Научная фантастика. Возрождение - Иган Грег - Страница 32

Матрос по имени Урко хмурил брови на деревья и плотный кустарник, росший повсюду. Лишь там, где поднимались путешественники, было чище, — возможно, там когда-то сошел оползень.

— Больно тут много лесов, — буркнул он.

И впрямь, где бы они ни причаливали, идти было тяжко. Об охоте, столь легкой у взморья, пришлось позабыть. По счастью, река кишела рыбой.

— Дровосеки это исправят, — прогромыхал Калава. — А потом — что тут будут за фермы!

На миг он замечтался о будущем, потом вернулся с небес на землю:

— Теперь повернем обратно — мы уже довольно видели. Три дня нас не было, и еще, мыслю, дня два будем спускаться вниз по течению. А то как бы на корабле не забоялись.

— Придут новые корабли и с ними — новые исследователи, — сказала Ильянди.

— Воистину. И первых приведу сюда я.

Справа в зарослях раздался треск, да такой громкий, что перекрыл посвист ветра.

— Это что еще? — прохрипел Тальтара.

— Какой-то крупный зверь, — отозвался Калава. — Будьте начеку.

Моряки выстроились в цепь. Трое держали в руках копья, четвертый снял со спины самострел и изготовился к бою. Калава махнул Ильянди рукой, чтоб укрылась за их спинами, и вытащил меч.

Тварь из кустов выбралась на открытое место.

— А-ах! — взвыл Йарвонин.

Уронив копье, он хотел уже броситься прочь.

— Стоять! — рявкнул Калава. — Урко, кто побежит — стреляй, если я его сам не зарублю! Держите строй, сукины дети!

Существо остановилось. Сердца у моряков бились, как молот о наковальню, но никто не шевельнулся.

А устрашиться было чего. Росту в нем имелось на голову больше, чем в самом высоком мужчине, но голова та не имела лица — только жуткую гладкую маску. По бокам торчали четыре толстые руки, причем кисти двух из них были совершенно изуродованы. Даже горб на спине не скрывал могучей силы. На глазах у странников тварь выпустила третью ногу, чтобы лучше стоять на неровной земле. Нагая она была или же закована в доспехи, но в сей светлый день ее окутывал полумрак.

— Держитесь, ребята, держитесь, — проговорил Калава сквозь стиснутые зубы Ильянди ступила на шаг вперед. Лицо ее было невероятно спокойным. — Госпожа моя, что это?

— Полагаю, что бог или посланец богов. На ветру ее было еле слышно.

— Демон, — простонал Эйвала, хоть и не стронулся с места.

— Нет, едва ли. Мы, вилкуи, немного знакомы с подобным. Но воистину оно не пылает пламенем, и не думала я, что встречу такое в этой жизни…

Ильянди глубоко вздохнула, стиснула на миг кулаки и, раздвинув мужчин, встала впереди них. Потом она коснулась побега текина, приколотого у нее на груди, закрыла глаза и опустилась перед чудовищем на колени.

Тварь не двинулась, но заговорила голосом зычным и глубоким, хоть и не имела рта. Слов ее никто не мог понять. Миг спустя она смолкла, потом вновь стала изъясняться на столь же неведомом наречии. На третий раз Калава воскликнул:

— Хой! То речь Сияющих Полей!

Существо затихло, будто обдумывая то, что услышало, а потом произнесло на языке сирсуских улонаи:

— Не бойтесь. Я не причиню вам зла.

— «Мало ведомо человеку и еще меньше понятно, оттого да склонится он до земли пред мудростью», — провозгласила Ильянди и чуть обернулась к спутникам: — Отложите свое оружие. Приветствуйте его как подобает.

Те неуклюже повиновались.

На безликой маске проступили людские черты. Был тот человек темнокож, но никого подобного ему моряки прежде не встречали: нос он имел широкий, губы тяжелые, глаза круглые, а волосы туго курчавились. Но все же вид волшебства ободрил их.

Приглушенным, но ровным тоном Ильянди спросила:

— Чего ты желаешь от нас, господин?

— Сложно сказать, — ответило странное существо. И добавило после паузы: — По всему миру царит смятение. Вот и я… Можете звать меня Брэннок.

Капитан собрался с мужеством:

— Я же — Калава, сын Курво, из клана Самайоки. — Тут он шепнул Ильянди на ухо: — Не сочти за непочтение, госпожа моя, что не называю ему твоего имени. Пускай он лучше оплетает своими чарами меня.

Хоть по Брэнноку не было видно, какого он пола, все же Калава понял, что это мужчина.

— Господину моему нет нужды знать имена, чтобы поступить с нами, как пожелает, — ответила она. — Я зовусь Ильянди, дочь Лайтин, рожденная в клане Арвала, а ныне — вилку пятого сана.

Калава прокашлялся и добавил:

— С твоего позволения, господин, мы не станем называть остальных. Они и без того напуганы.

За спиной он услышал ворчание и незаметно улыбнулся: стыд не даст людям сбежать. Что до него самого, страх уступал место звенящей готовности ко всему.

— Вы ведь нездешние, так? — спросил Брэннок.

— Нет, — ответил Калава, — мы разведчики, прибывшие из-за моря.

Ильянди, недовольная его вмешательством, спросила:

— Господин, нарушили ли мы твои рубежи? Нам неведомо было, что сие запретный край.

— Да нет, — ответил Брэннок, — не то чтобы в полном смысле этого слова… — Волшебное лицо улыбнулось. — Слушайте, давайте поговорим. Нам много чего надо обсудить.

— Речь его — не как у человека, — вполголоса предостерег Ильянди Калава.

— Лишь не как у тебя, — отмахнулась та.

— Идемте в тенёк.

Брэннок указал на старый кривосук с раскидистой кроной, и сам зашагал туда, убрав третью ногу. Поперек дороги лежал огромный поваленный ствол, Брэннок нагнулся, ухватил его и оттащил в сторону. Весь отряд Калавы не смог бы и сдвинуть с места такое бревно. Перелезть через него было бы нетрудно, но существо нашло, как, не причиняя никому вреда, показать свою силу, — и моряки еще больше осмелели. Но все же рассаживались они с благоговейным трепетом. Капитан, вилку и незнакомец остались стоять.

— Ну, рассказывайте, кто вы такие, — сказал Брэннок.

— Несомненно, сие тебе ведомо, господин, — ответила Ильянди.

— Может, и так.

— Надобно поступать, как он велит, — произнес Калава. Они стали отвечать на вопросы. Брэннок кивнул:

— Понял. Значит, вы первые люди, попавшие в этот край. Тем не менее ваш народ уже давно живет в родных местах, верно?

— Со времен незапамятных, господин, — сказала Ильянди, — хотя легенда гласит, будто предки наши пришли туда с юга.

Брэннок опять улыбнулся:

— Вы очень храбры… э-э… госпожа моя. Кстати, вы ведь говорили своему товарищу, что члены вашего ордена уже встречались с существами вроде меня?

— Ты расслышал ее шепот с расстояния в полброска копья?! — вырвалось у Калавы.

— Или, господин, ты читаешь наши мысли, — проговорила Ильянди.

— Нет, не читаю, — серьезно ответил Брэннок. — Иначе зачем мне вас расспрашивать?

— Осмелюсь ли спросить, откуда ты прибыл?

— Сердиться я не стану, но и объяснить как следует не смогу. Хотите мне помочь — расскажите о тех, кого видели.

Ильянди не сумела скрыть внезапного напряжения мускулов. Калава, стоявший рядом, онемел. Даже неучи матросы поразились: неужели бог способен такое сказать?

— С высот приходили они в давнюю пору к иным из вилкуи, а временами — к вождям, — заговорила Ильянди, тщательно выбирая слова. — Повелевали они, что должно делать народу и что не должно. Нередко приказы их было трудно понять. Для чего кивалуи строить водяные мельницы на Поспешной реке, когда есть у них в изобилии рабы, которые могут молоть зерно? Но делились они и мудростью и давали советы, где и как познавать нам пути природы. И всякий раз Высокий запрещал открыто рассказывать о своем приходе. Записи о том сохранились в тайных летописях вилкуи. Однако тебе, господин…

— Как эти существа выглядели? — резко спросил Брэннок.

— Были то фигуры, сотканные из пламени, крылатые или же подобные человеку, с трубными голосами…

— Секира Рувио! — воскликнул невольно Калава. — То, что пролетело у нас над головами, когда мы были в море!

Матросы, сидевшие на земле, задрожали.

— Да, — мягко произнес Брэннок, — возможно, я к этому причастен. Но что касается остальных…

Лицо его дернулось и исчезло, чтобы появиться лишь через миг.