Плоды обмана (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 42

Благодаря уколу обезболивающего, он смог самостоятельно сходить в туалет и умыться. В зеркале Юки увидел свое лицо: горячий пар обжег его, кожа на щеках и лбу побагровела. Впрочем, внешний вид его совершенно не взволновал. По сравнению с прочими травмами, легкий ожог лица это, в сущности, такая безделица.

Услужливая медсестра, приставленная к палате, спросила Юки, чем она еще может ему помочь – и он попросил ее разузнать о состоянии Мелисы Хамфри. Когда она оставила его одного, Юки позвонил Акутагаве.

Тот, едва услышав его голос в трубке, сразу перешел в наступление:

- Каждый раз, перед тем как ты уезжаешь, я умоляю тебя сохранять осторожность. А ты? Неужели тебе настолько наплевать на меня, Юки? – резко проговорил Акутагава. – Или ты специально полез на проклятый вулкан, желая покончить с собой? Признайся, ты хочешь умереть?

- Что ты такое говоришь?- возмутился Юки. – Это была случайность! Мы поднялись на Галерас, чтобы осмотреть склон, мы не подозревали…

- Почему больше всех пострадал ты? И не говори мне, будто у тебя все в порядке, мне уже прислали копию твоей медицинской карты!

Юки утомленно прикрыл глаза; он многое бы отдал за возможность не объясняться с Акутагавой, однако выхода не было.

- Я стоял ближе всех к разлому, через который произошел выброс пара. Но, поверь, я не специально встал там! Откуда я мог знать, что в ту же минуту случится выброс?

В трубке возникло молчание, не сулившее ничего хорошего.

- Акутагава, я говорю тебе чистую правду. Это была всего лишь случайность, - прибавил Юки как можно убедительней.

- Ты мог погибнуть.

- Да. Но не погиб же…

- Юки! Ты мог погибнуть! – взорвался Акутагава.

Теперь Юки погрузился в молчание, не зная, что и как сказать.

- Ты полагаешь, мне было бы легче пережить твою смерть, будь это случайностью, а не твоим умыслом? Ты делаешь вид, что не понимаешь меня – однако на самом деле прекрасно знаешь, как я боюсь за тебя! Ты знаешь это! Я отпустил тебя в Колумбию с надеждой, что там ты найдешь душевный покой, а ты в первый же день чуть не погиб. Я чуть умом не двинулся, когда мне сообщили, что ты ранен и тебя вертолетом отправили в больницу! И самое лучшее, что ты придумал мне сказать: «Это – случайность!»

Юки, кусал губу, выслушивая его упреки, и чувствовал себя совершенно растерянным.

- Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, - потребовал Акутагава.

- А что сказать? Что мне очень жаль? Или что риск часть моей работы? Ты все равно будешь продолжать сердиться, - ответил тот, спустя некоторое время. – Глупо вышло с сегодняшней вылазкой на Галерас, не спорю. Ведь не только я рисковал жизнью, там были мои друзья, все мы могли запросто погибнуть. Думаю, если бы нам не пришлось подниматься на склон пешком, то мы успели бы взять все необходимые пробы и покинуть Галерас задолго до фреатического выброса. Силкэн права, что хочет написать на Дюссолье жалобу.

- Кто такой Дюссолье? – голос Акутагавы стал металлическим.

Юки вкратце поведал ему про Жамеля Дюссолье и телефильм о вулканах, ради которого тот забрал вертолет, предназначенный для полевых исследований. Акутагава никак не прокомментировал его историю, вместо этого он перевел разговор на другую тему:

- Я пришлю за тобой самолет. Ты должен выздоравливать дома.

Юки знал, что рано или поздно Акутагава заговорит об отъезде из Колумбии!

- Нет, я не могу уехать. Я нужен команде, - запротестовал он. – Пусть я ранен, но работать смогу.

- У тебя сотрясение мозга! О какой работе ты мне говоришь?

- Я приду в норму через неделю.

- Давай я тебе скажу, как все будет: ты сядешь на самолет и он доставит тебя в Японию. Здесь ты под присмотром самых лучших докторов выздоровеешь - и вот тогда уж снова вернешься к работе.

Юки выдержал долгую паузу, подбирая слова для выражения своей мысли, затем сказал:

- Ты можешь прислать за мной самолет. Но я не сяду в него и не полечу в Японию.

- Юки…

- А если ты хочешь меня заставить, я напомню тебе твои же слова. «Я никогда ни к чему больше не стану тебя принуждать». Помнишь? Ты сказал это мне на том плавучем острове «Эдеме». О чем я и прошу тебя сейчас – не принуждай меня.

- Я всего лишь стремлюсь заботиться о тебе…

- Хватит, Акутагава! Мы это уже проходили, - с неожиданной для себя самого злостью оборвал его Юки. – Просто сделай так, как я прошу.

Не дожидаясь ответа, он сбросил звонок и кинул телефон на тумбочку.

_______________________________________________________

15

Спустя несколько минут после телефонного разговора, Юки, немного остынув от разбушевавшихся эмоций, ощутил - уже привычное для него! – чувство вины перед Акутагавой. В его голову полезли мысли о том, что Акутагава всего лишь переживал из-за него - ведь, как ни крути, Юки только чудом не погиб на склоне Галераса сегодня утром. Да, он стал нажимать на Юки, однако это объяснялось беспокойством за него. Акутагава и раньше переживал из-за того, что Юки подвергает себя опасности на работе, а после гибели Ива…

По правде говоря, Юки прекрасно понимал мотивы Акутагавы – тот боится потерять того, кого так любит. Но одного Акутагава не понимает: Юки нигде не сможет быть в безопасности от самого себя, уж лучше рисковать жизнью на вулкане, чем сидеть в четырех стенах и думать о самоубийстве! Мысль о возвращении в Японию внушала Юки безотчетный страх, слишком много там напоминало ему об Иве!

Юки взял было телефон в руку, намереваясь перезвонить Акутагаве, но, подумав, вновь отложил его. Что он скажет Акутагаве? Что согласен уехать в Японию и пожить там до полного выздоровления? Нет, он не согласен!.. Тогда зачем звонить? Извиниться? Объяснить причину своего резкого отказа вернуться в Японию?.. Но разве не будет это означать, что Юки пытается оправдаться? А тот, кто оправдывается, подсознательно чувствует свою неправоту!

Ход мыслей Юки прервал звонок – Акутагава сам перезвонил ему.

- Прости меня за чрезмерный напор. Кажется, я немного утратил контроль над собой, - проговорил он, в его голосе прозвучали нотки раскаяния. – Мне следовало в первую очередь спросить тебя о том, чего хочешь ты.

Его слова усилили в Юки чувство вины и безысходности.

- Ты тоже прости меня, - прошептал он. – Я… Я не должен был злиться на тебя. Просто я не готов сейчас вернуться. Не готов.

В трубке послышался сдержанный вздох, значение которого Юки, конечно, понял, однако Акутагава не стал больше настаивать на своем. Вместо этого он спросил Юки о том, как тот себя чувствует.

- Неплохо, - ответил Юки. – Голова слегка кружится и все.

- Я позабочусь о том, чтобы Дюссолье больше не мешал работать вашей команде.

Юки промолчал в ответ на это. Да и что нужно ответить? Сказать «спасибо»? Акутагава, без сомнений, растопчет карьеру Жамеля Дюссолье, но Юки никак не мог разобраться – хорошо это или плохо. Учитывая, что легкомысленный француз едва не стал причиной гибели Юки и его коллег, то, наверное, хорошо. Однако, с другой стороны, случившееся – всего лишь совпадение, ведь взрыв газа мог случиться в любое другое время, когда они работали на Галерасе… Дюссолье поступил непрофессионально, взяв вертолет, но прямой вины на нем нет. Стремясь оправдаться перед Акутагавой, Юки поспешно свалил вину на француза, чем навлек на того гнев столь могущественного человека как Акутагава.

«Я ведь должен заступиться за Дюссолье», - мелькнула мысль у Юки.

Но он ничего не сказал. На него вдруг навалилась апатия, ему стало все равно, что происходит вокруг. Какая, черт возьми, разница?.. За все время, что Юки знает Акутагаву, он столько раз пытался поступать правильно – и почти всякий раз его стремление защитить кого-то оборачивалось бедой. В конце концов, Юки поплатился за свою самонадеянность, лишившись человека, которого, как оказалось, он так любил все эти годы!

И что теперь? Теперь душа и сердце Юки разбиты вдребезги. У него совершенно нет сил думать о ком-то, беспокоиться, заступаться, переживать. Он так устал от терзающей его душевной боли! Ему хотелось просто отрешиться от мира, забыться хоть на какое-то время. Если бы Акутагава сейчас смог узнать его мысли, то он, скорее всего, не признал бы в нем того Юки, которого полюбил когда-то. Потому что «тот Юки» вспомнил бы о нравственной стороне вопроса, в то время как нынешнему Юки было все равно, что случится с Дюссолье - точно так же, как и с Наталией Харитоновой…