Гиблое место (Ледяной холод) - Герритсен Тесс - Страница 24

Габриэль вошел в гостиную с радиотелефоном.

— Он нам сейчас перезвонит.

— Кто? — спросил Брофи.

— Детектив из Джексона. Он говорит, за выходные никаких дорожных происшествий со смертельным исходом не зарегистрировано, и ни одного случая госпитализации неопознанного пациента.

— А как насчет… — Брофи замолк.

— И тел это тоже касается.

Даниэл нервно сглотнул и снова откинулся на спинку кресла.

— По крайней мере хоть это мы знаем. Что она не лежит где-нибудь в больнице.

«Или в морге». Этот образ Джейн изо всех сил пыталась отогнать, но он никуда не уходил: Маура, распростертая на столе, подобно множеству других мертвецов, которых привыкла рассматривать Джейн. Кто хоть раз в жизни был в секционном зале и присутствовал на вскрытии, может живо представить себе этот кошмар — как кто-то знакомый или близкий лежит на этом столе. Несомненно, тот же образ в эти минуты донимал и Даниэла Брофи.

Джейн сварила еще кофе. В Вайоминге сейчас, должно быть, одиннадцать вечера. Пока они смотрели на часы, телефон зловеще молчал.

— Почем знать, может, она еще удивит нас. — Джейн взвинчено хихикнула — сказывалось слишком большое количество кофеина с сахаром. — Вдруг объявится завтра на работе с утра пораньше. И скажет, мол, потеряла телефон или еще что-нибудь.

Объяснение получилось довольно неубедительное, и никто из мужчин ей не ответил.

Телефонный звонок заставил всех напрячься. Габриэль снял трубку. Он говорил мало, и лицо его оставалось невозмутимым, так что трудно было понять, что происходит. Но когда он положил трубку и посмотрел на Джейн, она поняла: дело плохо.

— Маура не вернула взятую напрокат машину.

— Они навели справки в «Хертце»?

Габриэль кивнул.

— Она взяла машину во вторник возле аэропорта — предполагалось, что вернет сегодня утром.

— Значит, машина тоже пропала.

— Именно.

Джейн не смотрела на Брофи — ей было страшно видеть его лицо.

— Думаю, дело решенное, — сказал Габриэль. — Нам остается только одно.

Джейн кивнула.

— Утром позвоню маме. Уверена, она с радостью посидит с Реджиной. Мы забросим ее по пути аэропорт.

— Вы летите в Джексон? — спросил Брофи.

— Если удастся заказать два билета на завтрашний рейс, — ответила Джейн.

— Тогда три места, — поправил Брофи. — Я лечу с вами.

14

Мауру разбудил странный звук — это Арло стучал зубами. Она открыла глаза. Было еще темно, но чувствовалось, что тьма понемногу отступает, чернота ночи сменяется серым рассветом. При свете очага можно было пересчитать спящих: вот Грейс свернулась калачиком на диване, вот Дуг и Элейн лежат рядом, почти касаясь друг друга. Почти. Нетрудно было догадаться, кто к кому придвинулся в темноте. Теперь, когда Маура все поняла, это казалось настолько очевидным — как Элейн смотрела на Дуга, как то и дело норовила коснуться его, как с готовностью соглашалась на любое его предложение. Арло лежал один возле очага, одеяло облекало его, словно саван. Зубы его выбивали дробь, а все тело сотрясал сильнейший озноб.

Маура встала — спину ломило после сна на жестком полу — и подбросила в камин поленьев. Села греться возле огня, который понемногу возвращался к жизни и вскоре уже весело потрескивал и гудел. Обернувшись, она посмотрела на Арло. Ожившее пламя теперь ярко освещало его лицо.

Волосы у него были сальные и свалявшиеся от пота. Кожа приобрела мертвенный желтоватый оттенок. Если бы он не стучал зубами, можно было бы подумать, что он уже мертв.

— Арло! — тихо позвала Маура.

Он медленно разлепил глаза. Этот взгляд был словно из бездонной ямы, откуда уже не выбраться.

— Тут так… холодно, — прошептал он.

— Я затопила пожарче. Скоро тут будет теплее. — Маура пощупала лоб больного и даже испугалась, до чего он горячий — руку словно обожгло. Она двинулась к журнальному столику, на котором были разложены все их лекарства, и попыталась разобрать надписи на ярлычках, едва различимые в темноте. Нашла флакон с амоксициллином и тайленолом и вытрясла на ладонь несколько таблеток. — Вот, выпейте.

— Что это?

Арло застонал, когда Маура приподняла его голову, чтобы пациент проглотил таблетки.

— У вас жар. Поэтому вы дрожите. От лекарств вам станет лучше.

Арло проглотил таблетки и откинулся назад — его опять стал колотить озноб, причем с такой силой, что Маура даже подумала, уж не предсмертные ли это конвульсии. Но глаза бедняги оставались открытыми, и он был в сознании. Она сняла с плеч одеяло и укутала его еще одним слоем теплой шерстяной ткани. Надо было проверить, как его нога, но в комнате царила кромешная тьма, и ей не хотелось зажигать керосиновую лампу — во всяком случае не сейчас, когда все спали. Квадрат окна понемногу светлел. Примерно через час или около того за окном рассветет, и она сможет осмотреть прооперированную конечность. Маура заранее знала, что увидит там. Озноб означал одно: что ткани ноги инфицированы, и бактерии попали в кровоток. Она также знала, что амоксициллин не спасет Арло, это недостаточно сильный антибиотик.

К тому же у них осталось всего двадцать таблеток.

Маура посмотрела на Дуга. Ей захотелось разбудить его и поделиться своими невеселыми мыслями, снять с плеч тяжелую ношу, но Дуг крепко спал. Поэтому она одна сидела возле Арло, держа его за ладонь и осторожно поглаживая накрытую одеялом руку. И хотя лоб у больного был горячим, рука оставалась пугающе холодной, словно это была конечность мертвеца, а не живого человека.

«А уж я-то знаю, какова на ощупь мертвая плоть», — пронеслось у нее в голове.

Еще со студенческих лет она чувствовала себя спокойнее именно в секционном зале, а не возле постели больного. Мертвецы не ждут, что ты будешь занимать их беседой, выслушивать бесконечные жалобы или смотреть, как они корчатся от боли. Мертвые уже не чувствуют боли и не надеются, что ты сотворишь чудо, на которое ты просто не способна. Они терпеливо ожидают своего часа, пока ты занимаешься другими делами, и не жалуются.

Глянув на изможденное лицо Арло, Маура подумала: «Тревогу мне внушают не мертвые, а живые».

И все же она не отходила от больного и не отпускала его руки, пока за окном занимался рассвет. Тем временем приступы, сотрясавшие тело Арло, становились все слабее. Дыхание его сделалось более ровным, на лице проступили капли пота.

— Вы верите в привидений? — спросил он слабым голосом; глаза его лихорадочно блестели.

— Почему вы спрашиваете?

— Из-за вашей работы. Если кто из нас и видел привидений, так это вы.

Маура покачала головой.

— Ни разу не видела.

— Так, значит, вы в них не верите.

— Нет.

Арло устремил взгляд куда-то мимо нее, как будто увидел что-то, чего она не разглядела.

— А ведь они есть, прямо в этой комнате. Наблюдают за нами.

Маура потрогала лоб Арло. Кожа на ощупь была почти прохладной, жар спал. Но, похоже, он все еще бредил, глаза его блуждали по комнате, словно он следил за тайным передвижением невидимых призраков.

В комнате было уже довольно светло, и можно было осмотреть его ногу.

Арло не сопротивлялся, когда Маура подняла одеяло. Ниже пояса он был голым. Съежившийся пенис был почти неразличим в массе коричневатых лобковых волос. Ночью он опять обмочился, и полотенца, которые они подложили под него, насквозь промокли. Один за другим Маура стала снимать слои марли с его раны — и не смогла сдержать потрясенного возгласа. В последний раз она осматривала рану не далее как шесть часов назад, при свете керосиновой лампы. Теперь, в беспощадном сиянии нового дня, Маура увидела почерневшую по краям кожу, разбухшие ткани. И еще почувствовала запах гниющего мяса.

— Скажите правду, — попросил Арло. — Мне надо знать. Я умру?

Маура лихорадочно подыскивала слова утешения, но и сама не верила в то, что собиралась сказать. Прежде чем она вымолвила первое слово, на плечо ей легла чья-то рука, и она от удивления резко обернулась.