Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич - Страница 32


32
Изменить размер шрифта:

И возгорелось у меня сильное желание внушить Мак Киму — на ихнем митинге в Америке настаивать на изыскании средств к приведению двух Церквей в единение. Нетрудно это, мне кажется; но нужно поступать практически, а не зря, как они это до сих пор делали: пришлют посла в Санкт–Петербург, к Святейшему Синоду: «Давайте, мол, соединяться». Что мог отвечать на это Святейший Синод, как не молчанием? Легко сказать — «соединяться», когда Святейший Синод и вся Русская Церковь не знают, что за люди, каких верований и правил. — А пусть бы американские епископалы поступили хоть вот так: избрали бы даровитых и усердных молодых людей десять или больше, со специальным назначением изучить русский язык и перевести на английский все лучшие наши догматические и другие вероучительные сочинения, в то же время самим глубоко изучить все наше православное учение; пусть бы попросили у Святейшего Синода профессора для обучения их русскому языку и вероучения, с назначением ему $2000 жалованья; пусть бы таким образом основали специальную школу или общество — в Сан–Франциско под надзором Преосвященного Николая Алеутского; лет в десять появилась бы на английском языке вся наша лучшая богословская литература, необходимая для ознакомления американцев с нашей Церковью.

В то же время переведены были бы и обратно с английского на русский символические епископальные книги, при помощи которых Священный Синод и все, кому ведать надлежит в России, узнали бы в точности епископальное учение (хоть у нас его довольно близко знают из сравнительных Богословий). Тогда бы американские епископалы узнали прямо и ясно, что им нужно принять, или отбросить, или исправить, чтобы Православная Церковь могла принять их в общение. Если гордость не будет обладать ими столько, сколько обладает английскими их собратьями, то они согласятся на единение в догматах с нами, в каком предмете мы не можем уступить им ни на йоту; обрядовые же разницы затем будут улажены любовью Святейшего Синода, а равно и Восточных Патриархов.

Или же пусть бы своих молодых людей, предварительно приготовленных по общему образованию и по русскому языку, присылали в наши духовные академии. Во всяком случае им этот шаг к сближению легче, чем нам; хоть бы часть вот этих людей и средств, что ныне в Японии, употребили на означенное дело — для Японии урона не было бы, а новое великое дело началось бы.

6/18 июня 1895. Вторник.

Согласно приглашению, полученному 4 июня нового стиля, был у аглицкого бишопа Бикерстета «to meet Bishop & Mrs McKim and Bishop & Mrs Svington» — первый едет в Америку, второй вернулся в Японию по поставлении в бишопы, первый пятнадцать лет был миссионером в Оосака, второй восемнадцать лет — там же. Епископальная Церковь обзавелась здесь на славу: миссионеров и миссионерок — десятки, бишопов — вот здесь только трое; но это еще недостаточно, говорят — для севера и юга нужны. Обед был чопорный, аглицкий, но общество милое, симпатичное. Mrs Бикерстен, несмотря на свою молодость, образцовая жена, во всем, даже в проповеди помогающая своему мужу и разъезжающая вместе с ним по Церквям. За обедом зашла речь о бишопе Вильямсе, отказавшемся от управления Американской Епископальной Церковью здесь, но живущим в качестве простого миссионера, совсем сделался отшельником в мире, когда уезжает, когда приезжает — никому не известно; ныне живет в Кёото и проповедует; я рассмешил, рассказавши, как в былые времена он уверял меня, что «может жениться, может, хотя бишоп», в противоположность мне, не могущему. Ныне он совсем седой и дряхлый; он — истинно раб Божий, достойный Царствия Небесного. После обеда Reverend King рассказал мне, между прочим, что теперь (в смутное для Японии и для нашей Церкви время, по поводу вмешательства России), раза два–три приходили к нему наши христиане вопрошать о ихней Церкви и с намерением будто перейти к ним; даже два ученика из нашей школы приходили, но он, King, сделавши им приличные наставления, остановил их будто бы от перехода, сказав, что примет их (учеников) простыми христианами — не более, если они найдут, что епископальное учение лучше православного, без обещания им катихизаторства. Кинг — хоть бы и немножко и хитрил, во всяком случае джентльмен — в этом я не сомневаюсь; что наши ученики хотели изменить православию — тоже не сомневаюсь; ведь все оборыши у нас, которые никуда не годны; идут из–за скудного куска хлеба, который надеются получить по окончании курса и, если можно, найти получше кусок. Что ж удержит от искушения, коли внутреннего убеждения нет! Тут же и на Россию можно ныне плести что угодно, хотя очень хорошо знают (наслушались), что в вероучении Россия ни при чем. — Но главное, после обеда я имел разговор с бишопом McKim’ом о предмете, вчера изложенном — о соединении Церквей, под условием исправления епископалами своих ошибок. Пусть Американская Церковь действует, ибо Русской не до того еще — она занята внутри слишком много, притом же Россия — юное государство, нет у нас достаточно людей для того; Американская же Церковь, высылающая легионы миссионеров за границу, может отделить десяток способных молодых людей для изучения русского языка и перевода русского вероучения на английский; можно и средств найти для содержания профессора и для прочих сопряженных с сим расходов. Профессора же Святейший Синод пришлет, если попросят, — Советовал соединить старания с bishop’oм На1е’м, ревнителем единения, и налечь на Собор, чтобы начато было практическое действование. Пусть бы они пригласили нашего Преосвященного Николая, Епископа Алеутского, в Миннеаполис, где у них будет митинг; там, кстати, у него есть православная паства; во время Собора американские бишопы могли бы советоваться с ним о предмете. Bishop McKim просил рекомендательного письма к Преосвященному Николаю в Сан–Франциско, обещал дать. — Бикерстет показал в своей домовой Церкви (крохотная комнатка) деревянную доску, на которой вырезаны фигуры Спасителя и двух коленопреклоненных ангелов, дюймов в семь высоты; резьба хорошая; но похвальбы не стоит.

Показал я когда–то ему и бишопу Корфу, что в Корее, киот — дар Ф. Н. Самойлова, только что полученный, когда они посетили меня; они не похвалили (а изящней никогда ничего не видали), а я похвалил его доску — резьбу какого–то известного английского мастера, которую, однако, не за дорогую цену можно произвести здесь японскими мастерами, — не по слабости ли? Как бы не так! Просто из любезности; в одном же я вечно чувствую такое пренебрежение ко всем этим недоверкам, что молю только Господа, чтобы оно не вменено было во грех! А как избежать, коли пред глазами мерка православная, и все, что ниже ее, не может не казаться низменным!

Полицейский — тоже в дзинрикися — сопровождал меня туда и обратно, дожидаясь там, пока я был; стеснительно, а что делать? Велено ему, и ни я, ни он не можем поступить вопреки. Вернулся домой в исходе одиннадцатого часа вечера.

7/19 июня 1895. Среда.

Сегодня закончены классы; следующие два дня ученики будут готовиться к экзаменам; с субботы начнутся экзамены.

В одну протестантскую школу сегодня приглашали на выпускной акт — с пением и речами; но целый день безостановочно рубил дождь — я не пошел.

Унитарии 16–го числа праздновали день рождения греческого философа Сократа, в своем Юцци кван, в Мита; с десяти часов утра и до двенадцати произносили речи, в которых Христа ставили наравне с Сократом, Сакья–Муни, Конфуцием, и хвастались свободою мысли; человек триста было. Проповедник их Мак–Колей, из Америки; он, впрочем, на этот раз не ораторствовал, а его последователи–японцы.

8/20 июня 1895. Четверг.

Утром пришла Мария Хорие, молодая вдова из Хонда; держала экзамен в сестры милосердия; пришла сказать, что выдержала; дал ей христианских книг и наставлял служить душе больных также. Экзамен не мудрый: чтение, писанье под диктовку; но подробный расспрос, кто, откуда, с какими намерениями и подобное, — словом, забота о добром нравственном состоянии принимаемых; Мария сказала, что она христианка, и это нисколько не помешало ей. Говорил я ей прежде, что если не выдержит экзамена, то приходила бы к нам в Женскую школу — изучить лучше вероучение и посвятить себя потом делу проповеди женщинам. Диаконессы нам нужны, а их нет. Искал я подходящих вдов по Церквам, не нашел; вот такие бы и желательны, как эта Мария, — умная, бойкая, но добрая, расположенная к служению людям; молодая еще — тридцати лет нет, но мать двоих детей, что делает женщину особенно мягкосердною. Жаль, что направилась в сестры милосердия (в Красный Крест), не сказавшись предварительно здесь.