Кодекс - Престон Дуглас - Страница 18

— Мистер Сьюэлл? Не видел его с самого урагана, сеньорита.

— А репортер «Уолл-стрит джорнал»?

— У нас от них никого нет. Мы бедная страна.

— А кто есть?

— Роберто Родригес из «Эль Диарио».

— Нет-нет, мне нужен кто-нибудь из американцев. Человек, который знает страну.

— А англичанин сойдет?

— Вполне.

— Вон там, — бармен повел подбородком в сторону, — Деррик Дан. Он пишет книгу.

— О чем?

— О путешествиях и приключениях.

— Он что-нибудь еще написал? Можете назвать какие-нибудь произведения?

— Его последняя книга — «Медленные воды».

Сэлли оставила на стойке двадцатидолларовую банкноту и направилась к Дану. Том последовал за ней. Пока везет, подумал он.

Англичанин устроился в уютном уголке и потягивал напиток. Это был мужчина со светлой копной волос и мясистым лицом. Поравнявшись со столом, Сэлли остановилась как вкопанная, махнула в сторону сидевшего рукой и воскликнула:

— Ба! Да это же Деррик Дан!

— Да, я привык откликаться на это имя, — подтвердил англичанин. С его носа и щек не сходил багрянец.

— Как здорово! «Медленные воды» — моя любимая книга! Мне она очень нравится!

Деррик поднялся. Он оказался плотным мужчиной, аккуратным и подтянутым, в поношенных брюках цвета хаки и рубашке с короткими рукавами. Характерный типаж Британской империи.

— Весьма благодарен, — проговорил он. — А вы кто такая?

— Сэлли Колорадо. — Девушка пожала протянутую руку. «Вот, уже весь светится, словно идиот», — подумал Том. Он чувствовал себя неловко в новом костюме, от которого за милю несло магазином мужской одежды. Дан, напротив, выглядел так, будто дошел до края света и вернулся обратно.

— Не присядете за мой столик? — предложил он.

— Почтем за честь, — обрадовалась Сэлли. Англичанин усадил ее на банкетку подле себя.

— Мне то же, что и у вас, — промурлыкала девушка.

— Джин с тоником. — Англичанин махнул рукой бармену и поднял глаза на Тома. — И вы присоединяйтесь.

Том сел, но ничего не сказал. Он успел разочароваться в собственной идее — не понравилась пунцовая физиономия этого Дана, который так заглядывался на Сэлли, и не только на ее лицо.

Подошел бармен, и Дан заговорил с ним по-испански:

— Джин с тоником мне и леди. А вам?.. — Он посмотрел на Тома.

— Лимонад, — угрюмо отозвался тот.

— Y una limonada, — перевел Дан, и по его тону Том ясно понял, что подумал англичанин о его питейных пристрастиях.

— Как удачно, что мы с вами встретились! — продолжала восхищаться Сэлли. — Счастливый случай!

— Так вы читали «Медленные воды»? — улыбнулся Дан.

— Одна из лучших книг о путешествиях.

— Никаких сомнений, — подхватил Том.

— И вы тоже читали?

Том заметил, что его собеседник успел слизнуть полстакана.

— Разумеется, читал, — хмыкнул он. — Особенно понравилось то место, где вы пишете, как вляпались в слоновье дерьмо. Очень весело.

— В слоновье дерьмо? — оторопел Дан.

— Разве не в вашей книге написано про слоновье дерьмо?

— В Центральной Америке слоны не водятся.

— О! Значит, я перепутал с другим автором. Прошу прощения.

Том заметил на себе взгляд зеленых глаз Сэлли, но не мог сказать, сердится она или пытается сдержать смех.

Англичанин повернулся на стуле — теперь он все внимание уделял ей, а Том видел только его квадратные плечи.

— Вам будет интересно узнать: я работаю над новой книгой.

— Потрясающе! — восхитилась Сэлли.

— Я назвал ее «Москитовые ночи». Она посвящена Москитовому берегу.

— Как раз туда мы и направляемся! — от волнения захлопала в ладош и, как маленькая, а Том пригубил напиток и пожалел, что выбрал лимонад. Сейчас ему не помешало бы что-нибудь покрепче. И зачем только он согласился, чтобы разговор вела Сэлли?

— В восточном Гондурасе пять тысяч квадратных миль болот и высокогорных джунглей, которые остаются неисследованными. Большей части этой территории нет даже на аэрофотосъемке.

— Подумать только!

Том отставил лимонад и принялся искать глазами официанта.

— Книга описывает мое путешествие по Москитовому берегу — там, где джунгли наступают на лабиринт лагун. Я стал первым белым человеком, прошедшим по этому краю.

— Невероятно! Как вам это удалось?

— На каноэ с мотором. Единственный способ передвижения в той местности, если не считать собственных ног.

— И когда вы предприняли это удивительное путешествие?

— Примерно восемь лет назад.

— Восемь лет?

— Да. У меня возникли проблемы с издателями. Понимаете, хорошую книгу не так просто пристроить. — Дан опрокинул в рот остатки джина с тоником и дал знак бармену повторить. — Суровый край.

— В самом деле?

Он принял ее восклицание как поощрение.

— Для тех, кто не знает: там полно москитов, клещей, мошкары, оводов и манговых мух. Они не опасны для жизни, но способны сделать жизнь невыносимой. Как-то раз меня укусила в лоб манговая муха. Сначала показалось, что это обыкновенный комар. Но укус начал краснеть и опухать. Волдырь невероятно жгло. Через месяц он прорвался, и из него вылезла и упала на землю личинка. Уж раз случилось такое несчастье и тебя укусили, пусть все идет своим чередом. Попытаешься выковырять яйцо — только занесешь грязь.

— Надеюсь, укус не поразил мозг? — спросил Том. Дан не обратил на него внимания.

— Еще там встречается болезнь Чага.

— Болезнь Чага?

— Trypanosoma crizi. Насекомое, переносчик заразы, кусает человека и одновременно гадит на ранку. Возбудители живут в его кале. Когда человек расчесывает укус, он заражает себя. Больной не подозревает ничего плохого, пока через десять или двадцать лет не начинает проявляться недуг. Вздувается живот, возникают проблемы с дыханием, становится трудно глотать. В конце концов отекает сердце и — бац! Смерть! Способы лечения неизвестны.

— Очень мило, — заметил Том. Ему наконец удалось привлечь внимание бармена. — Виски! Сделайте двойной.

Англичанин покосился на него и продолжал:

— Вы знакомы с такой тварью, как ямкоголовая гадюка?

— Не могу похвастаться, — отозвался Том. Он уже понял, что страшилки джунглей были коньком Дана.

— Самая ядовитая из известных человеку змея. Коричневая с желтым. В молодости живет на ветвях. И если потревожить, падает на голову жертвы. Ее укус в течение тридцати секунд прерывает сердечную деятельность. Другая змея — бушмейстер — самая крупная из ядовитых. Двенадцати футов длиной и толщиной с человеческое бедро. Но не такая смертоносная. После ее укуса жертва живет еще минут двадцать.

Дан причмокнул и сделал новый глоток.

Сэлли пробормотала что-то насчет того, как все это ужасно.

— Ну а про рыбу-колючку вы, разумеется, слышали. Правда, этот рассказ не для дам! — Англичанин подмигнул Тому.

— Валяйте, — разрешил тот. — Она привыкла к грубостям. — Сэлли бросила на него выразительный взгляд.

— Обитает в здешних реках. Представьте приятное летнее утро. Вы решили искупаться. И вот рыба плывет прямиком к вашему члену, ощетинивается шипами и, вонзив в уретру, встает на якорь. Ваш мочеиспускательный канал надежно перекрыт.

Виски застряло в горле у Тома.

— Теперь, если достаточно быстро не найти хирурга, ваш мочевой пузырь лопнет.

— Хирурга? — пискнул Том.

— Именно.

— И какого рода операция требуется? — У Тома пересохло во рту.

— Ампутация.

Том с трудом проглотил виски и сделал новый глоток. Дан громко рассмеялся:

— Не сомневаюсь, вы наслышаны о пираньях, лейшманиях, электрических угрях, анакондах и прочих тварях. Их опасность сильно преувеличивают. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Пираньи нападают лишь в том случае, если жертва кровоточит. Анаконды — редкость на севере и не питаются людьми. Единственное преимущество в Гондурасе — здесь нет пиявок. Зато опасайтесь обезьяньих пауков.

— Извините, но давайте отложим пауков на следующий раз, — предложил Том и посмотрел на часы. Он заметил, что мистер Деррик Дан положил под столом ладонь на колено Сэлли.