Большой вопрос - Неручев Иван Абрамович - Страница 15

Курский пытался углубить и уточнить некоторые вопросы, однако попытка ему не удалась.

В Городской суд исковое заявление было подано также от имени Сергея Васильевича Сударева. Однако на этом его заявлении Елена Кондратьевна сделала собственноручную, несколько необычную в судебной практике, приписку:

Павлова насторожилась: повидимому, это не простая ссора. И, повидимому, это не та вражда, которая исключает примирение…

Все разговоры супругов об обоюдном желании развестись ничего не сто́ят, ничего не объясняют и, если угодно, сбивают с толку. А приписка?.. Только сильно задетое самолюбие могло продиктовать ее. И не ответчица ли толкнула мужа на развод, на подачу в суд заявления? Конечно, Городской суд может в разводе отказать, несмотря на то, что обе стороны его требуют. Закон дает суду это право. Но будет ли прочной семья?

Павлова в порядке досудебной подготовки дела вызвала к себе супругов Сударевых и беседовала с ними первоначально порознь, а потом и совместно. И вот что она выяснила…

Они стали мужем и женой десять лет назад. Первые пять лет детей не было. Не хотела она. «Пока молоды, надо жить в свое удовольствие». Он не разделял этого взгляда, но не особенно возражал: решающее слово в таких вопросах принадлежит женщине, будущей матери. Первый ребенок появился на шестой год супружества. Это была девочка. На девятом году семья пополнилась сыном.

Дети принесли в дом много хорошего, но создали и огорчения. Особенно часто огорчалась неопытная мать, к тому же считавшая, что с молодостью теперь у нее всё покончено. Отец тоже был неопытен в семейных делах, осложненных детьми, однако ему и в голову не приходило жаловаться на судьбу, жалеть о потерянной молодости: он чувствовал себя попрежнему счастливым и молодым.

Разное отношение к жизни супругов Сударевых объяснялось разным их воспитанием. Елена жила баловнем. Единственная дочь у родителей (отец — главный инженер химического завода, мать — заведующая химической лабораторией Текстильного института), она не знала ни в чем ограничений, все ее желания не только исполнялись, но и предупреждались. Сделать что-либо приятное своей дочурке доставляло большое удовольствие хорошо обеспеченным родителям. В школе, а позже и в Медицинском институте Елена училась хорошо. Ее способности и привлекательная внешность поставили ее в центр внимания товарищей. Ей сулили отличную будущность и счастливый брак с выдающимся человеком. Всё это, конечно, дало свои плоды: Елена рано привыкла играть первую роль.

Что ж, пророчества товарищей Елены в какой-то степени оправдались: она успешно окончила медицинский институт и на практической работе врача быстро завоевала авторитет; замуж вышла по любви и за человека, заметного в научных и общественных кругах города.

Иную жизненную школу прошел Сергей Васильевич. Отец — рабочий, мать — домашняя хозяйка, девять человек детей… И всё же в семье Сударевых было хорошо. Родители Сергея жили мирно, боролись с нуждой дружно и воспитали закаленных ребят.

Неудивительно поэтому, что Сергей не сразу заметил перелом в настроении жены, а когда заметил, не смог его понять и одобрить.

Появление детей вызвало трудный вопрос — как совместить воспитание детей с работой?

Один из друзей порекомендовал Сергею в домработницы свою землячку, уральскую восемнадцатилетнюю девушку Полю. Поля оказалась чистоплотной хозяйкой, заботливой няней и скоро заняла в доме положение родного человека.

И Сергей Васильевич и Елена Кондратьевна были одинаково довольны Полей. Они не представляли без этой девушки своей жизни, во всяком случае, до тех пор, пока дети не вырастут. Но что будет с Полей потом, когда нужда в ней отпадет? Откровенно говоря, Сергей Васильевич об этом не задумывался. Елена же Кондратьевна задумывалась не раз. Правда, судьба Поли беспокоила ее по иным причинам. Елена Кондратьевна невольно обратила внимание, что супруг ее чрезмерно добр и внимателен к Поле. И странно: когда он чем-нибудь балует жену, купит ей тот или иной подарок, то непременно сделает то же и для Поли… Что это — случайность, вызванная добротой, или что-то другое? Не зародилось ли в сердце мужа нечто большее, чем благодарность за детей, к этой красивой уральской девушке? Не лучше ли во́-время предупредить опасность? Но как это сделать? Чистосердечно поговорить с мужем?

Долго боролась с собой Елена Кондратьевна и всё же не устояла, не победила навязчивых мыслей.

— Сережа, — как-то сказала она, — пора решить, как мы намерены поступить в дальнейшем с Полей? Кто она — член нашей семьи или домашняя работница?

— По-моему, первое, — ответил Сергей Васильевич. — Поля близкий нам человек, друг наших детей, их воспитательница.

— Это верно. Я имею в виду другое: девушки в ее возрасте думают еще кое о чем, например, о замужестве, о собственных детях.

— Это верно. Ну и что?

— Мне кажется, Поля должна подумать о себе, а мы обязаны помочь ей.

— Жаль, что у Поли только семилетка и она не хочет продолжать образования…

— А ты откуда знаешь? — беспокойно прервала Елена мужа. — Откуда тебе известно, что Поля не хочет, скажем, поступить в какой-нибудь техникум?

— Я как-то говорил с ней об учебе в школе взрослых… Завершила бы десятилетнее образование, и можно было бы в вуз… Категорически отказалась… Я, говорит, довольна своей жизнью.

— Странно, — заметила Елена, — странно, что ты счел уместным вести эту беседу с Полей без моего участия; и мне непонятно, почему ты скрывал от меня свою попытку облагодетельствовать Полю…

— Постой, постой, Лена! Я не понимаю — это что, упрек или…

— Только удивление, Сережа. Ты отлично знаешь, что, во-первых, я не ревнива, а во-вторых, к ревности у меня, кажется, нет достаточных оснований…

— Почему — «кажется» и почему «достаточных»?

— Ты прав, я не точно выразилась: у меня нет никаких оснований. Оставим это. Меня волнует другое: не слишком ли мы эгоистичны в отношении Поли? Мы, против своего желания, можем отнять у нее молодость, погубить ее жизнь…

— Ничего, Лена… молодость всегда останется молодостью: придет время, она возьмет всё, что ей положено…

На этом разговор о дальнейшей судьбе Поли оборвался. Он оставил у супругов плохой осадок. Почему? Сергей Васильевич не мог ответить на этот вопрос. Елена же Кондратьевна боялась, что муж снова заговорит с ней на эту тему и честно признается: «Прости, Елена, но я больше не могу, не в силах скрывать от тебя: мы с Полей любим друг друга. Отчасти ты сама виновата в этом — много работаешь, перестала следить за собой. Сказать откровенно, я выгляжу значительно моложе тебя, Елена». Разгоряченное воображение не удовлетворялось этим, шло дальше.

«Поля молода и красива, — размышляла Елена Кондратьевна. — А какое у нее сердце! Горячее и чуткое. В такую девушку, живя с ней под одной кровлей, нетрудно влюбиться… Нравственные основы? Дети? Ну и что? Нравственность потому так сильно и защищается всеми праведниками в быту, что ее слишком часто нарушают… Почему же не может нарушить ее Сергей? Конечно, может. Не пропадут и дети: Поля с успехом заменит им мать. К сожалению, они уже и сейчас больше привязаны к Поле, чем ко мне».

Со временем Елена Кондратьевна поняла всю вздорность этих мыслей. Жаль только, что трезвость пришла поздно. Поля под благовидным предлогом была удалена из дому: ее определили через знакомых Елены в медицинский техникум города Молотова.

Спустя месяц Полю заменила мать Сергея Васильевича — Матрена Егоровна, подвижная, сухонькая шестидесятичетырехлетняя старушка. Матрена Егоровна давно мечтала жить с сыном. Сережа занимал в ее сердце особое место: она не только любила, но и жалела его. Он был у нее самым младшим, она почти не жила с ним под одной крышей, почти не сидела за одним столом. Сергей рано оставил родительский дом, учился, странствовал. Бывало, заскочит домой на день-два и снова исчезнет на долгие годы.