Защитник монстров - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 37

Мысль в толстостенном черепе гнома наконец-то завершила полный цикл, и страж подземелья ткнул бронированным кулаком в пластину на воротах. Казалось, по всей горе прошел тревожный гул. Интересно, у верховного воеводы нет случайно родственников-гномов? А то очень уж схожи их повадки.

Гурдаг появился минут через пять, когда мое терпение ушло в изрядный минус.

Створки ворот с шорохом открылись, поражая меня своей толщиной, и из плохо освещенного коридора появился мой старый знакомец. На первый взгляд он был одет как оборванец — в просторные одежды из кожи, которые сверху прикрывал длиннополый плащ. Причем все предметы его наряда были сшиты из лоскутов. Но это только на первый взгляд. Каждый лоскут в одежде подгорного мастера нес в себе скрытый смысл, и, казалось, его охватывал рой сцепившихся друг с другом таинственных знаков.

— Мастер-вой, — с поклоном приветствовал меня Гурдаг, — я безмерно рад видеть вас.

— И теперь на радостях расскажите, что здесь происходит.

— А что происходит? — удивился гном.

— Почему не пускаете внутрь моего управляющего?

— А должны?

Блин, еще один любитель отвечать вопросом на вопрос… Меня посетило ощущение, что от разворачивающегося сейчас разговора зависит в будущем многое, если не все. За этой полуоткрытой дверью находится путь к моему благополучию. Причем войти внутрь можно без проблем, но только гномы смогут достать из недр горы то, что мне нужно. А в несгибаемости их упрямства уже убедился бывший хозяин Гурдага.

— А что, по-твоему, вы здесь никому ничего не должны?

— Гномы всегда отдают свои долги, — поджав губы, сказал Гурдаг. — Мастер-вой в любой момент может получить обратно потраченное на нашу свободу золото. Так же как и плату за право жить в этой горе.

— Значит, так вы расценили мой дар, мастер? — сдерживая ярость, спросил я. — Можно купить или продать раба, а свобода либо завоевывается, либо даруется. Мой дар шел из глубин души и был вызван безмерным уважением к гордости порабощенного, но несломленного мастера.

Гном нахмурился, пытаясь понять подоплеку моей речи.

— Мой отец научил меня простой истине: делай добро и бросай его в воду. Только корыстолюбец или глупец ждет ответа на добрые деяния, потому что делаются они не для того, кому нужна помощь, а для радости дающего. Подарите на свое золото свободу тем своим соплеменникам, которые еще находятся в рабстве.

— Прошу простить меня за резкие слова, мастер-вой, — церемонно поклонился гном. — Мы принимаем этот дар.

— Рад слышать, — кивнул я, продолжая вглядываться в глаза Гурдага. — Да только не пойму, почему гномы решили, что кроме свободы им подарили еще и целую гору?

— Нам казалось, что мы вернулись домой, — неуверенно ответил гном.

— Это вам только казалось, так же как и то, что эта гора вообще была вашим домом. Давайте начистоту, мастер. То, что гномы успели выбить в камне коридоры, еще ничего не значит. Ваша родина далеко на юге. И эта часть Лорхских гор никогда не принадлежала подгорному племени. Теперь же это моя земля, а вы в качестве моих гостей грубите моему же управляющему.

— Он вел себя как наш хозяин.

— Он вел себя как глаз и рука хозяина этой долины. И на многое имел право.

Гурдаг на пару секунд задумался. Он уже успел сжиться со статусом предводителя вольного клана, а тут такой облом. Плечи гнома поникли, будто он вновь ощутил гнет рабского ошейника, но затем расправились в гордом порыве.

— Какие будут приказания?

— Вы опять ничего не поняли, — сокрушенно покачал головой я. — У меня нет ни малейшего желания приказывать вам. Живите как хотите. Никто не собирается лезть в вашу жизнь и отдавать приказы, но богатства этой горы мы поделим. Причем только богатства. Мне нет никакого дела до секретов вашего мастерства, а вот золото, которое можно получить, благодаря тайнам гномов, очень даже интересует. Неужели мой управляющий не говорил вам о сделке?

— Да как же не говорил?! — возмутился Элбан.

— Помолчи, — приструнил я старика.

— Он много чего говорил, но мы не знали, является ли это вашей волей.

— Ага, значит, деньги на ваше освобождение я ему доверил, а заключать договоры — уже нет? Стыдно, мастер. Не знаю, что запечатало ваши уши, гордыня или ненависть к людям, да только ненавидеть здесь некого. Вокруг только друзья или точнее — те, кто был друзьями, пока вы не отгородились от них железной дверью.

Гном нахмурился, и было видно, что ему тяжело произносить какие-либо слова в ответ. Впрочем, мне и не нужны были его оправдания.

— Так, дорогие мои начальнички. Даю вам сроку три дня, и после этого вы оба должны работать как два опытных тяжеловоза в одной упряжке. Элбан, тебя это касается в первую очередь, — осадил я приосанившегося кельта. — Сам мне рассказывал, что гномы — это нелюди, и подход к ним нужен другой. Так почему же не воспользовался своим же советом?

Оба бородача хмуро посмотрели друг на друга, но я был уверен, что все образуется — разумные существа всегда найдут общий язык несмотря ни на что, если на то будут желание и хороший пинок от начальства.

— Все хорошо, но по вашей милости я остался без жилья. И где мне теперь спать?

— В палатах!

— В тереме! — в унисон выкрикнули два моих ближайших помощника.

— Вы, говорите первым, — ткнул я пальцем в гнома.

— Мастер-вой напрасно говорил о моих ушах. О приказе подготовить помещения с окном наружу я все прекрасно слышал. Гномы всегда отдают… — Под моим взглядом Гурдаг запнулся и быстро поправился: — Никто не может назвать гномов неблагодарными, и вы сможете в этом убедиться очень скоро.

— Так что, я напрасно строил такой хороший дом?! — едва ли не с обидой воскликнул Элбан.

— Это тот, большой?

— Да.

— Я думал, что это твой.

— Я пока живу с сослуживцами.

— Вот и перебирайся в дом, достойный управляющего поместьем. Все, господа, я устал от этой говорильни и хочу спать. Ведите, мастер Гурдаг.

Моя охрана и Элбан с племянником двинулись вперед. Закованный в броню коротышка угрожающе зарычал.

Нет, согласие и взаимопонимание в эту долину придут еще не скоро.

— Я пойду сам.

— А нам что делать, если эти, — Элбан ткнул пальцем в Гурдага, — бросят тебя в пропасть?

Едва наметившееся потепление в отношениях тут же обернулось зимней стужей.

— Хватит! Вы меня достали! — уже не на шутку разозлился я и перевел взгляд на шагнувшего под защиту своего родича Гурдага. — Оба. Ничего со мной не случится, а если я заблужусь в переходах, которых тут не так уж много, через два дня здесь будет весь корпус поводырей. Сообща как-то найдете.

— Как корпус?! — вновь Гурдаг и Элбан заговорили в унисон.

— Элбан, узнаешь все у моих сопровождающих, а мастеру Гурдагу расскажу сам, когда наконец-то попаду в личные комнаты моей личной горы в моем собственном владении. — Не дожидаясь реакции разношерстной компании своих подданных, я толкнул плечом створку металлических ворот и шагнул внутрь прохода.

В этом широком и низком тоннеле я уже был, но сейчас магический светильник мне не понадобился. В стыке стен и потолка тянулась светящаяся полоса, дающая приемлемое освещение, хотя я бы предпочел немного более яркую иллюминацию. Присмотревшись, я заметил, что это не мох, а друзы крохотных кристаллов. Интересно, они были здесь и раньше или появились недавно? Плохое настроение начало рассеиваться под давлением предчувствия знакомства с чем-то в хорошем смысле новым и удивительным.

Гурдаг догнал меня уже на перекрестке с двумя ответвлениями и лестницей наверх.

— Мастер-вой, — уцепился мне в рукав гном. Плескавшийся в его глазах страх меня изрядно удивил, — зачем здесь чудовища?

Только после слов мастера я вспомнил, что именно коваи выковыривали из этих переходов незаконных поселенцев, и Гурдаг еще помнит то побоище. Страх на уровне инстинктов творит с разумными существами страшные вещи. Еще минуту назад со мной говорил уверенный в себе мастер, а сейчас за рукав цеплялся перепуганный ребенок. И низкий рост гнома лишь усиливал это впечатление.