Танго с багами (СИ) - "Не-Сергей" - Страница 12

- Звучит печально, - Тони улыбнулся их отражению в стекле и накрыл ладонь великана своей.

- Это если не понимать всех преимуществ.

- А есть преимущества?

- Да-а-а-а, - многообещающе промурлыкало чудовище и прикусило кожу на шее Разумовского.

- Расскажешь? – блондин по-кошачьи потянулся, не разрывая объятий, и на возвратном движении закинул руки за голову Стёпы, ероша густые непослушные жесткие волосы.

- А то… - великан ласково провел руками вниз вдоль тела Тони, - Пойдем наверх?

В спальне сквозь задернутые шторы прорывался узкий резец неяркого осеннего света, рассекая полумрак, смятую постель и подсвечивая плавно движущуюся пару. Белое стройное тело и загорелое громоздкое с хищными повадками. Они сидели плотно прижавшись друг к другу, спина к груди. И тонкая белизна гармонично накладывалась лунным бликом на плотную яшму. Руки великана томительно скользили по бёдрам блондина, заставляя потираться спиной и крепкими ягодицами о широкую грудь и живот.

И тут волшебство пало под вторжением стука в дверь.

- Прокляну, - рявкнул Степан незваному гостю, и по-хозяйски накрыл возбуждённый член Тони ладонью.

- Па, - сиротливо поскреблись в дверь, - ты мне не одолжишь что-нибудь из одежды?

Разумовский громко засмеялся, но быстро примолк, когда ладонь великана чуть сжалась.

- Паш, погуляй пока, я занят, - прорычал Стёпа, наглаживая поплывшего от ласки блондина.

За дверью возмущенно засопели и снова нерешительно поскреблись.

- Я не могу, я голый, - панически пискнули оттуда.

- Сходи к Виктору, его вещи тебе больше подойдут, - взвыл в отчаянии великан.

- Ёп… - растерялись за дверью, - Вы там трахаетесь, что ли? Извини.

Торопливые шлепки босых ног поспешно удалились по коридору.

- Всю романтику изгадил своей прозой жизни, - ворчливо буркнул Степан. – А чего он голый-то ходит? Я не понял.

- Разврат… - прошептал Тони, толкаясь в ласковую сильную руку, - не отвлекайся.

- Не напомнишь, на чём я остановился? – проворковал великан заводя руку глубоко между ног блондина и пробираясь пальцами между ягодицами.

Разумовский громко выдохнул, выгнулся, подставляясь под ласку, и повернул голову, ища поцелуя. Магия романтичности момента вернулась, но им уже было не до неё. Расплавленная нежность растекалась в крови, сквозила в каждом выдохе, сжимала сердце, заставляла прикрывать глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Привычное погружение члена в тугую горячую плоть, казалось пронзительным слиянием. Внутренности скручивало от невозможности проникнуть друг в друга всем телом, каждой клеточкой, сплавиться в единый поток лавы. Свободно перетекать друг в друга.

Их руки скользили по влажной коже, оставляя горячие следы, пересекались и расходились в плавном танце, переплетались пальцами. Тела слаженно повторяли заученные движения мучительно медленного танго. Вибрирующие волны жара раскатывались от каждого па и затухали где-то в сумраке полутёмной спальни. Дыхания становились всё громче, четко сливаясь вдох с вдохом, выдох с выдохом, вторя каждому толчку, каждому колебанию распалённых до предела нервных окончаний.

Тони жмурился то ли от внезапно ставшего пронзительно-ярким луча света, то ли от застилающих глаза непрошенных слёз. Никогда ещё подступающий оргазм не доводил его до такого состояния. Разрывающая изнутри волна выплеснулась с такой мощью, что он закричал гортанно, протяжно, срываясь в бездонную пропасть головокружения невесомым сознанием. Стёпа лег и обессиленно прижал к себе его, подрагивающее от гаснущих электрических зарядов, тело, успокаивающе поглаживая и тяжело дыша в затылок.

- Люблю тебя, - успел услышать блондин, перед тем как отключиться.

А магия продолжала невесомо окутывать комнату, сплетая из контраста оттенков кожи, слияния запахов двух тел и несмелого осеннего света хрупкую защиту для двоих. Столь же иллюзорную, сколь надежную. Больше спаивающую воедино, чем противопоставляющую миру.

***

Спустя две недели глубокий пятничный вечер сгущался вокруг Стёпы мрачными тенями. Отмазки кончились, и на лице его читалась всё большая растерянность. Разумовский выполнил своё обещание, вывез все личные вещи и сдал квартиру молодой семейной паре с ребенком. Пришла очередь великана держать слово, и, видимо, от осознания этого, с каждым днём чудовище становилось всё более тихим и незаметным. Насколько это вообще возможно при его габаритах. Тони был уверен, что, если бы Степан был поменьше, то сегодня непременно попытался бы спрятаться в шкафу. Но комплекция обязывала хранить невозмутимость, не ронять гордость и достоинство перед неизведанным испытанием, честно встречая его с открытым забралом, лицом… или другими частями тела. Поэтому великан старался просто не попадаться Разумовскому на глаза.

Тони нашел «партизана» на кухне, тот сидел на стуле и задумчиво попеременно разглядывал свой бутерброд и кусочек колбасы на полу.

- Трудности? – сдерживая улыбку, поинтересовался блондин.

- Я вот думаю, если кот отказался есть колбасу, можно ли ее есть мне?

- Лапа, не стоит доедать за котом, - Разумовский потрепал чудовище по голове. – И хватит оттягивать неизбежное, это недостойно тебя, - он отобрал у великана бутерброд, с удовольствием откусил солидный кусок и прихлебнул из Стёпиной чашки.

Великан проводил глазами свой ужин, душераздирающе вздохнул, всем видом демонстрируя неубедительную обречённость. Тони вернул ему бутерброд и отряхнул руки.

- Всё. Я пошел в душ.

- Раньше ты говорил «я пополз в душ». Эволюционируешь.

- Ну, эволюционирую иногда, и что с того? – смущенно тряхнул лохматой головой блондин. – Сколько можно припоминать? Не задерживайся тут.

Этой ночью не спал даже кот. Он прятался в кресле, под пледом, выпучив глаза и прижав уши, чутко вслушиваясь в непривычные жалобные причитания хозяина:

- Давай не сегодня, а? Убери от меня эту хреновину!

- А раньше эта хреновина тебе очень нравилась… Успокойся, - устало вздохнул Разумовский, мысленно проклиная тот день и час, когда он озвучил своё желание Стёпе, но не собираясь отступать. – Я тебя хорошо растянул. Я знаю, что делаю. Всё будет хорошо, - здоровенный мужик, испуганно прикрывающийся подушкой выглядел презабавно, но терпение Тони уже трещало по швам. – Просто расслабься и доверься мне. Откроешься навстречу, впустишь - и даже больно не будет, я обещаю.

Великан только недоверчиво сверкнул глазами исподлобья, отполз ещё на полметра, уперевшись спиной в стену, и покрепче прижал многострадальную подушку.

- Стёпушка, - промурлыкал настойчивый блондин,- Не надо бояться. Иди ко мне, мой хороший. Будь послушным мальчиком, и я тебе сделаю приятно.

Стёпушка отчаянно замотал головой и зажмурился.

- Тащи сюда свою задницу, и хватит валять дурака! – не выдержав, раздражённо рявкнул Разумовский. – Живо!

Великан на секунду опешил от такой внезапной смены тактики и замер, приоткрыв рот, прежде чем начать качать права:

- Чего ты орёшь на меня? Это мой первый раз, и я его представлял себе более романтичным!

- Свечи, вино, отель и куча перебуженных твоими воплями соседей? – не проникся блондин.

- Ты меня совсем не любишь? – притворно всхлипнул великан в последней попытке отвертеться.

- Я тебя очень люблю. И собираюсь это доказать.

- Бля… - жалобно промычал Стёпа. - Чёт мне не нравится уже эта идея…

- Всё, достал, - сорвался Тони. – Устроил цирк! Мне нихера не смешно! Я себя уже насильником чувствую. Катись… в баню, - и поднялся, чтобы уйти.

Великан, чувствуя, что перегнул палку, прытко подскочил к краю кровати и ухватил его за руку.

- Извини, - став неожиданно серьёзным, попросило чудовище. – Действительно, перестарался с этим спектаклем.

Разумовский громко втянул воздух, глядя сверху-вниз на Степана, стоящего на четвереньках на постели и преданно заглядывающего ему в глаза. Блондин с трудом сглотнул.

- Я тебе доверяю, правда, - вещал Стёпа, явно не замечая голодного взгляда партнёра. – Просто переклинило. Тони, не уходи. Я хочу. Я хочу тебя, слышишь?