благим сердцем слышавшие, приемлют слово… вземлет диавол слово от сердец их, да не веровавше спасутся… Извнутрь бо от сердца исходят помышления злая… (Мф. 15, 19.)

Видите ли, Спаситель указывает на сердце как на самое главное в человеке. — Святой царь и пророк Давид говорит: Сердце чисто созижди во мне, и дух прав обнови во утробе Моей (Пс. 50, 12). Видите, душу он прямо полагает в утробе, то есть во внутренностях. Сыне, даждь ми сердце твое (Притч. 23, 26), — говорит Бог чрез пророка. — Так говорит Священное Писание о важности сердца в человеке. Да и опыт уверяет нас, что душа наша, оживляя все тело, преимущественно живет в сердце. — Приятное ли, скорбное ли что–нибудь случается с нами — сердце прежде всего чувствует радость или скорбь. Доброе ли дело делали — сердце прежде всего испытывает радость, расширяется от радости; худое ли дело сделаем — сердце прежде всего испытывает скорбь, стеснение, муку; когда сердце радуется, тогда и голова легка и светла, а когда сердце скорбит, тогда и в голове темно и тяжело.

Итак, душа наша преимущественно живет в сердце нашего телесного существа, хотя оживляет своим вез деприсутствием все тело. И Господь Бог наш, будучи вездесущ, преимущественно являет Себя на небесах: небо — престол Мой, земля же подножие ног Моих (Ис. 66, 1).

Если сердцем не молюсь, молитва моя недействительна; если веры, соединяющей меня с Богом, не имею, я ничто, а вера — в сердце; если я не люблю, никая польза ми есть (1 Кор. 13, 3) от всех дел, по–видимому добрых; а любовь живет в сердце, не в уме.

Κακός είμι [74] и потому подозреваю, что и другие злы до меня, недоброжелательствуют мне. Исправить свое сердце злое на благое. Господи, помози мне!

Вы зли суще (Мф. 12, 34), сказал Спаситель. Кто этого не чувствует сам в себе? Так, Господи, мы действительно злы. Если в нас бывает иногда особенный прилив злости и мы начинаем ненавидеть всех, не будем удивляться этому: это — слепая гордость, которая считает себя добрым, но признаем смиренно, что мы действительно таковы, и обратим это в повод к смирению; и что <?> то бывает особенная милость, благодать Божия нам, когда мы бываем к другим истинно добрыми, истинно благорасположенными. — Будем говорить чаще Господу: «Господи! Ты пришел в мир грешники спасти, от них же первый есмь аз: спаси меня от кроющегося во мне зла. Я без Тебя не могу творити ничесоже (Ин. 15, 5), и не только не могу творить без Тебя ничего доброго, не могу от себя, яко от себя, иметь мысли хорошей, чувства доброго, святого. Помоги мне, Господи!»

В сердце моем так много гнездится зла, что оно смущает меня почти во всякое время, потому что свойство греха смущает дух наш, наводит часто краску стыда на лицо во время собеседования с людьми и делает меня не совсем искренним в обращении с ними.

Во время молитвы и во всякое другое время нужно стараться уравнивать дух свой с Духом Божиим.

Бойся предпочитать что–нибудь Сладчайшему — Превожделеннейшему Господу, особенно тогда, когда ты идешь совершать Литургию и насладиться Его животворящими Тайнами. Ничто да не занимает твоего сердца, кроме этих страшных Таин; все житейское отложи пред обеднею.

Начни, с Божиею помощию, упражнять себя в любви, прежде всего к домашним. Ни скупость, ни ненависть да не касаются твоего сердца: пусть сердце будет полно любви, и пусть от избытка любящего сердца уста говорят. Помни слова Апостола, что аще любве не имам, ни кая польза ми есть (1 Кор. 13, 3).

Радуйся, что ты друзьям можешь доставить радость и удовольствие.

Сколько раз было тяжко, больно твоему сердцу от маловерия или неверия при причащении Святых Таин, и сколько раз было сладостно, животворно от веры при их принятии!

Сколько раз грех терзал твою душу, и сколько раз добродетель радовала, умиротворяла тебя! Еще ли ты остаешься неверен? Не будь неверен, но верен.

Спокойствие душевное, мир, сладость сердца есть благодать Иисуса Христа. Приидите ко Мне… и Аз упокою вы: возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Научитесь от Мене кротости и смирению): и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 28—29).

Мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Господь для того часто приветствовал миром учеников Своих и ученикам повелел приветствовать верующих миром: в оньже аще дом входите, глаголите: мир дому сему (Лк. 10, 5). Мир Мой оставляю вам, чтобы показать этим, что мир — Его даяние и без Него — нет мира. — Вот отчего мы чувствуем мир во время и после достойной молитвы и после достойного принятия Святых Таин.