Плоды обмана (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 50

И что теперь? Иврам погиб. Игра закончилась вничью.

Сегодня поцелуй Кира всколыхнул в Насте эмоции и нашел отклик в ее теле. Она с изумлением услышала звук своего бьющегося сердца, снова чувствуя себя живой – такой же, как раньше. Разве не упоительно осознавать, что живительная сила, заложенная в тебя природой, не оставила тебя?.. Но вслед за вспыхнувшей в Насте тяги к прелестям жизни, в ней пробудилась ненависть к самой себе. Она жива и по-прежнему способна испытывать плотское влечение и наслаждаться им, в то время как Иврам мертв. Вина мертвой петлей затягиваясь вокруг шеи, удушая ее.

«Я люблю тебя с тех пор, как наши взгляды впервые встретились!» - в памяти эхом отозвалось признание Кира.

Почему он влюбился в нее тогда, что столь особенное он заметил в ее глазах - Наста понятия не имела. Зато она помнила, о чем подумала сама, встретившись с ним взглядом. Она думала об Ивраме. Она смотрела на подростка, подвергающегося жестокой муштре, и думала о своем брате, который прошел тот же путь. Наста сострадала Киру, но разве о нем ее мысли были тогда? Нет, она думала об Ивраме…

Из печальной задумчивости Насту вывел звонок доверенного лица Акутагавы в Колумбии – тот доложил, что чиновники на военном самолете благополучно приземлились в аэропорту и на вертолетах направляются в Пасто. Всего их пять человек: министр юстиции, министр иностранных дел и три сенатора – они согласились участвовать в благородной миссии спасения заложников.

- Что ж, вполне достойная партия! Это должно заинтересовать Фернандо Баргоса, - прокомментировала новость женщина. – Когда они будут в Пасто?

- Буквально через несколько минут.

Наста сверилась с часами: одиннадцать минут до окончания срока.

- А как там Рауль Баргос? – поинтересовалась она.

- Доставлен. Сидит в бронированном фургоне под охраной солдат.

- Вы повесили на него «жучков»?

- Да. Упаковали по полной программе.

- Отлично. Выведите меня с господином Коеси на один канал связи и проследите, чтобы визуальная передача данных поддерживалась без помех.

- Будет исполнено, - последовал чеканный ответ.

Вскоре она не только услышала Акутагаву, но и увидела его на экране ноутбука. Интерфейс компьютерной программы, предназначенной для сеансов связи, позволял им видеть друг друга в небольших интерактивных окнах, одновременно выводя на соседние окна картинки с миниатюрных камер. Такие камеры, замаскированные под аксессуары разместили на одежде делегатов, которым предстояло отвести Рауля Баргоса в больницу и предложить свои кандидатуры в качестве заложников.

- Господа сенаторы и министры в Пасто. Они готовы, - поступило сообщение. – Полицейские и солдаты в полной боевой готовности.

На экранах, транслирующих сигнал с камер, Наста разглядела густой смог и крупные серые хлопья, падающие с неба. Ей пояснили: хлопья - это пепел из извергающегося Галераса, выброшенный на несколько километров вверх в атмосферу и относимый ветром в сторону Пасто, а смог – вулканическая дымовая завеса. Дым и падающий пепел снижали видимость до семи-десяти метров на улицах города, что могло сыграть на руку преступникам. Удачно Фернандо Баргос подобрал момент для своей террористической акции, ничего не скажешь!..

- Начинайте операцию, - скомандовала Наста.

На экранах мелькнуло лицо Рауля Баргоса: мужчина сорока с небольшим лет, обладатель жиденькой бородки и впечатляющих мешков под глазами. На его лице блуждала полусумасшедшая улыбка, он не скрывал своего торжества. Делегаты, окружив Рауля, повели его к больнице. Наста и Акутагава напряженно следили за тем, как группа преодолела полицейский кордон, подошла к больничному крыльцу – от Фернандо Баргоса захваченных заложников их теперь отделяли только двери. Те распахнулись, пропуская Рауля и сопровождающих его чиновников.

Внутри, по обе стороны от дверей, несли караул двое бандитов, вооруженных автоматами. Остальные подручные Фернандо весьма грамотно заняли позиции по периметру вестибюля – они одновременно контролировали все выходы из помещения и могли держать под надзором заложников. Захваченные люди сидели в центре вестибюля на полу, а стражники в масках возвышались над ними, готовые в любой момент превратиться в безжалостных палачей.

И Акутагава и Наста наклонились к своим ноутбукам, стараясь разглядеть Юки среди множества лиц на нервно пляшущих картинках.

- Господи, нет! Нет… - вырвалось у Акутагавы вдруг.

Наста тоже увидела то, что так ужаснуло мужчину. Юки не сидел на полу, как прочие заложники, он стоял в стороне, поддерживаемый под руки двумя верзилами в масках. Поверх его больничной пижамы был одет жилет, с навешанными на него кубиками пластита. Бандиты превратили Юки в ходячую бомбу.

- Проклятье… - пробормотала Наста. Все вышло еще хуже, чем она могла предположить!

Электронные часы на стене невозмутимо отмеривали время, прошедшее с тех пор как бандиты собрали заложников в больничном вестибюле. Остались позади два долгих часа. У Юки кружилась голова, а колени разбивала слабость - если бы не верзилы, поддерживавшие его, то он, вполне вероятно, сполз бы на пол.

Несмотря на дурноту, он вполне отчетливо оценивал сложившуюся ситуацию: на него навесили несколько килограммов взрывчатки и, скорее всего, не для того чтобы оставить его в больнице с другими заложниками. Юки не понимал того, о чем говорили захватчики на испанском, хотя, судя по тому, как те нетерпеливо поглядывали на часы, становилось ясно – время ожидания подходит к концу. Какие действия предпримут бандиты после? Попытаются прорваться через полицейское оцепление? В таком случае им действительно пригодится заложник, обвешенный взрывчаткой!

Ближайшее будущее не сияло радужными красками для Юки. И все же он чувствовал бы себя намного хуже, выбери бандиты кого-нибудь другого из заложников, а не его. Те - другие - были простыми людьми и не заслуживали участи быть превращенными в бомбу. У Юки по сравнению с ними гораздо больше шансов, ведь Акутагава не бросит его на произвол судьбы. Уж в чем-чем, а в этом он ни секунды не сомневался.

Юки посмотрел в сторону Мелисы Хамфри - она сидела на холодном полу неподалеку.

Как и многих других, ту грубо вытащили из палаты и приволокли в вестибюль – когда Мелису швырнули на пол, то ее многострадальная нога вывернулась, причинив дикую боль. Юки удалось подобраться к ней поближе, он помог женщине сесть так, чтобы причинять меньше неудобств ноге. Два часа гнетущего ожидания дались Мелисе тяжело, из-за вынужденной неподвижности боль в ноге усиливалась, она то и дело тихо постанывала от боли. Юки помогал ей менять позу, чтобы ноги и спина не затекали, но подобные меры лишь отчасти уменьшали дискомфорт.

За прошедшие два часа, Юки без конца задавался вопросом: может ли нападение на больницу быть как-то связано с Акутагавой? Да, все следы их непростых взаимоотношений тщательно скрываются, и сам Юки никогда, даже под угрозой смерти, не стал бы говорить о своих с Акутагавой отношениях – но всегда существует опасность, что враги узнают самую сокровенную тайну японского идола. И, само собой, захотят использовать Юки против Акутагавы… Впрочем, захватчики просто пихнули Юки в общую массу заложников и больше не обращали на него внимания, - это говорит скорее о том, что они и не подозревают, кто оказался у них в руках. Это обнадеживало. Террористы, повстанцы, наркоторговцы – все лучше, чем покушение на безопасность Акутагавы!

Правда, когда несколько верзил в масках, видимо получив новый приказ, стали шерстить толпу заложников, рассматривая каждого особо, в Юки вновь вспыхнуло подозрение. Преступники остановились подле Юки и Мелисы - в следующую секунду они схватили обоих заложников, понуждая подняться на ноги, чего Мелиса сделать не смогла из-за перелома. Она вскрикнула, и, не в силах удержать равновесие, стала падать – бандит грубо встряхнул ее, словно подозревая ту в притворстве. Юки, не в силах видеть мучений женщины, резким движением вырвался из хватки верзилы, кинувшись к Мелисе. Ему не удалось как следует ударить ее мучителя - Юки почти сразу же обездвижили – и единственное, что ему оставалось, это тоже закричать в бессильной ярости: