Охота (СИ) - Архипова Анна Александровна - Страница 6

- Говорят, что он в коме, – ответил кто-то из ребят. – У него, говорят, повреждения, не совместимые с жизнью и только техника держит его на этом свете. Впрочем, чего беспокоиться о взрослом, тем более, что этот взрослый – директор школы? Ха, чем меньше школьных директоров будет на этом свете – тем лучше!

- Ты придурок, – возразила Наоми рассержено. – Если Садзабуро умрёт, кто знает, не назначат ли на его место какого-нибудь козла, который так начнет руководить, что все взвоют? Ты хочешь, чтобы в «Масару-Мидзухара» появился новый директор и начал мутить воду?!

- Ну… нет… – промямлил пристыженный парень

- Вот и молчи тогда, – подытожила Наоми. – Лично я хочу, чтобы Садзабуро поправился.

Юки уже снова перестал прислушиваться к разговору. Кто-то сделал музыку на приемнике громче и песня модной американской соул-певицы полился из динамика.

Вечером он вернулся в комнату, которую когда-то делил с Акутагавой. Он не стал включать свет. Распахнув окно, он сел на подоконник – с тоской прислушиваясь к шелесту листьев в кронах деревьев. Его мысли скакали с предмета на предмет.

Он подумал о бабушке. Два месяца назад её депортировали из Индии, перед этим решив не предъявлять обвинений – следствие пришло к выводу, что бабушка: во-первых – жертва махинаций псевдо-гуру, который заморочил головы сотням людей, и, во-вторых – в связи с неустойчивым психическим состоянием, она нуждается в лечении. Как только бабушка Мика оказалась на японской земле – её положили на обследование в одну из психиатрических клиник. Юки её так и не видел с тех самых пор, как она отправила его сюда учиться. Оставалось надеяться, что в клинике её вылечат – и она впредь не будет столь фанатичной и слабовольной, каковой была раньше…

Потом Юки стал размышлять о том, что школа и общежитие медленно наполняются учениками, послезавтра начинаются уроки. Как странно течет время. Ему казалось, что осень никогда не наступит – но вот она, на пороге!... Но, в свою очередь, что принесет ему эта осень? Облегчение? Возможно… Если Юки окунётся с головой в учебу, то сейчас ему удастся забыться – и не страдать так…

Акутагава!

Несмотря на то, что Юки обещал себе не терзаться об том юноше – он всё равно думал о нём. Днём и ночью, сутками!... Прошло три месяца с те пор, как они расстались. Сейчас, кажется, уже не так плохо, как раньше… В первые дни Юки думал, что умрёт – так всё было плохо. Он сходил с ума, плакал, бил стены кулаками в бессильной злости…

Привязанности по настоящему взвешиваются только на весах разлуки.

Юки и не думал, что ТАК привязался к Акутагаве, что ТАК хотел быть рядом с ним. Тот был той личностью, которую невозможно в этом мире встретить дважды. Поэтому, либо ты с ним, либо – всю оставшуюся жизнь жалей, что не удержал его подле себя…

- Акутагава! – прошептал Юки в пустоту.

Он вспомнил, как они целовались. Вот здесь – Акутагава сидел на подоконнике, а Юки приблизился к нему и так неумело и порывисто прижался к его губам… Бог мой, какие сладкие у него были губы! А потом… Потом, вот на этой кровати… Юки непроизвольно застонал, когда горячая волна желания накатила на него. Акутагава, где же ты?!

Юки поспешно слез с подоконника, опасаясь, что в какой-то момент не справится с собой, и выбросится из окна. Поколебавшись немного, Юки подошел к письменному столу и, порывшись в тетрадях, извлёк небольшую открытку – спрятанную между листами в одной из них. Эта открытка была для него самой большой драгоценностью теперь!...

Акутагава ушел и его жизни и Юки решил, что должен заставить себя смириться с этим. Он решил, что рано или поздно победит эту боль. Он не ждал весточки от Акутагавы, не хотел тешить себя этой иллюзией – но весточка пришла! Он получил открытку месяц назад – та была без почтовых марок, штампов и отметок, без каких либо намёков на то, где и когда она была куплена и откуда отправлена. На этой грошовой открытке – мужчина и женщина в старомодных кимоно, глупая цветная картинка. С другой стороны – написанный от руки текст…

Юки, конечно, сразу узнал почерк Акутагавы!

«Скучаю, Юки. Думаю о тебе всё время. Ты так далеко. Ты еще помнишь меня? Целую тебя. Целую. Целую. Целую…»

Боже, что чувствовал Юки в тот момент, когда прочитал эти слова!... Акутагава думает о нём, он не забыл Юки!

Юки поднес открытку к лицу и поцеловал строки, написанные рукой Акутагавы. Раздался гудок, извещающий об отбое. Юноша в темноте подошел к шкафу и открыл его – в нём по прежнему лежали вещи Акутагавы, Юки до сих пор не мог заставить себя их убрать. Так же за дверью, на вешалке, все еще висел его школьный пиджак, в столе лежали тетради Акутагавы – так Юки пытался удержать призрака в этой комнате. Так иногда Юки – когда ему было особенно плохо – казалось, что Акутагава никуда не уезжал, а по-прежнему находится здесь. Так казалось, что он вот-вот откроет дверь и войдёт в комнату – словно ничего и не случалось...

Юноша взял свитер Акутагавы и крепко прижал его к груди.

- Акутагава!

Продолжая прижимать свитер к себе, Юки упал на кровать, чувствуя, что щеки становятся мокрыми от слёз.

Утром он проспал завтрак. Проснувшись, Юки взглянул на часы и увидел, что спал аж до одиннадцати! В каникулы, конечно, в этом не было ничего страшного – никто не возражал, если ученик хотел выспаться, но вот когда начнётся учеба! Плохо, если он будет оставаться такой соней!

Юки неспешно сходил в душевую, затем, выпив в комнате сока, решил, что не голоден и в столовую не пойдёт. Лучше он наведается в библиотеку – почитает немного, потом, быть может, погуляет по парку. Когда он спустился в холл общежития, то увидел, как бабушку Ло обступили несколько юношей в ожидании пропусков.

«Значит, сегодня с утра приехал еще один автобус» – подумал Юки, проходя мимо.

Прогулочным шагом он миновал школьный парк, свернул в сторону школы – и тут увидел юношу, сидящего на ступеньках. Не заметить этого юношу вообще было бы сложно: у его ног лежала большая дорожная сумка, одет он был в салатового цвета футболку с надписью «Гринпис» от которой рябило в глазах, драные синие джинсы, а голова была повязана банданой с ухмыляющимися черепами. Мало того – лицо у него было европеоидное и очень красивое. В одном ухе у него торчал наушник, сам он нажимал кнопки на Ай-Поде, а рядом – на крыльце – лежал листок с распределением.

Юки приостановился, чувствуя желание грустно улыбнуться. Этот юноша чем-то напоминал его самого – полгода назад, когда он оказался в «Масару-Мидзухара» с гигантской дорожной сумкой, растерянный и подавленный…

В этот момент юноша поднял глаза и Юки увидел, что они у него изумрудно-зеленые.

- Эй, привет! – тут же довольно нахально сказал юноша, обращаясь к нему. – Слушай, где здесь чертово мужское общежитие? На карте ни черта не понятно!

- В той стороне, – указал направление Юки, дивясь его чистому японскому произношению. Потом, помявшись немного, он все же спросил, заинтригованный его необычным видом: – Выходит, ты новенький?

- Нет. Я только что ограбил дирекцию и хочу отсюда свалить. Вон, видишь сколько денег? – незнакомец кивнул на дорожную сумку.

Юки не смог удержаться от улыбки – какой забавный парень! Откуда он такой? Подумав, он предложил:

- Я… я могу проводить тебя до общежития, если хочешь. Ну, чтобы ты не заблудился…

- Да? Отлично, заодно поможешь мне дотащить чертову сумку. Она зверски тяжелая! – юноша обрадовано хмыкнул, затем легко поднялся на ноги. Он была такой же высокий, как и Акутагава – и Юки пришлось смотреть на него снизу вверх.

- Меня зовут Кимитаки Юки, – представился Юки, с лёгким поклоном протянув ему руку для пожатия.

Незнакомец не поклонился ему в ответ, а только крепко сжал его ладонь со словами:

- Ив Кемаль, будем знакомы.

3

Пожав юноше руку, Ив взялся за одну ручку сумки, жестом приглашая его взяться за другую. Подняв багаж, они направились в сторону общежития. Ив, недовольно морщась, проворчал: