Пульс боли (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 59

- Я всего лишь…

- Помолчи! Я не собираюсь добиваться от тебя признания в том, что ты спал с ним. Мне это ни к чему, Юки. Но знай, что я разочарован в тебе, не ожидал от тебя такой глупости.

- Я не спал с ним! – закричал Юки, перебивая его. – Это ты говоришь глупости!

- Не лги мне! – голос Акутагавы тоже поднялся до гулкого рыка.

- Я не лгу, черт возьми. Просто ты совсем рехнулся! Совсем сошел с ума со своими притязаниями! Ты меня третируешь, как какую-то игрушку, вещь – и сам как будто этого не видишь. Знаешь, сколько раз я уже пожалел, что решил вновь быть с тобой?!.. – очередной удар сбил его с ног, Юки от неожиданности повалился на пол. По лицу из вновь разбитого носа потекла горячая кровь, а от боли глаза застлал мутно-белый туман.

- Следи за тем, что говоришь! – Акутагава и не думал извиняться. Он заставил Юки подняться на ноги, потом подтолкнул к дивану, куда тот тяжело рухнул. – Мне сейчас из тебя душу вытрясти хочется, поэтому трижды подумай, прежде чем ляпнуть нечто подобное.

Юки посмотрел на бинты на своих руках, запачканные кровью, затем на мужчину, возвышающимся над ним - у того был совершенно чужой и незнакомый взгляд. Кулаки Акутагавы были сжаты, весь его облик свидетельствовал о непреклонности, однако это не остановило Юки:

- Я хочу уйти от тебя! – произнес он это со смешным носовым звуком.

Акутагава вновь замахнулся на него, но все же сдержался. Наклонившись вперед, он уперся руками в спинку дивана позади Юки и, приблизив свое лицо к его лицу.

- Ты никуда от меня не уйдешь, любовь моя. На этот раз – в прямом смысле. Мне следует наказать тебя за то, что ты сделал, и я накажу. Забудь о том, что когда-нибудь сможешь по своей инициативе разорвать нашу связь. Забудь о своей работе – с этого дня ты ни шагу не сделаешь с виллы, пока я не решу, что тебе вновь можно доверять. Ты даже в прилегающий к вилле парк не сможешь выйти в одиночку – я приставлю в тебе телохранителей. Ты будешь вести себя тихо и послушно, потому что только это я тебе и позволю делать. И если ты начнешь мне возражать, Юки, поверь, я сделаю все, чтобы сломать твое сопротивление и одними словами я обходиться не буду.

- Ты действительно свихнулся… - прошептал Юки сдавленно.

- Мне кажется, я сообщил тебе об этом еще в школе «Масару Мидзухара». Это ты свел меня с ума, Юки.

______24 июля______

- Господин Ваалгор, взлет задерживается еще на полчаса из-за высокой плотности тумана, - сообщил помощник начальника охраны, склонившись к сидящему в кресле Коннору. – Метеорологи пока не сошлись во мнениях относительно того, стоит ли самолетам взлетать или подождать, пока погода улучшится.

- Мой самолет оснащен самой современной техникой, не думаю, что ему страшен какой-то средиземноморский туман, - ответил блондин, не глядя на начальника охраны. – Сообщи им, что если через полчаса они не дадут разрешения на взлет, я в любом случае покину Катанию-Фонтанароссу.

- Понял вас, босс, - помощник покинул салон, направляясь в кабину пилота. Он выполнял обязанности Коупленда, пока тот находился в одной из итальянских больниц, куда его доставили с серьезным сотрясением мозга – выпав за борт, тот ударился головой о какое-то крепление яхты и едва не утонул. Коннор оставил с ним одного из телохранителей, распорядившись, чтобы начальник охраны вернулся в США только когда полностью поправится.

За иллюминатором разгорался рассвет, всплывая из белесого марева тумана и оседая кристальными каплями на стекле. Ваалгор, откинувшись на спинку кресла, закурил очередную сигарету и вновь открыл папку, лежащую у него на коленях. В папке находилось досье, собранное на Мацу Югири и несколько фотографий молодого человека. Информация, представленная в досье, была весьма скупой: до поступления в Брауновский университет о нем не имелось никаких сведений, а после окончания учебы о его жизни говорили лишь сухие заметки о том, где он работал и какие статьи публиковал. Мацу Югири был человеком без прошлого и без ясного настоящего. Ваалгор задержался на одной из фотографий, где Мацу был запечатлен камерой какого-то ретивого журналиста на недавно прошедшем референдуме - тот стоял вполуоборот, глядя в сторону, и выглядел угрюмо-серьезным. Ваалгор провел пальцами по изображению его не слишком аккуратно причесанных волос, которые к тому же, были слегка длиннее, чем принято по этикету. Фотобумага не могла передать, насколько эти черные волосы шелковисты на ощупь, а кожа Мацу – тепла и нежна…

- Мистер Ваалгор… - в салон вернулся заместитель Коупленда. - К нам пожаловали гости. Это русские. Главная среди них женщина, она попросила меня передать вам эту визитку.

Ваалгор взял посеребренную визитную карту – на ней были написаны столбики цифр и латинские буквы – которые, казалось, не несли в себе никакого смысла. Понять эту запись мог лишь член Комитета. Блондин взял зажигалку, поджег визитку и бросил ее в пепельницу, затем обратился к Коупленду:

- Я согласен выслушать только главного, остальные пусть ждут снаружи.

Прежде чем женщина вошла, Ваалгор закрыл папку и убрал ее на подставку, взяв в руки журнал, посвященный целиком и полностью вопросам, связанным с мировыми валютными биржами. Он не взглянул на появившуюся перед ним женщину, снизойдя только до небрежного вопроса:

- Кто вы?

- Мое имя Наста Панова, я сотрудник российской службы госбезопасности и приехала сюда по поручению княгини Харитоновой, - голос женщины был грудным и весьма приятным по звучанию. - Я рада, что успела застать вас в Сицилии, господин Ваалгор…

- То есть, вы мелкая сошка, не так ли? – мужчина по-прежнему не поднимал на нее взгляда. – Как мило со стороны русской семьи направлять ко мне, Коннору Ваалгору, столь ничтожного по своему значению посланника. Кажется, они забыли, что для переговоров между участниками Комитета необходимо присутствие прямых представителей семей, связанных с этими семьями кровными узами.

- Мне жаль, если своим присутствием я оскорбляю вас, - спокойно ответствовала та. – Однако я прибыла сюда не для переговоров, а для того чтобы передать от русской семьи небольшой подарок, к которому приложены слова благодарности за вашу защиту русской семьи на недавней встрече членов Комитета в Токио. Княгине Харитоновой стало известно, что вы высказались резко отрицательно в отношении семьи Коеси, а так же отказались голосовать за принятие санкций к русской семье. Узнав, что вы гостите в Сицилии, княгиня решила отблагодарить вас.

- И что же это за подарок? Сувенирные расписные матрешки или валенки?

- Сами убедитесь, господин, - Наста положила обтянутую черным сатином футляр на столик перед ним и приподняла крышку; внутри, на черной подушечке, сверкал огромный неограненный алмаз. Коннор мельком посмотрел на него, насмешливо хмыкнул и снова погрузился в чтение статьи.

- У вас все?

- Княгиня просила передать вам, что русская семья готова оказать вам любую помощь, если у вас возникнут конфликты с семьей Коеси.

- Иными словами, - опять перебил ее мужчина, каждое его слово источало яд, - русская семья хочет помочь своим врагам перегрызть друг другу глотки. Трогательная забота! Княгиня Харитонова вообразила как видно, что если еще немного подтолкнуть меня, то я и Коеси просто уничтожим друг друга. Но мы не два медведя на цирковом ринге, которых можно так легко стравить, так ей и передайте. Это все, уходите.

- Благодарю за уделенное мне время, - откланялась гостья. – Прощайте.

Коннор соблаговолил бросить на нее последний взгляд, и успел увидеть лицо этой женщины, которая вот-вот собиралась выйти из салона.

- Постойте.

- Остались еще какие-то оскорбления, господин Ваалгор? – надела подчеркнуто-угодливую улыбку Наста.

- Приготовьте мне коктейль «леди киллер», раз уж вы здесь, - проговорил американец, откладывая журнал в сторону и не сводя с нее глаз. – Надеюсь, вы умеете?

- Я все умею, - сказала та и отправилась к бару.

- Какой у вас чин в госструктурах? – поинтересовался Коннор.