Правитель - Негатин Игорь - Страница 35

Кровь дракона? Она не действует на таких, как я. Может, кто-нибудь из местных, напейся он этой вожделенной крови, и стал бы супергероем. А я нахлебался. Досыта. До рвоты. Ничего не почувствовал. Кровь как кровь. Соленая. Жаль. Я был готов превратиться в любую тварь или нежить, чтобы отомстить за жизни погибших друзей и разнести владения старика Гуннэра.

По склону бродили выжившие. Их было всего девять человек. Девять. Из ста тридцати пяти, которых я привел на эти земли. И все выжившие были гномами. Видел, как у ворот ходил Сигур. Он будто обезумел от горя. Слава богам, выжил! Хоть кто-то. Будет с кем справить тризну о павших. А те, другие?

Гудивар Виккэр… Свэн Вархэлд… Мэдд Стоук… Я поднялся и пошел к заставе. Надо собирать трупы, чтобы достойно похоронить рыцарей и воинов. Хотя бы так отдать последний долг моим братьям.

Я поднялся и, пошатываясь, побрел к заставе. Солнце осветило трупы наших врагов, и они зашевелились, будто оживая для новой битвы. Нет, только не это! Слава богам… Но то, что я увидел, меня поразило. Вся эта нежить — армия, состоящая из мертвецов, — рассыпалась в труху! В мелкий серый пепел, который укрывал трупы моих бойцов как одеяло. Его разнесет ветром.

Гном Сигур, бродивший между трупов, вдруг остановился и бросился к одному из тел. Я заметил знакомый доспех и чуть не завыл от боли. Мэдд Стоук!

— Магистр!

— Что?

— Мэдд. — Гном опустился рядом с телом и пощупал жилку на шее.

— Ну же!

— Еще жив.

— Беррэнт дэ вьерн! — Я повернулся к кому-то из гномов и зарычал: — Нужна вода.

Гном кивнул и, пошатываясь от усталости, побрел к заставе. Сигур подал мне кожаную кружку. Принесли воду, и я смешал этот дьявольский эликсир. Приподнял голову Мэдда и осторожно начал поить. Первые капли эликсира коснулись губ, и мне показалось, что они просто впитались в кожу. Я не поверил своим глазам, но удивленный вздох гномов лишь подтвердил это чудо. Прошло несколько секунд, и Мэдд открыл глаза.

— Серж…

— Мэдд! Ты меня слышишь?

— Да… слышу. Слава богам… Ты живой.

— Жив, Мэдд! Жив, твою мать! Слышишь?!

— Мне кажется, что ненадолго.

— Я хочу, чтобы ты жил! Ты нам нужен!

— Не слишком… поздно? Магистр…

— Не сметь умирать! Ты мне нужен! Это мой приказ, Мэдд!!! Ты нужен ордену!

Он, хрипя и обливаясь, выпил лекарство и впал в тяжелое забытье. Мы осторожно перенесли его поближе к дому и уложили на солому, найденную у конюшни.

Вечер провели здесь, у стен заставы. Развели костер и спали прямо на улице. Сил не было. Было тихо. Лишь Мэдд тяжело дышал и стонал. Он пытался ругаться, но срывался на булькающий хрип и затихал. Шептал женское имя — звал погибшую жену.

— Сигур… — тихо начал я.

— Да, магистр.

— Ты сможешь доставить Мэдда в Кларэнс?

— Да, — кивнул он, — конечно. А вы?

— Мой путь здесь не закончится. Я пришел, чтобы убить старика Гуннэра, и я это сделаю.

— Вы…

— Да. Я иду дальше.

— Это невозможно. Вы погибнете.

— Что изменится? — зло прищурился я. — Ничего. Просто среди погибших появится еще одно имя, и все. Но мне станет немного легче.

— Извините, но я вам не позволю, магистр. Вы не должны думать только о себе.

— Что?!!

— Извините, но вы не принадлежите своим чувствам, — твердо сказал Сигур, не отрывая взгляд от костра. — Вы магистр рыцарского ордена и обязаны думать о своих людях.

— А это кто?! — Я сжал зубы и показал на тела погибших. — Нелюди?!

— Люди. Воскресить их мы не в силах. Поэтому надо позаботиться о живых. Чтобы такое больше не повторилось. Разве я не прав?

— Ты прав. И ты смелый человек, Сигур.

— Я гном из клана Легионеров, — просто ответил он и как-то растерянно улыбнулся. Будто извинялся за свою улыбку перед теми, кто остался лежать на земле там, за стенами заставы.

Мы ушли отсюда спустя пять дней. Ушли лишь после того, как был похоронен последний погибший воин. Сто двадцать пять человек полегло в этой долине. Сто двадцать пять.

Лошадей тоже потеряли. Большая часть погибла, а остальные просто разбежались. С большим трудом мы сумели отыскать двенадцать лошадей. Найда пришла сама. Нашелся и жеребец Мэдда. Вырубили подходящие жерди и соорудили волокушу, чтобы не потревожить раненого. Жеребец почувствовал состояние хозяина и ступал медленно, выбирая дорогу. Кровь дракона сделала свое дело. Стоук не умер. Как бы я ни относился к этим летающим ящерицам, но готов им списать один грех — за спасение Мэдда.

И еще…

Прилетел один из моих воронов. Нор. Он долго не решался передать мне вести. Лишь на исходе дня немного отдохнул, и я увидел далекий берег. Ворон нашел новых землян, попавших в этот мир. Мужчина, две женщины и ребенок. Кстати, ребенок попал сюда вместе со своим отцом. Они где-то на острове, неподалеку от города Вьяллемир. Там, где объявился Олег Сенчин.

Я уже не был уверен, что должен спешить на помощь этим людям. Особенно после разговора с кузнецом в Варрагьюре. Кузнецом, который нашел свое место в этом мире и без нашего ордена. Может, он прав и у каждого свой путь? Но я свой выбор сделал и не отступлю. Не умею. Что будет с этими людьми? Не знаю. Вернется с вестями второй ворон, и станет понятно, нужна им помощь или нет.

Мы вновь проходили через знакомые деревни. И вот теперь видел улыбки на лицах местных жителей. Точнее, усмешки, которые они даже не старались скрыть.

— Пусть это вас не удивляет, магистр, — сказал Сигур. Он проводил взглядом одного из деревенских зевак и угрожающе поднял хлыст.

Пейзанин предпочел не рисковать и убрался в сторону.

— Я не удивлен.

— Ваших собратьев и тех, кто им служит, никогда не любили.

— Понять бы причину.

— Все очень просто. Вы нарушаете равновесие этого мира.

— Равновесие?!

— Вы меняете устоявшиеся порядки, — спокойно пояснил Сигур. — А люди всегда боялись перемен в жизни.

— Жить и бояться всей этой нежити проще?

— Легче бояться того, с чем знаком издревле, — пожал плечами гном.

— Ты просто философ, мой друг…

— Я воин.

— Ты не просто воин. Ты достоин рыцарских шпор. Если бы не ты…

— Благодарю вас, магистр. Я могу быть откровенен?

— Конечно.

— С радостью отказался бы от этого звания, если бы мог вернуть жизни своим парням.

— Поверь мне, Сигур. — Я поморщился. — Будь это возможно, я бы отказался от многого.

Дорога была долгой и утомительной. Несколько раз мы видели, как деревенские жители разбегались и прятались от нас. Раньше такого не было. Что изменилось? Ничего. Кроме того, что я проиграл битву. Первую серьезную битву против нежити. И жители чувствовали, что я полон злобы и ненависти. Наконец мы вышли к предместьям Кларэнса.

Мы вернулись. Те, кто выжил. Десять человек. Десять из ста тридцати пяти.

28

Я не буду описывать сцену возвращения. Не хочу еще раз переживать эту боль. Она и так останется навечно. Боль потерь и жалкое, предательское сожаление о том, что выжил. Это чувство не объяснить и не передать словами. Чтобы его прочувствовать, надо потерять сотню своих лучших бойцов. Людей, которые доверили тебе право вести их в бой. Верили. Как командиру и магистру ордена. Верили, а я оказался слаб и не сберег их жизни.

Мэдд Стоук лежал в нашей больничке и понемногу приходил в себя после полученных ран. Наш медик Ольга Сергеевна не отходила от него ни на шаг. Даже спала рядом, на небольшой койке, поставленной у его ложа. Я видел, какими глазами она смотрит на него. Вы можете считать меня националистом, но так умеют смотреть только русские женщины. Да и любить тоже. Разве что моя Мэриан послужит исключением. Исключением, которое лишь подтверждает правило.

Мэриан все прекрасно понимала и старалась не докучать мне своими вниманием и заботой. Лишь ночью отдавалась с таким жаром, будто старалась выжать из меня усталость и горечь поражения.

Рэйнар Трэмп тяжело переживал гибель наших парней. Очень тяжело. Казнил себя, что не был в том бою. Лишь Кира, когда я вернулся в Кларэнс, подошла ко мне и тихо шепнула: «Спасибо!» Димка Воронов ходил злой как черт. Он до сих пор возится с разномастной нечистью, которая мутила воду в нашем городе. Не спал сутками и здорово осунулся. Под глазами чернели тени, как у смертельно уставшего человека. По рассказам Гэрта, они скоро должны были решить эту проблему. Дай бог. Дай бог…