Принц и гвардеец - Касс Кира - Страница 9

Америка наконец-то весело улыбнулась.

– Да уж. – Она помолчала, потом глубоко вздохнула. – Буду нема как рыба!

– Благодарю вас. – Наверное, мне следовало удовольствоваться ее улыбкой и уйти прочь. Но что-то в моей душе – возможно, накрепко вбитая привычка всегда настаивать на своем и добиваться успеха – заставило меня сделать еще один шаг. Я поднес руку девушки к губам и поцеловал ее. – Доброй ночи.

И, прежде чем она успела возмутиться, а я выкинуть еще какую-нибудь глупость, я удалился.

Меня так и подмывало оглянуться и посмотреть на ее лицо, но удерживало опасение увидеть на нем отвращение. Если бы отец мог прочитать сейчас мои мысли, он едва ли был бы мной доволен. Не такого поведения он ждал от меня.

Дойдя до дверей, я обратился к гвардейцам:

– Ей нужно немного побыть в одиночестве. Но если она не вернется в течение получаса, мягко убедите ее пройти внутрь. – Я перевел взгляд с одного на другого, чтобы удостовериться, что оба уяснили приказ. – Кроме того, я рассчитываю, что этот маленький инцидент останется между нами. Понятно?

Гвардейцы кивнули, и я направился к главной лестнице. Краем уха я уловил, как один из них озадаченным шепотом поинтересовался у другого:

– А что такое «инцидент»?

Я закатил глаза и зашагал дальше. Поднявшись на третий этаж, я практически бегом бросился в свою комнату. В ней есть балкон, выходящий в сад. Я не собирался маячить на нем, чтобы она не заметила, как я за ней наблюдаю, а осторожно пристроился у окна, чуть отведя гардины.

Девушка просидела на земле еще минут десять, явно успокаиваясь. Потом утерла лицо, одернула ночную рубашку и двинулась ко входу во дворец. Я хотел выйти в коридор второго этажа, чтобы как бы невзначай столкнуться с ней снова, но удержался. Она была расстроена и, вероятно, немного не в себе. Если я не хочу все испортить, придется подождать до утра.

До утра… когда она предстанет передо мной вместе с еще тридцатью четырьмя претендентками. Какой же я был идиот, что так долго тянул! Я кинулся к письменному столу и стал просматривать пачку досье, разглядывая фотографии. Не знаю, кому в голову пришла идея надписать имена на оборотной стороне, но толку от этого не было решительно никакого. Я взял карандаш и принялся переписывать имена на лицевую сторону. Ханна, Анна… Как тут не запутаться? Дженна, Джанель, Камилла… Они что, смеются? Это катастрофа. Нужно выучить хотя бы нескольких. С остальными придется полагаться на именные брошки, пока всех не запомню.

Я справлюсь. У меня все получится. Другого выхода нет. Мне необходимо наконец доказать, что я способен вести народ за собой, способен принимать решения. Как еще добиться, чтобы все увидели во мне своего короля?

Я решил сосредоточиться на самых впечатляющих кандидатках. Селеста… кажется, я слышал это имя. Один из советников упоминал, что она модель, и показывал ее фотографию в купальнике в каком-то глянцевом журнале. Из всех кандидаток она, пожалуй, была самой сексапильной, и я определенно не собирался считать это ее минусом. Лисса бросилась мне в глаза, но отнюдь не в положительном смысле. Если только она не окажется незаурядной личностью, у нее нет никаких шансов. Возможно, это поверхностный подход, но разве кто-нибудь бросит в меня камень за то, что мне хочется, чтобы моя избранница была привлекательной? Ага, а это Элиза. Судя по необычному миндалевидному разрезу глаз, это та самая, у которой имелись родные в Новой Азии. Про нее говорил отец. Дальнейшее участие в состязании она обеспечила себе уже одним этим.

Америка.

Я вгляделся в ее снимок. Она на нем прямо-таки светилась от счастья.

Что же заставило ее так улыбаться? Неужели я? Получается, чувства, которые она испытывала ко мне в тот день, угасли? Она не слишком-то обрадовалась сегодняшней встрече со мной. И все же… под конец она улыбнулась мне.

Завтра нужно будет начать все с чистого листа. Я и сам не очень понимал, чего ищу в моей избраннице, но при взгляде на эту фотографию внутри меня что-то отзывалось. Может, причина тому – сила ее духа или ее честность, может, нежная кожа с тыльной стороны ладони или запах ее духов… Но я вдруг отчетливо понял, что хочу ей понравиться.

И каким образом этого добиться?

Я приложил к груди синий галстук. Не то. Коричневый? Тоже не то. И что, я теперь каждый день обречен на такую мороку с выбором одежды?

Мне хотелось произвести хорошее первое впечатление на этих девушек – и хорошее второе впечатление на одну из них. И с чего-то я решил, что все зависит от правильного выбора галстука. У меня невольно вырвался вздох. Еще даже не знаком с этими дамами, но уже превратился в невменяемого.

Тогда я решил последовать маминому совету и быть самим собой, со всеми своими недостатками. Выбрав самый первый галстук, я закончил одеваться и пригладил волосы.

Выйдя из комнаты, я увидел на лестничной площадке родителей. Они вполголоса о чем-то переговаривались. Я уже собирался вернуться к себе, чтобы не мешать им, но мама приветственно помахала мне.

Когда я подошел, она одернула мне рукава, потом зашла сзади и расправила пиджак.

– Не забывай, – сказала она, – все девушки страшно нервничают, и твоя главная задача сейчас – сделать так, чтобы они чувствовали себя как дома.

– Веди себя как принц, – вмешался отец. – Помни, кто ты такой.

– И не спеши принимать решения. – Мама коснулась моего галстука. – Симпатичный.

– Но это не значит, что надо держать здесь тех, кто тебе точно не нравится. Чем скорее мы избавимся от балласта, тем будет лучше.

– Будь учтивым.

– Держись уверенно.

– Говори о чем угодно.

– Это не игра, – вздохнул отец. – Не забывай об этом.

Мама слегка отстранилась и посмотрела на меня:

– У тебя все прекрасно получится. – Она крепко меня обняла и опять отстранилась, чтобы заново привести в порядок мой костюм.

– Ладно, сын. Давай. – Отец жестом указал на лестницу.

– Мы будем ждать в обеденном зале.

У меня потемнело в глазах.

– Э-э… хорошо. Спасибо.

С минуту я постоял, приходя в себя. Я понимал, что родители пытались меня ободрить, однако при этом они умудрились начисто лишить меня спокойствия, которое мне с горем пополам удалось взрастить. Затем я напомнил себе, что собираюсь всего лишь пойти поздороваться с гостьями и что чаяния этих девушек ничуть не отличаются от моих.

А потом я вспомнил, что снова увижу Америку. По меньшей мере это будет забавно. С этой мыслью я сбежал по лестнице и двинулся в Главный зал. Собрался с духом и распахнул двери.

Там, под охраной гвардейцев, ждала стайка девушек. Засверкали вспышки камер, ловя их реакцию и мою одновременно. Я улыбнулся при виде полных надежды девичьих лиц; они были так неприкрыто счастливы оказаться здесь, что от одного этого мне стало спокойней.

– Ваше высочество.

Рядом в реверансе застыла Сильвия. Я и забыл, что она тоже здесь, чтобы преподать конкурсанткам основы дворцового этикета, как в детстве преподавала их мне.

– Сильвия, привет. Если ты не против, я хотел бы представиться нашим гостьям.

– Разумеется, – отозвалась она, снова делая книксен.

Временами она была чересчур склонна к театральным эффектам.

Я обвел взглядом лица, пытаясь отыскать знакомые огненные волосы. Это, наверное, удалось бы мне быстрее, не отвлекай меня блеск драгоценностей, украшавших практически каждое запястье, ухо и шею. В конце концов я все-таки заметил ее в одном из задних рядов. Выражение, с которым она на меня смотрела, разительно отличалось от всех остальных. Я улыбнулся, но вместо ответной улыбки на ее лице отразилось замешательство.

– Дамы, если не возражаете, – начал я, – то я буду вызывать вас по одной. Уверен, вам, как и мне, не терпится поскорее сесть за стол. Так что надолго не задержу. Прошу простить, если я не с первого раза запомню, как кого зовут; все-таки вас немало.

Кое-кто из девушек захихикал, и я с радостью понял, что помню в лицо больше из них, чем ожидал. Я направился к той, что сидела в ближайшем углу, и предложил ей руку. Она с готовностью ее приняла, и мы удалились к диванчикам, которые поставили специально для этой цели.