Смерть и жизнь больших американских городов - Джекобс Джейн - Страница 42

При этом жители округи и те, кто в ней работает, вместе способны создавать больше, чем простую сумму двух слагаемых. Благодаря заведениям, которые мы совместно делаем рентабельными, вечерами на тротуары выходит гораздо больше местных жителей, чем выходило бы, если бы округа была полумёртвой. И, пусть и в скромных масштабах, они привлекают в неё других горожан — тех, кто и не живёт здесь, и не работает. Например, тех, кому просто хочется сменить обстановку, как часто хочется сменить её нам, местным жителям. Это снабжает наши заведения ещё более обширной и разнообразной клиентурой, что, в свой черёд, увеличивает объём и разнообразие здешней коммерции, живущей за счёт всех трёх видов клиентуры в разных пропорциях: вот магазин, торгующий эстампами, вот прокат снаряжения для ныряльщиков, вот первоклассная пиццерия, вот симпатичная кофейня…

Простое количество людей, использующих улицы, и их распределение по времени дня — разные вещи. О количественном факторе я поговорю в другой главе; на данном этапе нам важно понимать, что это не одно и то же.

Значение временного распределения особенно хорошо видно в южной части Манхэттена, поскольку этот район страдает от чрезвычайной временной несбалансированности использования. Всего здесь работает около 400 000 человек — в районе, окружающем Уолл-стрит, в примыкающих к нему юридических и страховых комплексах, в муниципальных учреждениях, в некоторых федеральных и штатных учреждениях, в доках в учреждениях, связанных с судоходством, и в некоторых других трудовых комплексах. Кроме того, неизвестное, но значительное число людей посещает район в рабочие часы — главным образом по служебным делам.

Для весьма компактной территории, до любой части которой очень легко добраться пешком почти из любой другой её части, это количество пользователей огромно. Эти люди создают колоссальный ежедневный спрос на еду и иные товары, не говоря уже об услугах в сфере культуры.

Однако район очень плохо справляется с удовлетворением этого спроса. Здешние места, где можно поесть, и магазины одежды прискорбно неадекватны как по количеству, так и по ассортименту. В прошлом здесь был один из лучших в Нью-Йорке магазинов скобяных изделий, но несколько лет назад он закрылся, оказавшись не в состоянии сводить концы с концами. Здесь был один из превосходных, давно работающих и самых крупных специализированных продовольственных магазинов города, но и он недавно прекратил существование. В своё время здесь было несколько кинотеатров, но они превратились в спальные заведения для праздношатающихся и в конце концов исчезли. Культурные возможности, предлагаемые районом, равны нулю.

Все эти минусы, которые на первый взгляд могут показаться малосущественными, значат очень много. Фирма за фирмой покидала район, перемещаясь на Средний Манхэттен, использовавшийся смешанным образом (и ставший в результате главным деловым центром Нью-Йорка). Как сказал один агент по недвижимости, иначе отделы кадров не могли набрать или удержать сотрудников, способных правильно написать слово «молибден». Эти потери, в свою очередь, серьёзно подорвали великолепные в прошлом возможности района для личных деловых контактов, поэтому сейчас из него бегут, следуя за своими клиентами, юридические конторы и банки. Район стал второразрядным в своём главном качестве — в предоставлении штаб-квартир для администраторов, — на котором были основаны его престиж, его польза и самый смысл его существования.

Между тем совсем рядом с громадными офисными зданиями, которые образуют захватывающий дух контур Нижнего Манхэттена, находится кольцо упадка, застоя, пустых помещений и отмирающих производств. Налицо парадокс: вот множество людей, так желающих городского разнообразия и так его ценящих, что их трудно, а порой и невозможно удержать от того, чтобы перебраться в его поисках куда-то ещё; я вот, вплотную к месту спроса, масса удобных и даже пустующих участков и помещений, где могло бы вырасти разнообразие. Что же не так?

Чтобы понять, что не так, достаточно зайти в любой магазин и увидеть контраст между наплывом покупателей в перерыв на ланч и тишиной в другое время. Достаточно увидеть мёртвое оцепенение, воцаряющееся в районе после пяти тридцати в будни и на весь день в субботу и воскресенье.

«Они накатывают, как прилив, — цитирует New York Times продавщицу из магазина одежды. — Я всегда без часов знаю, что время — несколько минут первого». «Первая волна покупателей наполняет магазин с полудня почти до часу, — разъясняет ситуацию репортёр. — Далее — короткая передышка. Через несколько минут после часа дня приходит очередь второй волны». А за несколько минут до двух, хотя газета этого не говорит, магазин делается мёртв.

Бизнес здешних коммерческих предприятий должен практически весь быть втиснут в два-три часа за день, то есть в десять-пятнадцать часов за неделю. Для любого предприятия такое недоиспользование означает ужасающую неэффективность. Некоторым заведениям удаётся покрывать издержки и получать доход за счёт максимального использования пиковых часов в середине дня. Но таких не может быть очень много, иначе для одновременной стопроцентной загрузки не хватило бы клиентов. Рестораны тоже в принципе могут существовать за счёт перерывов на ланч и кофе вместо ланча и обеда, если их сравнительно мало и они в состоянии сполна использовать недолгие урожайные часы. Как все это сказывается на общем жизненном удобстве и комфорте этих 400 000 работников? Плохо сказывается.

Не случайно Нью-йоркская публичная библиотека получает из этого района больше недовольных телефонных звонков, чем из какого-либо другого (в перерыв на ланч, конечно). Люди спрашивают: «Где местное отделение библиотеки? Я не могу его найти». Его не существует, что характерно. Если бы оно существовало, то в перерыв на ланч и, возможно, в начале шестого вечера его помещение должно было бы быть огромным, а все остальное время — малюсеньким.

Помимо заведений, сполна использующих пиковые часы, здесь имеются такие, которые держатся на плаву благодаря ненормально низким накладным расходам. Так сводит концы с концами большая часть всего того интересного, цивилизованного и необычного, что ещё не свернуло здесь бизнес, и вот почему оно ютится в жалких, обветшалых помещениях.

Бизнесмены и финансисты, чьи деловые интересы связаны с Нижним Манхэттеном, в сотрудничестве с городскими властями уже несколько лет активно разрабатывают проекты обновления района и кое-какие работы уже начались. Все это выдержано в духе ортодоксальных градостроительных верований и принципов.

Первый шаг в ходе их мысли возражений не вызывает. Они признают, что проблема есть, и верно определяют её общую природу. В градостроительной брошюре, подготовленной Ассоциацией нью-йоркского делового центра и Нижнего Манхэттена, говорится: «Игнорировать факторы, угрожающие экономическому здоровью Нижнего Манхэттена, значит соглашаться с продолжающимся исходом давно существовавших здесь бизнесов и видов деятельности в районы, где они могут найти для себя лучшие рабочие условия и более приятную и удобную среду для своих сотрудников».

Более того, в брошюре брезжит понимание необходимости распределить людей по времени дня: «Наличие местных жителей стимулировало бы развитие торговли, ресторанов, мест развлечения и гаражей, что было бы весьма желательно и для тех, кто приезжает сюда на работу». Но это лишь слабый проблеск понимания. Проекты как таковые — образчик лекарства, не имеющего никакого отношения к болезни. Проекты, разумеется, предусматривают привлечение в район людей на жительство. Это потребует огромных территорий для самих зданий, парковочных площадок и пустых участков, но, что касается людей, то, согласно брошюре, речь идёт всего об 1 % от числа тех, кто здесь только работает. Каким геркулесовым экономическим могуществом должна обладать эта горстка жителей! Какие потрясающие гедонистические подвиги должна она совершить, чтобы стимулировать «развитие торговли, ресторанов, мест развлечения <…>, что было бы весьма желательно и для тех, кто приезжает сюда на работу»!