Легенды - Кинг Стивен - Страница 45

Повернувшись, он объявил толпе о том, что войне конец, и о том, что волшебники наконец удовлетворят желание тех, кто годами просил об одном и том же: за пределами Срединных Земель они создадут край, где не будет никакой магии.

Пока в толпе обсуждали неожиданную новость и радостными криками приветствовали окончание войны, Эбби шепотом велела Яне подождать минуточку вместе с папой и, улучив минутку, оттащила Зедда в сторону.

— Зедд, можно с тобой поговорить? У меня вопрос.

Зедд улыбнулся и, взяв Эбби под локоть, подтолкнул к ее дому.

— Я хочу проведать дочку. Пошли со мной.

Отбросив былые страхи, Эбби схватила за руки Мать-Исповедницу и Делору и потащила их за собой. У них тоже есть право это узнать.

— Зедд, — начала Эбби, как только они отошли подальше от толпы, — могу ли я узнать, как твой отец оказался в долгу перед моей матерью?

Зедд ухмыльнулся:

— Мой отец ничего не был должен твоей матери.

Эбби нахмурилась.

— А как же священный долг, перешедший от твоего отца к тебе, а от моей матери ко мне?

— О, этот долг действительно был. Только не твоей матери были должны, а она осталась в долгу.

— Что?! — Эбби застыла на месте. — Что ты хочешь этим сказать?

Зедд улыбнулся.

— У твоей матери были трудные роды. Вы обе могли умереть. Мой отец с помощью магии спас ее. Хельза умоляла его спасти и тебя тоже. Чтобы сохранить тебе жизнь, отец, не думая о своей безопасности, трудился очень долго, гораздо дольше, чем можно ждать от волшебника. Твоя мать была колдуньей и понимала, чего ему стоило спасение твоей жизни. В знак признательности она поклялась, что отныне в долгу перед ним. А когда она умерла, ее долг перешел к тебе.

Эбби уставилась на него, не веря своим ушам. Ее мать никогда не говорила, каков этот долг.

— Но.., но получается, что теперь я в долгу перед тобой? Ты хочешь сказать, что этот священный долг висит на мне?

Зедд открыл дверь в спальню и, улыбаясь, заглянул внутрь.

— Долг выплачен, Эбби. В браслете, который тебе дала мать, была заключена магия, связывающая тебя с долгом. Благодарю тебя за спасение моей дочери.

Эбби глянула на Мать-Исповедницу. Вот уж действительно Ловкач!

— Но почему ты помог мне, раз у тебя не было передо мной священного долга? Если на самом деле, наоборот, я была перед тобой в долгу?

— Мы не ждем наград за помощь. И никогда не знаем, каким образом будем вознаграждены — если вообще будем. Возможность помочь — сама по себе награда. И другая награда не нужна — да и едва ли может быть награда лучше.

Эбби посмотрела на девочку, мирно спящую в соседней комнате.

— Я благодарна добрым духам, что смогла помочь сохранить ее жизнь в этом мире. Хотя у меня и нет волшебного дара, но я предвижу, что она сыграет немаловажную роль не только в твоей судьбе.

Зедд лениво улыбнулся, глядя на спящего ребенка.

— Похоже, у тебя есть провидческий дар, дорогая, потому что она уже сыграла немаловажную роль в окончании войны и таким образом спасла жизнь многим людям.

— Я все же хочу знать, почему эта штука, — колдунья показала в окно, — стоит на месте? Предполагалось, что она пронесется по Д'Харе и уничтожит там все живое, убьет их всех до одного за то, что они натворили. — Ее взгляд стал грозным. — Почему она никуда не движется?

— Война окончена, — Зедд развел руками, — и этого достаточно. Стена является частью Подземного мира, мира мертвых. Д'Хара не сможет пойти на нас войной, пока стоит такая граница.

— И сколько она продержится?

— Ничто не вечно. — Зедд пожал плечами. — Но пока будет мир. Убийствам конец.

Колдунья не казалась довольной.

— Но они хотели нас всех уничтожить!

— Ну так теперь у них это не выйдет. Делора, в Д'Харе тоже есть люди, которые ни в чем не виноваты. То, что Па-низ Рал желал завоевать и поработить нас, вовсе не означает, что все д'харианцы — мерзавцы. Многие жители Д'Хары страдают под тяжелым гнетом. Какое право я имел убить всех, включая и тех, кто не причинил нам никакого зла и кто сам стремится прожить жизнь в мире и спокойствии?

Делора провела ладонью по лицу.

— Зеддикус, иногда я тебя совсем не понимаю. Порой ветер смерти из тебя довольно никудышный.

Мать-Исповедница стояла у окна, глядя в направлении Д'Хары. Она повернулась к волшебнику.

— Но там есть и те, кто из-за этой стены на всю жизнь затаит на тебя злобу, Зедд. Ты нажил себе непримиримых врагов. И оставил их в живых.

— Враги — это цена чести, — ответил волшебник.

Орсон Скотт Кард

ЧЕЛОВЕК С УХМЫЛКОЙ НА ЛИЦЕ

«Седьмой сын» (1987)

«Красный пророк» (1988)

«Альвин в подмастерьях» (1989)

«Странствия Альвина» (1996)

«Огонь души» (1998)

В книгах об Альвине Созидателе Орсон Скотт Кард показывает нам, какой могла бы стать история Америки в том случае, если бы Американской революции не произошло, а чародеи существовали бы на самом деле.

Америка у Скопа разделена на несколько провинций, а Испания и Франция сохраняют прочную позицию в Новом Свете. Научная революция, разворачивающаяся в Европе, побудила многих людей с магическим даром эмигрировать в Северную Америку. В книгах серии описывается жизнь Альвина. Он седьмой сын седьмого сына, что само по себе наделяет его незаурядной силой. Альвину предназначено стать Созидателем, адептом, который рождается лишь раз в тысячу лет. Но на каждого Созидателя есть свой Разрушитель, воплощение сил зла. Он противостоит Альвину и использует против него его брата Кальвина.

В своих странствиях Альвин исследует окружающий его мир, где сталкивается с проблемами рабства, постоянной вражды между поселенцами и с коренными жителями Америки, удерживающими за собой западную половину континента. В последующих книгах Альвин, очевидно, должен наконец сразиться с Разрушителем, и эта встреча решит судьбу всего континента, а быть может, и всего мира.

Человек с ухмылкой на лице

Первая встреча Альвина Созидателя с этим человеком произошла на лесистых взгорьях восточного Кенитука. Альвин шел со своим учеником Артуром Стюартом, беседуя то ли о философии, то ли о наилучшем способе приготовления бобов — не помню уж хорошенько — и вышел на поляну, где сидел на корточках человек, глядя вверх, на дерево. Если не считать ненатуральной ухмылки у него на лице, в то время и в том месте он ничем особенным не выделялся. Одет в оленью кожу, на голове енотовая шапка, под рукой наготове лежит мушкет — тогда много таких молодых парней охотилось за дичью в незаселенных лесах.

Впрочем, если подумать, восточный Кенитук в ту пору стал не столь уж диким, и многие мужчины сменили оленью кожу на хлопок, исключая разве что самых бедных. Поэтому, возможно, отчасти и одежда незнакомца побудила Альвина остановиться и посмотреть на него. Артур же Стюарт, само собой, поступал так же, как Альвин, если не имел веской причины поступить по-иному — поэтому он тоже остановился на краю луга и молча стал смотреть.

Человек с ухмылкой не сводил глаз с ветвей старой корявой сосны, которую вскоре должны были заглушить лиственные деревья. Но свою ухмылку он адресовал вовсе не дереву, а медведю.

Медведь медведю рознь, это всякий знает. Мелкие бурые мишки обычно не опаснее собак — иначе говоря, если ты стукнешь такого палкой, то получишь свое, а если не тронешь его, то и он тебя не тронет. Но есть такие черные медведи и гризли, у которых шерсть на спине щетинится наподобие игл дикобраза — это значит, что они напрашиваются на драку, и стоит сказать такому слово поперек, он сразу откусит тебе голову и высосет из тебя твой завтрак. Ни дать ни взять лодочник, который дует самогон из горлышка.