Правитель - Негатин Игорь - Страница 39

Робьен рассказывал, а я сидел и молчал. Представлял себя на его месте и поражался силе и стойкости человека. Мало залечить телесные раны. Вылечить опустевшую душу гораздо сложнее. Отсюда и любовь к книгам, и эти долгие прогулки. Общение с людьми, которых он раньше не замечал. Надо быть очень сильным, чтобы собрать свою душу, лежащую в серой пыли бытия. Или рискнуть и попробовать кровь дракона. Человек без эмоций — живой труп.

— Потом я нашел себя в книгах, — продолжил он и даже улыбнулся. — Слава богам!

— Ты нашел что-то особенное?

— Да. Нашел то, что разыскивал вампир. Три старинных манускрипта.

— Те самые, которые обнаружил Гуннар Шэр, но не успел передать Гонарду? Где ты их нашел?!

— Ты даже представить себе не можешь! — улыбнулся Робьен. — В книге стихов и сонетов о любви. Гуннар Шэр, да будут боги к нему добры и милостивы, был очень мудрым гномом! Именно туда вампир даже не подумал заглянуть. Нежити не знакомо это великое чувство. Любовь чужда их сущности, и поэтому они старательно избегают вещей, которые указывают на их неполноценность.

— Что было написано в этих манускриптах?

— История города Кларэнс.

— История? — переспросил я. — Но зачем…

— Да. Так мне показалось. Поначалу я решил, что это несколько страниц из книги о делах и свершениях моего предка — Урга Кларина. На первый взгляд так и было. История о деяниях и подвигах основателя нашего города. Но, вчитываясь в эти строки, я заметил, что некоторые слова написаны чуточку иначе. Будто специально выделены нажатием на перо. Линии чуть толще, чем может себе позволить образованный человек. Я думаю, что тебе лучше самому увидеть, чем десять раз выслушивать мой сбивчивый рассказ, — с этими словами Робьен поднялся и ушел в соседнюю комнату. Судя по всему, она превратилась в его личный кабинет.

Надо заметить, что слова о толщине линий и образованности это не пустой звук. В числе других наук люди изучают и благородное искусство каллиграфии. Почерк простого писца, который работает на рынке, и почерк норра сразу различишь. Как отличишь почерк гнома от почерка торговца. Аккуратную вязь мага от сухих заметок библиотекаря. Мне до этих высот далеко! Хоть я и норр, и магистр ордена, но почерк у меня ужасный. Я так и не привык писать гусиным пером, не делая клякс и помарок. Да и толщина моих линий далека от совершенства.

Вернулся Робьен. В руках он держал несколько свитков размером с обычный лист бумаги. Книги здесь большие, и ничего удивительного, что их никто не заметил между страниц, заполненных стихами и поэмами. Кстати, среди стихов попадались интересные вещи! Я не знаток изящной словесности, но что-то в них было. Как-нибудь приведу один из сонетов, которые так обожает Мэриан.

— Вот, взгляни. — Робьен подал мне один их свитков.

— Если честно, то…

На мой взгляд, эти слова ничем не выделялись из остальных. Ну да, линии немного толще, и что? Как выяснилось, это и позволило Робьену воссоздать истинное содержание документов.

Текст был написан на одном из местных диалектов, так что я не стану приводить его полностью. В вольном переводе он потеряет всяческий смысл, а дословно пересказать не получится. Здесь существует множество слов и понятий, которых нет в русском языке.

Несколько минут я разглядывал эти скупые строчки, а потом вздохнул и признал свою полную несостоятельность в этом вопросе.

— Что же удалось выяснить? — спросил я.

— В нашем замке есть подземелье, которое откроется лишь одному из ваших собратьев.

— Прости?! Что?! Одному из нас?

— Да.

— Кому именно?

— Извини, — он усмехнулся, — но имени и титула там не было указано.

— Да, конечно! Я сказал глупость. Но как…

— Не все так просто, Серж. Пройти через дверь сможет лишь скиталец, «породнившийся с божественным войском».

— Я все равно не понял…

— Божественное войско — это драконы. Их не зря называют хранителями и посланниками четырех богов. А ты пил кровь дракона и пролил при этом свою. С тех самых пор ты стал частицей этого мира. Твоя связь подтверждена высшими силами, и ты породнился с этой землей.

— И с драконом тоже…

— Которого, кстати, чуть не убил. Убить брата — это страшный грех. Теперь ты понимаешь смысл этого послания?

— Что находится за этой дверью?

— Там про это не сказано.

— Это необходимо выяснить.

— Может оказаться полезным. Но не спеши туда отправляться! Есть определенный день и час, когда ты сможешь пройти сквозь магические заслоны и оказаться по ту сторону.

— Знать бы, где именно я окажусь. По ту сторону…

— Извини. — Он развел руками.

31

Я сейчас сойду с ума и думаю, что мужчины меня прекрасно поймут. Наш двор как с цепи сорвался в предвкушении этого королевского праздника. Торговцы Кларэнса разве что не ночевали в наших покоях, а золотошвеи, ювелиры, сапожники и прочая ремесленная братия просто светились от счастья, подсчитывая будущие барыши. Нет, я не против красиво одетой женщины в наряде от местных кутюрье. Но когда они начинают донимать примерками и мою скромную персону, то… хочется взять что-нибудь тяжелое и разогнать эту банду к чертовой бабушке. Кстати, гном Альвэр, который со своими людьми охраняет замок ордена, тоже начал недовольно бурчать. Он прав — трудно проверить вечно снующую торговую братию, и к тому же это создает трудности для обеспечения нашей безопасности.

Прекрасно понимаю Альвэра — самого все достало. До самых печенок. Поймите меня правильно — я и в прошлой жизни не особенно следовал моде, а носил лишь то, что мне удобно. Деловые костюмы, плащи и галстуки терпел только на работе. Эти новомодные воздушные шарфы и шарфики, которые носят некоторые мужчины (затянув на шее в виде двойной петли), выглядят, на мой взгляд, довольно пи… богемно. Посмотришь на такого и даже не разберешь — то ли мужик перед тобой, то ли женщина в мужском наряде. Ладно, это осталось в прошлом, но мне и сейчас не легче. Портные скоро достанут. Как им объяснить, что я привык к простой и удобной одежде? И никаких вышивок, рюшечек, ленточек… Раздери меня дрэнор!

Увы, но королевский двор Асперэнда требует определенных жертв. И одна из них — это дорогие наряды для норра и норрессы, для свиты и охраны. Там будут смотреть на покрой твоей одежды, а не на благородный блеск стали. Я все понимаю. И даже стараюсь не бурчать, а смиренно переносить эти бесконечные примерки и подгонки.

В конце концов, я как-то отбился от этих кровопийц с ножницами и спрятался у себя в кабинете, куда посторонним вход заказан. Хорошо — в комнате, которая стала кабинетом. Это квадратная комната, пять на пять метров, расположенная рядом с нашей спальней. Выбеленные каменные стены и два окна с разноцветными мозаичными стеклами в свинцовом переплете. В широких подоконных нишах — несколько подушек. Мэриан иногда любит там сидеть и смотреть, как я работаю. Что еще? Камин, стеллажи, подставки для оружия и книжный шкаф.

На одной из стен… На одной из стен висят мечи моих погибших братьев. К мечам братьев Торра и Тэрра Скьеров добавилось оружие Гудивара Виккэра и Свэна Вархэлда. Мечи висят напротив стола и вечно напоминают мне о потерях ордена.

Кроме этого есть несколько стульев и небольшая кушетка, застеленная шкурами снежного барса — подарок капитана Наэрра. Еще одна шкура — медвежья — брошена на пол. Пол в этой комнате сделан из толстых досок, натертых какой-то душистой мастикой из пчелиного воска. И пахнет приятно, и выглядит неплохо. Добавьте ко всему этому аромат трубочного табака, запах кожи, смолистый привкус дров, сложенных у камина, и получите полное представление о моем «кабинете» и его атмосфере.

В комнате довольно светло — по причине теплой погоды окна широко распахнуты, и со двора доносится запах скошенных трав. Если забыть о наших проблемах, то рай земной. По подоконнику важно расхаживает ворон Нор. Как часовой на посту. Иногда он срывается с места и вылетает наружу. Делает круг над городом, чтобы размять крылья, и возвращается обратно за куском сыра или хлеба. Он в этом непривередливый — ест все подряд. Главное, чтобы из моих рук, а не из кормушки. Вот и сейчас Нор перебрался на стол и ходит передо мной, мешая читать и думать.