Облачная прогулка (ЛП) - Уолтерс А. Мередит - Страница 5

Посмотрим, с каким Дэниелем я буду разговаривать этим вечером. Игнорировать телефонный звонок было не вариантом для меня. Конечно же, я ответила. Я всегда отвечала.

— Привет, — сказала я, делая движение рукой в сторону сестры, чтобы она сделала звук телевизора тише. Она закатила глаза, но сделала, как я просила. Почти. Я все еще с трудом слышала Дэниеля на том конце.

— Привет, Рэйч. Как дела? — спросил Дэниел, его вкрадчивый, глубокий голос был как жидкий мед для моих ушей. Он использовал свой чарующий, сексуальный тон. Он чего-то хочет.

— Что тебе нужно, Дэнни? — спросила я раздраженно. Почему он не мог позвонить мне просто, чтобы поболтать? Почему мне всегда казалось, что между нами был больше невозможен нормальный разговор?

Смешок Дэниеля казался натянутым. — Почему ты думаешь, что мне что-то нужно? Я не могу просто позвонить, чтобы услышать твой голос? — спросил он вкрадчиво, и я ничего не могла поделать, мои внутренности сжались. Если бы только он, правда, имел это в виду.

Я вздохнула. — Потому что я тебя знаю… и знаю, что тебе что-то нужно. Так что просто выкладывай уже, — сказала я раздраженно. Рассердившись на себя, что он так влиял на меня.

— Хорошо, ты меня поймала. У тебя есть наши записи по химии? У нас завтра этот огромный тест, и я думаю, что оставил свою папку в шкафчике. — Я наклонилась, чтобы покопаться в своей сумке, вытаскивая свою папку по химии. Я уже неделю готовилась к нашему тесту. Я знала материал вдоль и поперек. Конечно, Дэниел медлил.

— Да, она у меня есть. Тебе нужна помощь в подготовке? — обнаружила я себя, предлагающей это.

— Ты, правда, мне поможешь? Рэйчел, малышка, ты лучшая! Я буду через пятнадцать минут. Я даже принесу пончики «Криспи Крим»[4], которые ты так любишь, — сказал Дэниел счастливо. Я вздохнула. Он назвал меня малышкой. И он принесет мне пончики. Если бы у меня не было непреодолимого желания задушить его, я бы захотела запрыгнуть на него, как только он покажется.

Кого я обманываю, даже несмотря на то, что я хотела задушить его, мне все еще хотелось напасть на него. Очень, очень сильно.

— Возьми с шоколадной начинкой, — сказала я ему, и он рассмеялся.

— Конечно, будто бы я приехал с чем-то другим. Будь дома, — сказал Дэниел и повесил трубку. Я осталась держать свой телефон, чувствуя себя, как идиотка. У меня была собственная домашняя работа. Так почему я планировала провести свой вечер, помогаю Дэниелю с этим? О, точно, потому что там, где он был обеспокоен, моя твердость характера переставала существовать.

Я тяжело осела на диване и посмотрела на сестру. — Ты голодна? — спросила я ее. Она кивнула, не отрывая глаз от телевизора. Что это за детство? Застрять напротив телевизора или играть в видео игры? Я ненавидела то, что у нашей мамы не было времени, чтобы проводить его с ней. Я не завидовала маме, она так тяжело работала, чтобы у нас был дом и одежда. Я знала, она была истощена и сыта по горло тем, как все шло. Я помогала, где могла, найдя себе работу в магазине фильмов в центре Дэвидсона, так что могла позволить себе одежду и школьные принадлежности.

Но была часть меня, которая была обижена. Это была не моя вина, что мама приняла неправильное решение, которое касалось мужчины, которого она впустила в свою жизнь. Но вот мы здесь, годы спустя, и я заботилась о ее обязанностях. Я любила Кейтлин… но не я была ее матерью. И то, что на меня так часто перекладывали эту неофициальную роль — очень расстраивало.

В течение первых пяти лет моей жизни, я помнила активных и неравнодушных родителей. Мама пекла печенье, участвуя в родительских конференциях, записав меня в младшую футбольную лигу. Прежде чем папа ушел, мы были до некоторой степени обычной и нормально функционирующей семьей.

Когда папа ушел, мама встретила отца Кейтлин. Самуэль не был хорошим парнем. Он мне никогда не нравился. Даже в начале, когда он пытался подмазаться ко мне угощениями и подарками. В нем всегда было что-то странное. И, как оказалось, я была права. Он был жестоким идиотом. Хотя он никогда не поднимал на меня руку, я помнила, как он сильно кричал на маму. Их ссоры были громкими и жестокими, что часто приводило к разбитой посуде и дырам в стенах. Я знала, он бил мою маму. Она пыталась прятать синяки, но они все равно были. Стало хуже, когда родилась Кейтлин. Этот придурок окончательно ушел два года назад. Шесть лет слишком долго, если вы спросите меня.

Но мама плохо это приняла. Потому что она погрязла во всей этой ответственности, связанной с тем, чтобы быть за обоих родителей. И, к сожалению, Кейтлин обиделась. Я старалась делать так много, как только могу, но это никогда не заменит того, что она потеряла. И Кейтлин никогда не теряла возможности напомнить мне о том, что у меня не было реальной власти над ней, особенно когда я пыталась настаивать на исполнении правил.

Кейтлин было восемь, а казалось, что восемнадцать. Она носила одежду не для своего возраста и боролась с мамой, чтобы та позволила ей делать макияж. Я не была связана с ней ни на каком уровне. Мы были такими разными, что было просто удивительно, что мы носители одного генофонда.

Я не припомню, чтобы была так одержима одеждой и мальчиками, когда мне было восемь. Сейчас я была довольно женственна, могу это признать. Мне нравилось быть милой и хорошенькой, и я любила магазины. Но этого не было, пока мне не исполнилось двенадцать. Мне казалось, что Кейтлин встала на этот путь еще в утробе матери. Она пришла в этот мир, требуя узкие джинсы и обтягивающие рубашки. Это было просто смешно.

Я пошла на кухню и положила две пиццы в духовку. Если приедет Дэниел, я, определенно, должна подготовиться. Этот парень может съесть и меня, и целый дом. Я направилась в гостиную, пока ждала, пока пицца приготовиться.

— Дэниел приедет, чтобы позаниматься. После ужина ты должна быть готова пойти в кровать и сделать домашнюю работу, — сказала я сестре. Она оживилась при упоминании Дэниеля. Она была годами влюблена в него. Хорошо, может, благодаря этому я и видела, что мы были родственниками. Наша взаимная любовь и трепет перед Дэниелем Лоу, ясно показывали склонность к разбитому сердцу и неуместной преданности в нашей крови.

— Хорошо. Я могу помочь тебе с ужином? — предложила Кейтлин, к моему удивлению. Но я поняла, что это было связанно с волнением по поводу нашей предстоящей компании. Ну, какой бы ни была причина, я не буду смотреть дареному коню в зубы.

— Конечно, положи салфетки и тарелки вместе. Мы просто поедим за кофейным столиком, — сказала я ей и сложила все журналы вместе, после чего убрала их на книжную полку. Наш дом был старым — он построен в конце тысяча восьмисотого года — и я ощущала это. Был постоянный сквозняк и не важно, как сильно ты пытаешься убираться, всегда ощущается пыль. Единственная ванна, которая у нас была, пахла затхлостью и плесенью. Я бы хотела, чтобы мы смогли переехать, но рента здесь была дешевой.

Некоторое время спустя, послышался стук в дверь, и Кейтлин быстро побежала, чтобы открыть. Дэниел стоял там, огромная улыбка сияла на его лице, в руках он держал бело-зеленый бумажный пакет. — Привет, Кейти! Как поживает моя любимая девочка? — спросил он, когда моя сестра крепко обняла его. Она просто сияла.

Дэниел передвинулся внутрь, а Кейтлин продолжала обнимать его. Я думала, что мне нужна монтировка, чтобы оторвать ее. Он протянул мне пакет с пончиками после того, как, наконец, вырвался из хватки Кейтлин. — Для тебя, моя леди, — сказал он, и я ничего не могла сделать и улыбнулась. Он был так чертовски обаятелен.

— Спасибо тебе, сэр. У меня есть пицца, если ты голоден, — сказала я, дергая Кейтлин за руку так, чтобы она последовала за мной и перестала пытаться повиснуть на моем друге.

— Черт, да! — закричал Дэниел, бросаясь мимо меня на кухню. Я рассмеялась. К тому времени, как я догнала его, он уже зарылся лицом в пиццу. Кейтлин хихикнула и взяла кусочек себе.