Изображая жертву (пьеса) - Пресняков Владимир - Страница 3

Капитан: Да?

Валя: Я имею в виду, мемуары о работе… потом даже могут сериал снять по ним… кино… а можно я тоже что-нибудь возьму… вдруг, и я книгу писать буду… когда на пенсию выйду…

Прапорщица: Записки следователя?! (Смеётся).

Валя: Нет, ну мало ли…

Капитан: Ну, бери, бери… только чтобы к делу это не относилось… несущественное бери… я вот видишь… просто память о человеке взял…

Валя: Хорошо… спасибо…

Капитан: Пожалуйста, давай только по-быстрому…

Валя роется на столе и по полкам, прапорщица томно улыбается капитану.

Прапорщица: Я спускаюсь?

Капитан (романтично): Спускайся…

Прапорщица: А вы?

Капитан: Мы щас… я докурю…

Прапорщица: Мне квартиру опечатывать надо…

Капитан: Да?…

Прапорщица: Да…

Капитан: Опечатывай…

Прапорщица: Так вы же тут…

Капитан: А ты прямо с нами… опечатывай…

Прапорщица: Перестаньте, товарищ капитан, баловаться…

Капитан: Не перестану… У тебя какой размер?..

Прапорщица: Чего?

Капитан (кивает на уровень пояса прапорщицы): Того…

Наконец, что-то выбрав, Валя подходит к интимно беседующим коллегам.

Валя: Я всё!

Капитан: А? Да… что это?

Валя: Да… книжка…

Капитан (читает заглавие): «Человек не устаёт жить!» Интересная?..

Валя: В предисловии написано, что это книга о том, как сделать себя самому…

Прапорщица: Сделать себя… (Берёт у капитана книгу, разглядывает).

Валя: Тут о борце, о дзюдоисте, который то ли рахитом страдал или дистрофией, короче, всё болел, болел, а потом сам себя сделал, – стал чемпионом и даже турков завалил каких-то… на олимпиаде!

Капитан: А что, турков, ну и что, – турков!

Прапорщица: Ну да, турки, знаете, какие борцы… я пять лет назад в Анталию ездила, отдыхать… а там познакомилась с девчонкой, с гидом, она мне предложила подзаработать, с их командой молодёжной по футболу, ну, неважно, я, короче, два месяца как бы переводчицей там у них была… с английского переводила им…

Капитан: Так это ж футболисты, а тут борцы!

Прапорщица: Ну и что, всё равно сильные, турки – сильные!..

Капитан: Ладно… так… (кидает окурок на пол, тушит ногой).

Валя: А что, товарищ капитан, вы думаете как всё было?

Капитан: Так понятно… взял да столкнул её…

Валя: Так просто?..

Капитан: Так просто…

Валя: Убить жену и потом такую комедию ломать…

Капитан: Мы же всё проверили, хлопали, как в цирке тут, – не могла она сама выпасть, ты же не выпал!

Валя: Мне кажется, если на такое пошёл человек, так уж и притворяться незачем…

Капитан: Да ты что?! Ты как вообще, у тебя какие представления о жизни?! Вот! (Трясёт книгой, которую выбрал Валя). Вот, почитай! Он читал, и ты почитай! Человек не устаёт жить! Понял?! Что бы ни натворил, – не устаёт! Несмотря ни на что!

Прапорщица: Слушайте, идём уже, а!

Капитан: Да… ладно… пошли…

Все трое выходят из квартиры, капитан захлопывает дверь, окно реагирует, закрывается с такой силой, что бьются стёкла.

Комната. Кровать. В кровати друг на друге лежат голый Валя в бейсболке и какая-то девушка, одетая в чопорное пальто, колготки, юбку и сапоги.

Девушка: Жарко,открой окно!

Валя встаёт с девушки. Из-под кровати выглядывает лысая голова в бескозырке.

Голова: Ага! Открой, открой! Жарко! А она, когда ты встанешь на подоконник, чтобы открыть верхнюю створку, она с силой хлопнет дверью. Давай! Давай! А то жарко!

Валя: Успокойся, мы не женаты!

Девушка (тараторит): Я спокойна! Просто если б ты чуть-чуть думал обо мне, мы бы уже давно были женатыми. Но что я?! О чём я! Тебе же это ни к чему! Свобода! Как будто есть какая-то свобода! И мы ею наслаждаемся, да?! Бегаем после работы в гости друг к другу, тихо кончаем и разбегаемся мыться каждый по своим родителям! Сво-бо-да! Сколько так, – ещё год максимум? Ты уже придумал, что ты скажешь, почему нам надо расстаться?! Много не думай, мы и так, как-будто вместе, – изображаем, что ты мой мужчина, я твоя женщина! Мне только одно обидно, – что в тридцать три года по-новой придётся искать, влюблять, гулять… А мне это так надоело! Я ни с кем не могу ни знакомиться, ни говорить, – я кончилась, лет пять назад, на тебе… иссякла – всё узнала, всё увидела, у меня больше нет интересов… кого я подцеплю? Надо ведь будет изобразить какую-то заинтересованность в человеке, чтобы он на тебе женился…

Валя: Слушай… слушай, ты не могла бы подушить меня немного…

Девушка: В смысле как?.. Руками?

Валя: Нет, руками ты меня трогай, просто мне нужно, чтобы в этот момент, чтобы мне не хватало воздуха, по-настоящему чтобы я задыхался…

Девушка: А, скафинг…

Валя: Какой скафинг?

Девушка: Это так называется, обычно онанисты так делают, – дрочат и шарфиком себя душат… Это усиливает ощущения…

Валя: Не знаю я ни о каком скафинге… усиливает… мне, наоборот, надо загасить…

Девушка: Кого?

Валя: Ощущения… перекрой мне кислород, пожалуйста!

Девушка: Так, знаешь, многие поотъезжали, я читала в журнале…

Валя: В каком?

Девушка: «Мари Клер»…

Валя: И что там писали?

Девушка: Писали, что это модно, но опасно, ещё там учили, как душиться, чтобы не задохнуться совсем…

Валя: То есть, ты теперь умеешь?

Девушка: Теперь?

Валя: Ну, раз прочитала!

Девушка: Да я и без них соображу… (Снимает с себя шарф, затягивает его на шее Вали. Валя ложится под одеяло, девушка садится на кровать, запускает руки под одеяло, активно массирует Валин член, одновременно затягивая шарф на его шее. В комнату входит мать Вали).

Мать: Ох! Ольга! А я и не заметила тебя! Здравствуй!

Ольга кивает головой, не переставая душить и массировать.

Мать: Хоть бы встал, – совсем уже обленился! В шарфе теперь! Представляешь, Оля, – то в шапке спал, а теперь и в шарфе. Это как этот его… отец ему всегда ставил на кассете, плакат его до ремонта тут на двери висел, да как его, а, – Джон Леннон, да? Тоже в шарфе! Похож, похож! Битл, да? Я правильно говорю? Давай, поднимайся, сходи за хлебом, скоро дядя Пётр придёт, ужинать будем! Давай, сходи, – у нас хлеба нет.

Валя: Какой брать?

Мать: Возьми батон «Московский».

Валя: А если не будет «Московского»?

Мать: Возьми лаваш тогда.

Валя: Лаваш? А не опасно?

Мать: Что не опасно?

Валя: Лаваш покупать не опасно?

Мать: А что такого? Лаваш – тот же хлеб! Даже вкуснее!

Валя: Даже вкуснее… но у нас же война с ними.

Мать: С кем?

Валя: Ну, с теми, кто лаваш делает.

Мать: Ну, и что, эти же здесь живут.

Валя: Кто?

Мать: Ну, кто здесь лаваш печёт, из этих кто, – они же здесь живут.

Валя: Ну, всё равно, они же одни из них.

Мать: Ну, они ведь не все плохие.

Валя: Не все, определённо не все, – там даже большинство не плохие, но они все заодно, поэтому они, в принципе, не плохие, мы их поэтому и победить не можем.

Мать: Так что теперь – лаваш не покупать что ли?!

Валя: Ну, не знаю, можно, конечно, рискнуть… Хотя, вот вдруг им сигнал тайный поступит травить лаваши. А лаваши, как ты говоришь, вкуснее нашего хлеба, даже вкусней батона «Московского», да?