Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

100 великих тайн Востока - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

Учение Заратуштры характеризуется как дуалистический монотеизм (единобожие), так как в нем отрицается существование других богов, кроме одного – Ахура-Мазды, но при этом признается реальность сверхъестественной силы, антагонистичной Богу.

Существует версия, что еще до возникновения в Иране Ахеменидской империи (600-е гг. до н. э.) учение пророка было воспринято в Мидии или попало в западные области в эпоху первых Ахеменидов. В V в. до н. э. в Иране распространился зороастрийский солнечно-лунный календарь, совмещавший в названиях дней и месяцев зороастрийских бессмертных святых Амеша-Спента и архаических богов, доставшихся в наследство от язычества. Тогда же (или несколько позднее) этот календарь достиг отдаленных областей Ахеменидской империи (например, Согда и Хорезма), где его несколько изменили, приблизив к местным земледельческим исчислениям времен года. В Хорезме археологи обнаружили множество парадных керамических фляг с рельефами, изображающими основные мифологические сюжеты «Авесты» и более поздних зороастрийских сочинений. Образ самого Заратуштры уже в IV–II вв. до н. э. был полностью мифологизирован в иранской среде.

Примерно в это же время зороастрийцы озаботились созданием единой формы для своих погребальных обрядов – традиции выставления трупов на горах или в специальных сооружениях (дахмы, наусы), где птицы и собаки очищали скелет от плоти. В погребальных сосудах могли помещать только часть очищенных костей (чаще всего череп и несколько длинных костей) – этого считалось достаточно для грядущего воскрешения человека.

Богов последователи зороастризма практически не изображали в человекоподобном виде. Не было развито у них и религиозное искусство, хотя существовали звероподобные и растительные символы различных божеств. Имелись лишь отдельные рельефы с изображениями богов и сцен из мифов. Греческие авторы, впервые столкнувшиеся с иранским миром в V в. до н. э., отмечали, что в этой стране нет храмов, а поклонение богам совершают на возвышенностях. Вместе с тем Страбон писал, что в Каппадокии (Малая Азия) существовали специальные сооружения на холмах, где на алтаре горел огонь и во время молений люди носили вокруг него изображения богов.

Эти описания подтверждены археологическими исследованиями. В Передней и Средней Азии археологами обнаружены следы культовых центров – они действительно размещались на возвышенностях и имели алтарь для совершения богослужений. Первые зороастрийские храмы появились лишь в конце эпохи ахеменидских царей.

На протяжении I тыс. до н. э. – I тыс. н. э. зороастризм был государственной религией крупнейших восточных империй – Ирана, Ахеменидской, Парфянской и Сасанидской династий. Он оказал немалое влияние и на религиозную жизнь соседних народов, под его воздействием формировались митраизм, манихейство, иудаизм, гностицизм, христианство и ислам. С завоеванием Ирана арабами-мусульманами (VII в. н. э.) зороастрийцы подверглись гонениям.

Царь и яд

Aттал III был последним царем Пергама. В историю вошло его завещание: своей волей он даровал царство, ему подвластное, «сенату и народу римскому». Случилось это в 133 г. до н. э.

Это был тонкий политический ход. Так шахматист жертвует одну из фигур за выигрыш в качестве. Пожертвовав царством, Аттал выиграл покой и благополучие подданных. Рано или поздно войска Римской республики вторглись бы в Пергамское царство – одну из процветавших держав Малой Азии. Они разорили бы ее, а часть жителей обратили в рабство. Им пришлось бы покориться, не имея надежды на милость. Теперь же, пойдя римлянам навстречу, Аттал мог сам добиться от них уступок. В частности, им пришлось примириться с тем, что некоторые греческие города, в том числе Пергам, сохранят свою независимость. Когда после смерти Аттала III его царство стало римской провинцией Азия, жители Пергама были избавлены от обычных налогов и податей.

Был же этот мудрый царь – так назовут его потомки – «коварным тираном» в глазах своих современников. С прискорбием взирали они на жалкого отпрыска славной династии.

Не успели похоронить Александра Македонского, как его полководцы рассорились. Так начались долгие войны его наследников – диадохов. В этих междоусобицах выделилась небольшая горная крепость Пергам, лежавшая на северо-западе Малой Азии. В 283 г. до н. э. она стала столицей крохотного Пергамского царства.

Aттал III. II в. до н. э.

Через несколько десятилетий, в 241 г., править городом и царством стал Аттал – родоначальник династии, которой суждено было продержаться у власти более ста лет. Был же Пергам в то время окружен крупными державами, готовыми захватить его, да еще страдал от набегов кельтов-галатов. Однако Аттал I (241–197) где тонкой дипломатией, а где силой оружия защищал свое царство, которое, казалось бы, могло уместиться на ладошке. Себе в союзники он выбрал римлян, которых поддерживал, когда их войска вошли в Македонию. А племена галатов (галлов) Аттал разбил и в честь победы принес жертвенные дары – воздвиг скульптуры умирающих галлов.

Его же преемник, Эвмен II (197–159), соорудил в Пергаме грандиозный алтарь, посвященный Зевсу и Афине. Все учебники по истории украшают сцены, что изображены на том алтаре, – сцены сражения богов и гигантов.

Начало II в. до н. э. – самая славная пора в истории Пергама. В это время римляне ведут непрерывные войны на Балканах и в Азии. Всякий раз их союзниками объявляют себя правители Пергама. Римляне благодарят их, позволяя расширить царство.

Город Пергам становится жемчужиной Азии. При дворе Аттала и Эвмена живут ученые, художники и поэты, приезжающие со всего эллинского мира. Здесь строят роскошные здания. Возводится обширная библиотека, которая в I в. до н. э. будет содержать около двухсот тысяч свитков. Рождается свой особый стиль – «пергамское барокко».

Чем были богаты предки, того был напрочь лишен последний потомок династии. В 138 г. царем Пергама стал Аттал III (138–133). Тяжелое бремя досталось ему. Он принял из рук своего дяди Аттала II (159–138) не державу – игрушку, которой забавляли римлян, карликовое царство, которым они помыкали. Разве неудивительно, что новый царь – в чем его упрекали современники – не в пример своим славным предкам вовсе не хотел заниматься государственными делами? Что бы он ни надумал, без одобрения римлян сделать не мог. Со злобой и недоверием смотрел он на людей, окружавших его, – он, царь на коротком римском поводке. Всех он считал тайными изменниками, наушниками, вредителями.

С врагами же в ближнем кругу он не церемонился. Ходили слухи, что он истребил ближайших родственников. Некоторые говорили даже, что он распорядился убить своих мать и невесту. Впрочем, другие оправдывали его, сообщая, что в Пергаме образовался заговор. Его участники прикончили ближайших к царю людей. Последнее звено династии повисло над пустотой.

Римский писатель Юстин предполагал, что именно из-за трагедий и бед, приключившихся с его близкими, последний царь Пергама потерял интерес к политике. Ведь она была искусством множить людей, которых ты ненавидишь, и терять последних, которым веришь. Политика выжигала все вокруг царя. Он разуверился в людях.

Все чаще царя встречали в саду. С лопатой в руках он взрывал землю, разбрасывал в нее семена и вперемешку взращивал травы добрые и злые, приготавливая из них ядовитый отвар и рассылая его своим приближенным, будто почетный дар. Нет, не уединения искал Аттал, скрывшись в цветнике, но новых орудий убийства, считал Юстин. Был этот царь отравителем. Одни авторы приписывали ему убийство друзей и родных. Другие были уверены в том, что Аттал распоряжался давать яд преступникам.

О пристрастии Аттала III к ядовитым растениям писал и такой известный греческий автор, как Плутарх: «Он [Аттал] разводил в своем саду различные травы – не только белену и чемерицу, но и болиголов, наперстянку и цикуту. Он сам сеял и высаживал их в царском дворце, дабы познакомиться с их плодами и соками и в нужное время иметь их под рукой». Как видно, Плутарх был более осторожен в суждениях, чем Юстин; он не говорил об отравительстве и подчеркивал одно: необычный для монарха интерес к ботаническим исследованиям.