Леди-послушница - Вилар Симона - Страница 90

Рыцарь сидел в небольшом зале у открытого окна и чинил замок арбалета, который держал на коленях.

– Такие дела, девочка, что люди Хорсы окружили Освестри, – не глядя на нее, заговорил он. – Ко мне от принца Мадога прибыл гонец с требованием спешить на подмогу.

Он переменил винт, заглянул в механизм пружины и продолжил:

– Я могу оставить тебя тут, как и обещал, но могу и отправить в Бристоль, как мы договаривались. Тебе решать. Но предупреждаю, что если раньше я собирался отправить с тобой самых верных и обученных людей, почти целый отряд, то теперь воины мне необходимы под Освестри.

– С кем же я поеду?

– Я думал об этом, но не нашел никого лучше, чем эта троица – Рис, Артур и Метью.

Гай отложил арбалет, вздохнул и обеими руками убрал длинные волосы назад. Милдрэд поразилась – она столько раз видела это движение у Артура.

– Мне нелегко решиться на это. И отнюдь не из-за беспутства Артура: я с ним поговорил, и он не осмелится меня ослушаться. К тому же с вами будет Метью, а он благоразумен и присмотрит за вами обоими. О, не сверкай так глазами, лучше выслушай, что скажу. Путь, который я обговорил с парнями, отнюдь не прост. Он пролегает по владениям баронов, которые никому не подчиняются и постоянно воюют как с валлийцами, так и между собой. Пока Англией правит Стефан, эти люди не чувствуют твердой власти, и каждый клочок земли дает человеку повод поднять руку на другого.

Гай пояснил, что большую часть пути они будут двигаться не по дорогам, где шастают разбойники, а поплывут по небольшой речушке Меол через дебри Долгого Леса. Не так давно Артур с приятелями провезли там к Мортимеру его невесту леди Тильду. Вот и ныне они проделают тот же путь, пока не доберутся до владений этого лорда. Гай сказал, что они с Мортимером неплохо знают друг друга, и он передаст письмо, в котором сообщит, что леди Милдрэд Мареско надобно препроводить в Бристоль. К тому же жена Мортимера – должница Артура, да и Милдрэд вроде как дружна с ней.

Девушка согласно кивнула. Да, сэр Гай и впрямь все обдумал. И все же… Опасная дорога, и она опять будет все время с Артуром… Но уж теперь она будет вести себя соответственно своему положению.

– Когда нам ехать? – только и спросила саксонка.

Они отправились сразу после обеда. Леди Гвенллиан, довольная, что красивая гостья отбывает, снарядила ее в дорогу всем необходимым: дала платье из мягкой валлийской фланели цвета опавших листьев, несколько простоватое и короткое, однако удобное и не привлекающее к себе внимания, а также выделила башмачки с обтягивавшими щиколотки широкими ремнями. Они были скроены по валлийским традициям, из одного куска кожи и без твердой подошвы, и Милдрэд решила, что теперь только светлые волосы отличают ее от валлийских девушек. Дали им и козьи накидки, чтобы укрываться от непогоды, а еще сумку со всякой снедью. Под конец Гай принес мешочек с пенни – самой ходовой монетой в Англии, но малопригодной в Уэльсе, где до сих пор больше предпочитали производить обмен товарами, а не торговать за деньги.

Милдрэд с интересом разглядывала одну из монет. Таких она еще не видела: совсем новая, она казалась странно легкой. Милдрэд повертела ее в руках: здесь не было изображений старого короля Генриха I или Стефана, зато имелся профиль женщины в вуали и короне и надпись «Матильда. Вллад. Англии».

Сэр Гай заметил, с каким сомнением она рассматривает пенни, и, помрачнев, сказал:

– Это не самые лучшие деньги, да и стоят вдвое дешевле прочих. Но других у меня нет.

Смущенный и понурый, он молча помог девушке подняться в двухколесный возок, где уже сидел Метью. Обычно не очень общительный, на этот раз монах разговорился и поведал Милдрэд, что эти деньги Гай получил за спасение императрицы во время осады Оксфорда[83]. Тогда Черный Волк собирался вернуться в Англию, рассчитывая на милость Матильды, которой служил еще в Анжу. Но после ее побега из оцепленной крепости сэр Гай обосновался в Уэльсе и больше не возобновлял своих попыток войти в число английского рыцарства. Да и не больно он любит, когда при нем упоминают Матильду. Что поделаешь – дешево она оценила его помощь!

Он говорил все это шепотом, чтобы не расслышал ехавший рядом верхом Гай. Но тот сейчас больше разговаривал с идущими подле коня Артуром и Рисом.

Путникам надо было спуститься в долину и углубиться в Долгий Лес, где у ручья их ожидал так называемый каррах – валлийское суденышко, изготовленное из просмоленных шкур на каркасе из ивового прута. Несмотря на кажущуюся непрочность, он довольно быстроходен и вполне пригоден для плавания по такой речке, как Меол, по сути ручью, извивающемуся в чаще среди обвитых мхами буковых стволов, тернового кустарника и нависающих над водой огромных ив.

Местность вокруг была затоплена. Гай, спешившись, поцеловал девушку в лоб и перекрестил.

– Да пребудет с вами милость Божья, – молвил напоследок.

Путники спустились к Меолу. Первыми шли несущие поклажу Артур и Рис, возле которых сновал Гро, опустивший нос к земле, затем Милдрэд, на ходу поправляя облегавшую голову кожаную шапочку, из-под которой ей на грудь ниспадала длинная светлая коса. Последним, опираясь на костыль, ковылял Метью. Он еще не совсем оправился после вывиха, что, однако, не помешало ему легко, невзирая на внушительную комплекцию, усесться в утлую лодчонку.

У себя в Норфолкшире Милдрэд часто ездила в челнах среди бескрайних заводей фэнленда, поэтому без боязни ступила в каррах, почти не качнув его и будто не заметив протянутую Артуром руку.

Какое-то время они плыли молча: Рис на носу, Гро на брошенных на дно шкурах, а Артур и Метью на веслах. Милдрэд расположилась на корме. Они миновали мельницу в небольшой деревушке, потом лесной скит, где одиноко жил отшельник; он копошился в грядках, но выпрямился и благословил проплывающую лодку. Ширина ручья лишь кое-где позволяла разойтись двум встречным суденышкам, но чем дальше они углублялись в Долгий Лес, тем более пустынными становились его берега, теснее смыкались над головой кроны деревьев. Становилось тише – только лесной голубь завел свою гортанную песню да вдали раздавался стук долбившего по дереву дятла.

Раньше Милдрэд никогда не бывала в столь густом лесу. Вокруг виднелся бурелом: никто тут не жил и не собирал хворост. Они двигались по петлявшему руслу среди зеленоватого полумрака, где могут обитать только легенды и где маленький народец[84] следит за ними своими сверкающими глазами из-под коряг. И когда Артур повернулся к девушке и, приложив палец к губам, указал на силуэт прошедшего неподалеку оленя, Милдрэд даже подивилась, что это просто олень, а не мелькающий среди позеленевших стволов силуэт лесной феи.

– Тут что, никто не живет? Никто не охотится? – несколько резко спросила она. И услышала треск в лесу, когда олень кинулся прочь через валежник.

Артур уловил страх в ее голосе.

– Живут, – ответил он чуть погодя. – Лесные углежоги, добытчики руды, охотники. Встречаются и беглецы от закона. Но этих мало, так как им нечем тут поживиться.

Он заметил, с каким волнением она глядит на ствол поваленного дерева, похожего на оскаленное чудовище.

– Метью, справишься с греблей без меня? – спросил Артур, откладывая весло и вынимая лютню. – Я хочу немного поднять настроение нашей спутнице.

Он ударил по струнам, и Милдрэд вздрогнула.

Артур пел громко и весело. Это казалось почти кощунственным среди глухой темной чащи. Но тут Метью и Рис хором подхватили припев: