Спартак vs ЦСКА. Великое противостояние - Макаров Илья - Страница 10

«Нам было трудно – состав был, конечно, хуже, чем у них, команда играла плохо. Откуда черпать вдохновение? Все против нас. Представьте себе ситуацию. Вам 11 лет, вы приходите на собственный футбол, а на вас идет охота. С тебя снимает значок парень лет 18, а то и 20–25. И никто за тебя не вступится! Что делать? Я лично знаю как минимум двух хороших парней, которые в 79-м завязали, потому что никто за них не вступился.

Еще одна ситуация, которая надолго запомнилась мне. Дерби ЦСКА – «Спартак» в Лужниках (5:2, свиньи выиграли). На матче 50 тыс. зрителей. На 1-й минуте армеец Коробочка забивает мясу гол. На стадионе гробовая тишина, наших просто не слышно. В тогдашней прессе, в «Комсомолке», в «Сов. спорте», болельщики ЦСКА писали, что невозможно ходить на матчи со «Спартаком» – обязательно оплюют, оскорбят, запинают. Вот такая была у нас ситуация. Я слышал, современные спартачи иногда жалуются, когда их в драках оказывается меньшинство или когда их приезжали провожать на какой-то выезд (например, в Прагу). Мне становится просто смешно, потому что у нас ситуация в тысячу раз более худшая была.

НО МЫ ВЫЖИЛИ! А выжили мы за счет того, что дружные были, и за счет того, что мясо своими выходками добилось обратного эффекта. Как немцы на оккупированных советских территориях своими зверствами способствовали росту освободительного движения в СССР, так и у нас – чем больше спартачи нас репрессировали, тем более мы крепчали и ненавидели их.

А «Спартак» в 1979 г. стал чемпионом. На последний, чемпионский матч в Ростов-на-Дону (СКА) их выехало 200 чел., им даже разрешили выбежать на поле по окончании. Правда, нам Буратино говорил, что выбежали красно-белые оттого, что местная гопота их чуть не поубивала…

Я совсем забыл упомянуть об обстановке на стадионах. В те годы фанатизм был явлением запретным. Флаги запрещались, не говоря уже о том, чтобы ими можно было размахивать. Так что флагов в Москве не было. И кричать на играх тоже было нельзя. Если где-то все-таки заводили шизу, менты выводили целыми рядами. После гола еще можно было выразить эмоции, но недолго. Потом менты говорили: «Все, хватит!» – и усаживали ряды. Вдобавок ко всему, вплоть до 1987 года (!), дети до 16 лет пропускались на стадион в вечернее время только с сопровождением. Таким образом, мы тратили время еще и на поиск какого-нибудь взрослого, чтобы провел на трибуны».

«В то время существовала уже банда у динамиков (года с 75-го), у спартачей (года с 76-го и особенно после их выхода из 1-й лиги. Про то, что у них банда была с 1972 г. – это полный п…ж. Я ходил на футбол с 1971 г. и не помню никаких фанатов). После того как «Спартак» вернулся в вышку, за них стало болеть много народу. ЦСКА и «Динамо» вечно в конце таблицы плелись, на «Торпедо» сроду много народу не ходило. А «Спартак» с 1978 г. стал играть зрелищно.

Сейчас принято говорить: «Спартак» – исторически народная команда или – популярная команда. Но это все опять-таки полный пи…ж. Никогда «Спартак» такой командой не был. До 1978 г. аншлаги на стадионах собирали только «Динамо» и ЦСКА. А «Спартак» всю жизнь считался командой торговых работников («Пищевик», «Дукат», «Промкооперация» – первые названия), спекулянтов, барыг. У них и лидеры того времени были либо спекулянтами и фарцовщиками, либо колхозниками. Потом у них другая мастюха поперла – артисты стали за них болеть, партийная номенклатура. Это потому, что их всю дорогу Старостин, начальник команды, подтягивал. Это тот самый старый пес, который от своих же фанатов, как черт от ладана, шарахался и братьев своих трех предал, чтобы в лагерях не сидеть. Поэтому мы никогда не любили «Спартак». Публика у нас была ратная. За ЦСКА болела интеллигенция, дети военных. За «Динамо» своя публика болела, хотя я лично не понимаю, как можно за КГБ и ментов болеть. Я думаю, что именно на этой почве, на социальной, и началась вражда ЦСКА и «Спартака».

Что касается остальных команд Москвы, то у «Торпедо» своя публика была, которая любила клуб из-за Стрельцова и Воронина. Но максимум они 2–3 тысячи собирали. Что касается «Локомотива», то для меня было загадкой, кто вообще за них болел. Я помню матч «Локо» – «Динамо» Киев. Так там было 300 зрителей: 100 хохлов и человек 200 мясных, которые тогда с Киевом дружили.

Помню, что на «Торпедо», как и в Петровском парке, были хорошие «трепаловки». Это те места, где болельщики всех команд чуть ли не каждый день собирались и про футбол говорили. Ведь футбольной прессы тогда было-то: «Советский спорт» и раз в неделю «Футбол-хоккей», который хрен купишь.

В 1979 г. у нас стала появляться первая атрибутика. Это были шнурки, напульсники и галстуки под цвет команды. Но за галстуки преследовали менты – считали, что, разрезая пионерские красные галстуки и пришивая к ним синий или белый цвет, мы наносим ущерб пионерской организации. Потом появились шарфы. У меня мама, Нина Дмитриевна, шила атрибутику на всю нашу таганскую бригаду. Все были молодые ребята, по 14–16 лет…»