Леди-послушница - Вилар Симона - Страница 105

Во мраке Артур неслышно скользил от дерева к дереву, замирал, прислушивался. Он давно не был в этих местах, да никогда особенно не задумывался, как далеко каменный крест от аббатства – полмили, четверть мили? В конце концов он выбрался к лесной дороге и замер, определяя расстояние. И вдруг расслышал в стороне приглушенное лошадиное ржание.

Так же крадучись, через довольно продолжительный промежуток времени, он подобрался к небольшой поляне, где различил привязанных лошадей и силуэт одного из саксов, стерегущего их. Так, если их была дюжина, то сейчас в засаде только одиннадцать, но и этот может побежать на звук, если что.

Артур притаился у толстого дуба, высматривая, как пробраться обратно, но тут сторож направился прямо к нему. Артур приник спиной к дубу, поудобнее перехватил шест, замер. Однако охранник остановился совсем рядом и стал возиться с застежками доспеха. Артур еще ранее обратил внимание, что все саксы облачены не в кольчуги нормандского образца, а в более простые доспехи из простеганной кожи с подкладкой из пакли. Такое облачение может выдержать рубящий удар, но не устоит против колющего. Что же это принц Юстас не расщедрился для своих людей? Или просто саксам удобнее сражаться в старинных доспехах, как еще их деды сражались? А может, специально так вырядились, дабы в засаде не выдать себя металлическим лязгом? Последнее казалось наиболее разумным.

Пока Артур обдумывал все это, охранник-сакс уже справился с ремешками и шумно помочился на дерево, за которым притаился Артур. Юноша скорчил мину в темноте: хорошо, что еще не на него самого. Да и не трогать же парня в такой момент.

Справившись, сакс сделал шаг в сторону, но зацепился ногой за корень и упал. Как раз подле Артура, ничком, выбранился тихонько. Все, если он сейчас повернется…

У Артура не было выбора. Не прибегая к помощи шеста, он навалился сверху, захватив голову солдата под мышку, зажал изо всех сил, так что захрустели зубы жертвы, дернул, откидываясь и одновременно поворачиваясь в сторону. С сухим треском лопнули шейные косточки, сакс несколько раз дрыгнул ногами и затих.

Артур перевел дыхание. Ему не впервые было убивать, но он не ожидал, что все произойдет так скоро. А еще подумал, что если кто вернется и заметит отсутствие своего… Артур решил облачиться в кожаный доспех сакса. Не повредит в любом случае.

Попавшийся ему воин был не больно рослым, его куртка даже не прикрывала колен юноши, зато у погибшего оказался хороший шлем – округлый, даже с полумаской. Он пришелся Артуру как раз впору, удобно сел поверх оплечья с капюшоном из простеганной крепкой кожи.

Едва он переоделся и оттащил подальше в кусты мертвое тело, как совсем близко хрустнула ветка.

– Гирт! – позвал негромкий голос. – Гирт, сучье вымя, где ты есть?

Артур замер. Но подумав немного и заметив, что облако как раз закрыло луну, вышел из-за дерева.

– Это ты? – шепотом спросил по-саксонски кого-то в темноте, чтобы не узнали голос.

– Где тебя носит, Гирт?

– Что, поссать нельзя?

– А чего ты шепчешь? На дороге никого еще нет. Хорса сказал, что пока в аббатстве не отзвонят полнощную, никто не появится. А ты шепотом.

– Я горло простудил. Пиво у этой шлюхи Годит было больно холодным.

Он тут же осекся: а знают ли саксы имя хозяйки постоялого двора? Но солдат, похоже, не удивился.

– Нечего было так налегать на него, Гирт. А я как раз и пришел за этим пивом. Где мех? Ребята не прочь промочить горло в ожидании.

Артур соображал – где оно может быть, это пиво?

– Говорю же – ссать ходил. Вот все пиво из меня и вышло.

– Неужто все вылакал? Клянусь святым Дунстаном, тебе надо шею свернуть за такое.

Он зло сплюнул, повернулся и пошел прочь. Артур хмыкнул. «До твоих угроз уже свернули».

Уходивший двигался не таясь; Артур проследил направление, а потом неслышно пошел за ним. И вскоре разглядел засаду: саксы не таились, сидели на обочине дороги, как раз напротив смутно маячившего во мраке каменного креста. Однако когда Артур пересчитал их силуэты, то понял, что тут только пятеро. Где же еще шесть?

Парень размышлял, что лучше сделать: следить за теми, кого обнаружил, или еще поискать в темноте? Решил ждать. По крайней мере, эти уже у него под рукой. А шастая тут, он может выдать себя. В любом случае, если, когда придет время, он схватится с этими, остальные тоже обнаружатся.

Отступив, Артур опустился на согнутую толстую ветку орешника и стал ждать. Он понял, что самого Хорсы с этими нет, но он может подойти, и это бы Артура устроило: тогда можно будет отследить и вторую группу засады. Но никто не приходил, и саксы негромко переговаривались между собой. Ругали пьяницу Гирта, говорили, что этот как всегда отсидится в сторонке, вряд ли и прибежит, когда все начнется, а награду с ним придется делить. О награде они говорили с удовольствием, обсуждая, кто на что ее потратит. Артур даже устал вслушиваться в их невнятное бормотание. А тут еще и дождь пошел – мелкий, шелестящий. А ночи в конце августа уже холодные. Артур даже подумал, как хорошо, что он в кожаном доспехе – убережет от сырости.

А еще он думал о Милдрэд. Каково ей сейчас в темном лесу? И зачем он все-таки взял ее с собой? Понятно зачем: ему бы век с ней не расставаться. Ведь она такая… такая… Вон, даже королевский сын от нее потерял голову. И это неладно. Юстас вряд ли прекратит преследовать девушку. Но если она станет женой могущественного лорда, то Юстас вынужден будет смириться. В конце концов, принц не глупец и понимает, что ему нужна поддержка знати. Например, графа Херефорда. От которого Милдрэд убежала с Артуром. Что же все-таки там у нее случилось? Узнала, что Роджер болен? Нет, она добрая девушка, она бы его из-за этого не оставила. С падучей люди живут, даже детей плодят. Но ведь у Роджера и впрямь нет детей. Да и не слышал Артур, чтобы у того были возлюбленные. Однако на Милдрэд он смотрел с восхищением, поэтому Артур и не смог находиться в замке графа, каждый день видеть, как этим двоим хорошо вместе. Но потом все же остался, когда Роджер попросил приглядывать за ней. Что граф имел в виду? Может, как раз то, что и случилось? Опасался, что ее обидят. Кто? Да какая разница! Главное, что Милдрэд кинулась к Артуру и попросила: увези меня! И он увез. С радостью. Даже от такого лорда, как Роджер Херефордский. Мало кого Артур так уважал, однако и его считал неподходящим для Милдрэд. Он вдруг вспомнил, как безумно и пьяняще, словно в забытьи, они поцеловались с саксонкой после джиги. Как она таяла и льнула к нему, когда они целовались… среди свиней. Да, нехорошо вышло, еще и Гай заметил. И дал понять, что Милдрэд не для Артура. Но для кого же тогда, во имя Неба? Кто еще будет готов ради нее на все, как не он? Он – подкидыш, бродяга, наемник, который любому служит за плату. А она – саксонская принцесса. И они не ровня…

От долгого сидения без движения у Артура затекли конечности. Он слегка пошевелился, выпрямил занывшую спину – и тут же ветка, на которой он сидел, дрогнула, зашелестев листвой. Юноша замер. Но эти олухи у дороги продолжали болтать. Любой валлиец уже бы ушки навострил, а эти все треплются о своих лошадях, спорят, у кого сбруя лучше, кто когда подковывал своего коня и кому надо подковать.

Но тут из мрака вдруг долетел звон колокола. А потом сквозь шелест дождя послышались приближавшиеся по дороге шаги.

– Не спите? Будьте начеку.

Артур узнал голос Хорсы: тот подбадривал своих, мол, опасаться им нечего. И хоть с Плантагенетом двое обученных рыцарей, но третий спутник – просто монах, о нем и волноваться не стоит.

– А говорят, мальчишка Генрих еще тот боец, сызмальства обучался.

– И это я слышу от тебя, Кенульф? Тебе ли бояться какого-то нормандского сосунка.

– Не нормандского – анжуйского.

– Все они проклятые иноземцы, попирающие нашу родину! Но тише, приготовьтесь. И помолитесь, если кому страшно.

Хорса стремительно удалился. Артур хотел было проследить за ним, но понял, что времени уже не остается. Да и эта пятерка принялась обустраиваться, а один подошел столь близко к Артуру, что он не решался двинуться, – тот самый Кенульф, огромный детина, на которого Артур обратил внимание еще на дворе Годит. Этого надо будет убрать в первую очередь, такой натворит бед.