Основание и Империя [Академия и Империя] - Азимов Айзек - Страница 44

– Нас всего двое. Так хочется сбросить хоть часть ответственности. А может быть, он сможет помочь.

– Он уже не тот, что прежде, – возразил Торан. – Вдвое похудел и стал не от мира сего.

Торан покрутил в воздухе растопыренными пальцами, иллюстрируя свою мысль.

– Иногда мне не верится, что он вообще на что-то способен. А чаще мне кажется, что нам никто и ничто не в силах помочь.

– Так нельзя! – крикнула Байта ломающимся голосом. – Не смей так говорить, Тори! Когда я слышу от тебя такие слова, мне кажется, что Мул уже обратил нас. Ну, давай поговорим с Эблингом!

Эблинг Мис поднял голову от стола и посмотрел на них мутными глазами.

Его редкие волосы были взлохмачены, а губы сонно чмокали.

– А? Что нужно? – спросил он.

Байта нагнулась к нему.

– Мы вас разбудили? Нам уйти?

– Уйти? Кто это? Байта? Нет, нет, останьтесь. Где стулья? Только что я их видел, – он указал пальцем в угол комнаты.

Торан придвинул два стула. Байта села и взяла ослабевшую руку психолога в свои ладони.

– Доктор, можно с вами поговорить? – она редко употребляла это звание в беседе с Мисом.

– Что случилось? – его отсутствующий взгляд сосредоточился на Байте, на обвисших щеках выступил румянец. – Что случилось?

– Приходил капитан Притчер, – сказала Байта. – Тори, я буду говорить. Вы помните капитана Притчера, доктор?

– Да, да, – Мис потеребил пальцем губы. – Высокий мужчина. Демократ.

– Правильно. Он понял, в чем проявляется мутация Мула. Он был здесь, доктор, и рассказал нам об этом.

– Это не новость. Я уже давно это понял. Разве я вам не говорил? – честно удивился психолог. – Как же я смог забыть?

– Что забыть? – вставил Торан.

– Рассказать о мутации Мула. Он управляет эмоциями. Неужели я не говорил? Как это могло случиться? – он закусил нижнюю губу и задумался.

Через некоторое время мысли Миса вошли в привычную колею, и он вернулся к действительности. Он заговорил, словно в полусне, глядя не на слушателей, а между ними.

– Это очень просто. Здесь не нужны специальные знания. В психоисторической математике это описывается простым уравнением третьего уровня. Впрочем, здесь не нужна математика. Все рассуждения можно с высокой степенью точности передать словами.

Задайтесь вопросом: что может расстроить план Хари Селдона? – он прищурился и заглянул каждому из слушателей в глаза. – Каковы были постулаты теории Селдона? Первое: в человеческом обществе в ближайшую тысячу лет не произойдет коренных изменений.

Допустим, к примеру, что где-то в Галактике произошел технический переворот. Скажем, нашли способ более полного использования энергии или открыли что-то новое в электронной нейробиологии. В результате исходные уравнения Селдона окажутся устаревшими. Пока что этого не произошло, не так ли?

Можно допустить, что где-то вне Фонда изобретено новое оружие, способное противостоять разнообразию и мощи фондовского оружия. Это также может вызвать катастрофическое отклонение от плана, хотя с меньшей степенью вероятности. Однако, и этого не случилось.

Депрессор ядерных реакций, изобретенный Мулом, оказался недостаточно действенным против вооружения Фонда. И он остался единственным техническим новшеством, которое предложил Мул.

Селдон сделал еще одно предположение, более спорное, чем первое. Он исходил из того, что реакция людей на воздействия останется постоянной.

Доказав, что первое предположение осталось в силе, мы приходим к выводу, что второе не оправдалось. Значит, существует фактор, влияющий на эмоциональные реакции людей, иначе план Селдона не провалился бы. Этот фактор – не что иное, как Мул.

Правильно, как вы считаете? Вы не усматриваете в моих рассуждениях какого-либо противоречия?

– Ни малейшего, Эблинг, – Байта мягкой ладошкой погладила его руку.

Мис радовался, как ребенок.

– Это так легко! Знаете, я иногда сам удивляюсь тому, что происходит в моем сознании. Еще недавно многое было тайной для меня, а сейчас все так ясно. Никаких затруднений. Только начинаю осознавать проблему, как ко мне приходит решение. Все мои предположения подтверждаются, и я иду все дальше и дальше, не ем, не сплю. Меня словно кто-то понукает, я не могу остановиться, – Мис уже не говорил, а шептал.

Он поднес дрожащую, исхудавшую, опутанную голубыми венами руку ко лбу. Его глаза были полны тревоги, которая постепенно угасала и, наконец, совсем прошла.

Спокойным голосом он сказал:

– Значит, я не говорил вам об уникальных способностях Мула? Откуда же вы о них знаете?

– Нам сказал капитан Притчер, – ответила Байта.

– Капитан Притчер? – в голосе Миса звучала обида. – Как он до этого додумался?

– Он уже под контролем Мула. Служит в его армии полковником. Уговаривал и нас сдаться Мулу и для этого рассказал нам то же, что сейчас рассказали вы.

– Значит, Мулу известно, где мы? Я должен спешить. Где Магнифико? Его здесь нет?

– Магнифико спит, – нетерпеливо сказал Торан. – Уже давно за полночь.

– Правда? Тогда… Я спал, когда вы пришли?

– Да, – решительно ответила Байта. – И снова ложитесь. Не смейте работать. Ну-ка, Торан, помоги мне. Не толкайте меня, Эблинг, скажите спасибо, что не тащу вас под душ. Сними с него туфли, Тори. Завтра надо вытащить его на воздух, пока он совсем не зачах. Посмотрите на себя, Эблинг, вы скоро паутиной зарастете. Хотите есть?

Эблинг Мис покачал головой и капризно проворчал:

– Пусть завтра ко мне придет Магнифико.

Байта подоткнула ему под бок одеяло и сказала:

– Завтра к вам приду я с чистым бельем. Вы примете ванну и отправитесь на ферму подышать воздухом.

– Не пойду, – ответил Мис слабым голосом. – Я занят, понимаете?

Его редкие волосы рассыпались по подушке и светились, как нимб.

Психолог прошептал тоном заговорщика.

– Разве вы не хотите скорее найти Второй Фонд?

Торан резко повернулся к Мису и присел у его изголовья.

– Вы уже что-то знаете о нем, Эблинг?

Психолог выпростал руку из-под одеяла и слабыми пальцами схватился за рукав Торана.

– Решение о создании Фондов было принято на конференции психологов, председателем которой был Хари Селдон. Торан, я обнаружил материалы конференции. Двадцать пять длинных пленок. Кое-что я уже просмотрел.

– Ну и что?

– На основании этих материалов человеку, хоть что-то смыслящему в психоистории, не составит труда определить координаты нашего Фонда. Если вы умеете читать уравнения, вы постоянно будете сталкиваться с упоминаниями о нем. Упоминаний же о Втором Фонде я до сих пор не встретил. Его почему-то обходили молчанием.

– Значит, он не существует? – нахмурился Торан.

– Кто вам это сказал? – сердито крикнул Мис. – Он безусловно существует. Просто о нем меньше говорят. Не афишируют ни его координат, ни роли в будущей истории Галактики. Понимаете? Второй Фонд главный. От него зависит судьба человечества. Мул еще не победил.

– Пора спать, – распорядилась Байта и выключила свет.

Торан и Байта молча вернулись в свою комнату.

На следующий день Эблинг Мис в последний раз в своей жизни вымылся, переоделся, вдохнул свежий воздух и погрелся под лучами солнца. Вечером он снова спустился в огромное подземелье библиотеки и больше уже не вышел оттуда.

В последующую неделю жизнь шла по заведенному распорядку. Солнце, освещавшее Неотрантор, поблескивало маленькой звездочкой в ночном небе Старого Трантора. Фермеры были заняты весенним севом. В университетском городке было пустынно и тихо. Казалось, что во всей Галактике так же пустынно и тихо, а Мул – не больше, чем страшная сказка.

Так думала Байта, наблюдая, как Торан закуривает сигару и пытается отыскать кусочек неба среди металлических башен и шпилей.

– Хороший день, – сказал Торан.

– Да. Ты ничего не забыл, Тори?

– Кажется, ничего. Полфунта масла, полтора десятка яиц, фасоль – все записано.

– Смотри, как бы тебе не сунули овощей прошлогоднего урожая. Между прочим, ты не видел Магнифико?