Война (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 8

В гостиной по-прежнему шумел телевизор. На экране испанские мальчики-подростки жадно целовались, лежа на узкой постели в грязной комнате, и жадно шарили друг у друга в штанах. Двое гостей Ефимова сидели, развалившись на диване и с осоловелой похотью пялились в экран. Они не сразу заметили вошедшего мальчика, а когда заметили, то едва ли не кончили от вида его обнаженного тела.

- А где Петруха? – поинтересовался лысый толстяк.

- Он заснул в ванной. Я посидел там и вышел… А куда мне идти? – растерянно и сконфуженно прошептал мальчик.

- Отрубился, значит? Хе-хе, – приятели весело переглянулись, обрадованные таким раскладом. И поманили к себе его. – Ну иди сюда, малей. Теперь, значит, наша очередь развлекаться!

…В час ночи Иврам, воспользовавшись телефоном Ефимова, набрал номер, данные ему для связи с Владленом Пановым. Куратор ответил без промедления:

- Итак?

- Дело сделано. Заберите меня.

- Я ожидал, что ты справишься быстрее с Ефимовым. Ты меня разочаровываешь, Иврам, - стальные нотки в голове Панова явственно свидетельствовали о неудовольствии.

- С Ефимовым я справился быстро. А вот с двумя его друзьями пришлось повозиться.

- Хм! Любопытно… – хмыкнул в трубку Панов. - Сейчас мы подъедем и взглянем на твою работу.

- Жду.

Иврам бросил телефон на столик и сел на кожаный диван, на котором несколько часов назад сидели – еще живые – приятели Ефимова и он сам. Верхний свет был выключен, только два светильника мерцали у стен, освещая гостиную призрачным желтым светом. Руки мальчика были перепачканы в крови, но он не торопился их отмывать, напротив, он заворожено разглядывал кровь, погрузившись в мир своих мыслей. Чужая кровь была для него не в новинку, он не боялся ее, не испытывал отвращения. Он привык.

Как только он согласился подчиниться Панову и остаться в спецшколе, он сразу столкнулся с насилием, с кровью. Каждый его день в спецшколе был наполнен изнуряющими занятиями – умственными и физическими – с утра до вечера, но даже ночью ему часто не давали покоя. Тренировки, тренировки, тренировки… Ему едва исполнилось шесть лет, когда его впервые изнасиловали. Это произошло по приказу Панова, но не было прихотью Учителя – это было всего лишь очередной этап обучения: ученик должен был научиться выгодно реализовывать свое тело, сбывать его жаждущим и пользоваться этим. Изнасилования и околосексуальные занятия были неотъемлемой частью учебного курса. Иврам знал, что Панов тщательно следит за ним, выискивая слабости, и поэтому не позволял себе страдать от того, с чем сталкивался в стенах спецшколы. Любое насилие он переносил молча и стойко. Только одно его терзало и – к сожалению! – Панов отлично был осведомлен об этом…

Иврам пододвинулся к стеклянному столику и написал чужой кровью на стекле всего одно слово: «Наста». Наклонившись вперед, он застывшим взором уставился на выведенные кровью буквы – без конца обводя и обводя их пальцем, на какое-то время полностью отключившись от реальности. Когда дверь в прихожей открылась, он одним движением ладони смазал буквы, превратив их в незатейливое кровавое пятно на стекле.

- Ты ранен? – поинтересовался Панов, проходя в комнату в сопровождении двух невозмутимых помощников.

- Нет. Это не моя кровь.

- Мог бы аккуратнее.

- Это было бы не так весело, - вызывающе съязвил Иврам.

Панов неспешно прошелся по четырехкомнатной квартире, оглядываясь. Он оценивал работу своего подопечного, первый раз вышедшего на задание: один труп в ванной и два в спальне, лежащие на королевских размеров кровати рядом со своими внутренностями. Иврам дожидался его там же, на кожаном диване.

- Неплохо сделано, - вернувшись в гостиную, Панов заговорил одобрительно. – Ты не испугался задания, несмотря на то, что оно, грубо говоря, усложнилось вдвое. Поделишься подробностями?

- Я заманил Ефимова в ванну, где и убил его. Он и крика не успел испустить. Потом я вышел в гостиную и сказал его дружкам, что Ефимов по пьяной лавочке уснул прямо в ванне. Они изъявили желание воспользоваться мной, пока хозяин квартиры спит. Мы пошли в одну из комнат, где занялись сексом. Когда они оба были достаточно удовлетворены и обессилены, я зарезал и их тоже. Никто из них не кричал и не шумел, когда умирал.

- Ты подошел к выполнению задания с творческой стороны… Молодец! Ты перевыполнил план, Иврам, чем очень меня порадовал. Все это особенно впечатляет, если учесть, что Сергей с заданием не справился – не смог убить парочку наркоманов, валяющихся в наркотическом опьянении. Разочаровал он меня! И откуда в нем взялась эта слабость и жалость к роду человеческому, не могу понять, - проговорил Владлен Панов с притворной печалью, затем движением головы указал Ивраму на выход: - Пора уходить.

Тот молча поднялся с дивана и направился к выходу, не взглянув на Учителя.

- Я сдержу свое слово, Иврам, - произнес Панов значительно, - завтра ты увидишь сестру.

- Не нужно.

- Что?…

- Я сказал, что не нужно, - Иврам обернулся и Панов увидел, его лицо стало безжизненным, словно он тоже был мертвецом, как и те трое мужчин, которых он убил этой ночью. – Я не хочу ее видеть больше.

Владлену Панову понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с удивлением. Опять этот мальчишка его озадачил! Что сегодня случилось с его головой, что изменилось в нем? Ведь раньше он ни за что бы не отказался от возможности увидеться с Настой…

- Почему ты не хочешь с ней встречаться?

- Она мне больше не нужна, вот почему, - последовал чеканный ответ. – Сегодняшнее задание я выполнил не потому что хотел увидеть ее. Я его выполнил, потому что решил так. Оставьте эти подачки себе.

- Не думаю, что ты говоришь это серьезно, - рассмеялся Панов. – К тому же я говорил уже, что Наста скучает по тебе.

- А мне наплевать.

Следующим утром Панов рано утром вышел на тренировочную площадку, где группа, в которой обучалась Наста, проходила ежеутреннюю разминку. Пятнадцать подростков – десять мальчиков и пять девочек, несмотря на холодный весенний дождь, уныло моросящий еще с ночи, под гортанные крики инструктора, делали зарядку.

Владлен Панов, удерживая над головой зонт, остановился у кромки площадки, ожидая, когда разминка закончится; пристально он смотрел на подопечных, отмечая про себя их эмоциональный настрой. Кто-то из них замерз и был подавлен. Кто-то выглядел сонным и двигался замедленно. А кто-то, в том числе Наста, сосредоточенно и упорно отрабатывал заданные упражнения, не обращая внимания на плохую погоду. Это была группа, обучающаяся на стандартном курсе – они не проходили тех ужасов, которые выпадали на долю самых талантливых подопечных Панова: их не насиловали в учебных целях, они еще никого не убивали, основная нагрузка шла на обучение бюрократической работе, физическое усовершенствование стояло на втором месте. Впрочем, это не значило, что из учеников инструкторы по физической подготовке не выбивали пыль при любой возможности.

Панов невольно улыбнулся, когда разглядел упрямо сжатые губы Насты и сдвинутые к переносице черные брови, похожие на крылья свободолюбивой птицы. Губы посинели от холода, а кожа покрылась зябкими пупырышками, однако это не мешало ей «держать марку». Девочка стояла ближе всех к инструктору – и тот, отдавая приказы, в первую очередь смотрел на нее. В свои одиннадцать лет она стала лидером группы, подмяв под себя и парней и девчонок, и даже инструкторы называли ее не по имени, а уважительно и емко: «старшОй».

Панов гордился своей воспитанницей. Да, она не была так талантлива как Иврам, однако умом обладала и, самое главное, была превосходным лидером. Она умела внушать доверие окружающим ее сверстникам и те готовы были идти за ней на любое испытание. Вызывать такую преданность – это тоже редкий дар… Панов мысленно благодарил высшие силы за то, что он в свое время решил сделать ученицей его спецшколы и Насту тоже. Со временем она станет очень эффективным сотрудник российских спецслужб и это будет его заслуга, Владлена Панова! Ну а о том, что, повзрослев, та превратится в умопомрачительную красавицу, и говорить не стоило бы, настолько это было очевидно. И эта красавица будет принадлежать только ему и никому больше…