Волки Кальи - Кинг Стивен - Страница 94

Роланд кивнул.

— Именно так. А его имя, Джейк? — Стрелок сосредоточился на нем. — Ты можешь увидеть его имя в моей голове?

— Конечно, Хенчек, — без малейшей запинки ответил Джейк. — Ты говорил с ним… когда? Вчера, поздней ночью?

— Да. — Вот на этом он не сосредоточивался, даже предпочел бы, чтобы Джейк об этом не узнал. Но в прикосновениях мальчику, похоже, уже не было равных, и Роланд верил его словам, что он не роется в чужих головах. Во всяком случае, специально.

— Миссис Эйзенхарт думает, что ненавидит Хенчека, а тебе кажется, что она просто его боится.

— Да, в прикосновениях ты силен. Стал куда сильнее Алена и гораздо сильнее, чем раньше. Причина в розе, не так ли?

Джейк кивнул. Естественно, в розе. Какое-то время они ехали молча, копыта лошадей тонули в тонкой пыли. Несмотря на солнце, день выдался холодным, чувствовалось приближение осени.

— Хорошо, Джейк. Поговори со мной дан-дин, если считаешь это необходимым, а я благодарю тебя за доверие мудрости, которой, по твоему разумению, я обладаю.

Но Джейк молчал почти две минуты. Роланд пытался проникнуть в его голову, как с другими проделывал это мальчик (и с легкостью), но ничего не увидел. Совершенно ни…

Ан, нет. Увидел крысу. Извивающуюся, на что-то насаженную…

— Где находится замок, в который она ходит? — спросил Джейк. — Ты знаешь?

Роланд не смог скрыть удивления. Точнее, изумления. Наверное, потому что чувствовал за собой вину. Внезапно он понял… если не все, то многое.

— Замка нет и никогда не было, — ответил он Джейку. — Это место, в которое она приходит в своем воображении, и создано оно на основе сказок, которые она, должно быть, читала, и историй, что я рассказывал у костра. Она приходит туда, чтобы не видеть, что она в действительности ест. Что требуется ее ребенку.

— Я видел, как она ела жареного поросенка. А до нее этого поросенка ела крыса. Она насадила крысу на вилку для мяса.

— И где ты это видел?

— В замке. — Он помолчал. — В ее сне. Я попал в ее сон.

— Она тебя видела? — Синие глаза стрелка сверкнули. Его лошадь что-то почувствовала и остановилась. Как и лошадь Джейка. Они стояли на Восточной дороге, примерно в миле от места, где Молли Дулин убила Волка из Тандерклепа. Стояли лицом к лицу.

— Нет, — ответил Джейк. — Она меня не видела.

Роланд думал о той ночи, когда последовал за ней в болото. Он знал, что мысленно она где-то еще, чувствовал это, только не мог сказать, где именно. Очень уж смутными были образы, выуженные из ее головы. Теперь он знал. Знал и другое: Джейк встревожен решением старшего оставить Сюзанну в неведении. И возможно, мальчик тревожился правильно. Но…

— Ты видел не Сюзанну, Джейк.

— Я знаю. Это другая личность, с ногами. Она называет себя Миа. Она беременна и до смерти напугана.

— Раз уж ты говоришь со мной дан-дин, расскажи все, что ты видел, и все, что тревожило тебя после пробуждения. Потом я отдам тебе мудрость моего сердца, ту мудрость, которая у меня есть.

— Ты не… Роланд, ты не сердишься на меня?

И на этот раз Роланд не смог скрыть изумления.

— Нет, Джейк. Отнюдь. Может, это я должен просить тебя не сердиться на меня.

Мальчик устало улыбнулся. Лошади двинулись дальше, на этот раз чуть быстрее, словно знали: в месте, где они стояли, чуть не случилась беда, и хотели как можно быстрее уйти оттуда.

Пока Джейк не начал говорить, он не знал, что именно расскажет, насколько раскроет душу. Проснувшись вновь, так и не смог решить, говорить Роланду об Энди и Слайтмане-старшем или нет. В конце концов ухватился за предложение Роланда: «Расскажи все, что ты видел, и все, что тревожило тебя после пробуждения», полностью исключив из рассказа встречу у реки. По правде говоря, утром встреча эта уже не казалась ему столь важной.

И он рассказал Роланду, как Миа спускалась по ступеням, о страхе, который она испытала, увидев, что в обеденном зале нет еды. О том, как пошла на кухню. Как увидела жареного поросенка, которым лакомилась крыса. Как убила соперницу. Как жрала добычу. Как он проснулся, дрожа всем телом и с трудом подавив крик.

Тут он запнулся и посмотрел на Роланда. Стрелок нетерпеливо сделал жест рукой: продолжай, скорее расскажи все до конца.

«Что ж, — подумал Джейк, — он обещал не сердиться и держит слово».

Все так, но Джейк по-прежнему не решался сказать Роланду, что собирался обо всем рассказать Сюзанне. Пока лишь обдумывал эту идею. Однако он озвучил свой главный страх: если трое о чем-то знают, а один нет, значит, ка-тет разбит, и именно в тот момент, когда он должен быть максимально крепок. Даже пересказал Роланду байку о спущенном колесе, «хорошо хоть оно спустило только внизу». Он не ожидал, что Роланд рассмеется, и ожидания его полностью оправдались. Но он почувствовал, что Роланд в определенной степени пристыжен, и вот это его испугало. Поскольку считал, что стыдиться могли лишь люди, которые не знали, что делали.

— И до последней ночи ситуация была еще хуже, чем теперь, когда трое знают, а один — нет, — продолжил Джейк. — Потому что ты пытался держать в неведении и меня. Так?

— Нет, — ответил Роланд.

— Нет?

— Я просто не мешал естественному ходу событий. Эдди рассказал о Сюзанне только по одной причине. Они остались вдвоем, вот я и боялся, что он, узнав о странствиях, попытается ее разбудить. Боялся, что может произойти между ними, когда он ее разбудит.

— А почему просто не сказать ей?

Роланд вздохнул.

— Послушай меня, Джейк. Когда мы были мальчиками, Корт занимался нашим физическим воспитанием. Ванни — духовным. Оба пытались научить тому, что знали об этике. Но по обычаям Гилеада, наши отцы учили нас всему, что касалось ка. А поскольку отцы у нас всех были разные, каждый из нас, оставляя позади детство, имел свое представление, что есть ка и что ка делает. Ты это понимаешь?

«Я понимаю, что ты уходишь от ответа на простой вопрос», — подумал Джейк, но кивнул.

— Мой отец много рассказывал мне об этом, и большая часть рассказанного им благополучно забылась, но одно я помню четко. Когда у тебя нет уверенности, предоставь ка определять курс.

— Значит, все дело в ка. — В голосе Джейка слышалось разочарование. — Роланд, пользы от этого немного.

Стрелок уловил тревогу в голосе Джейка, но куда больше его задело разочарование. Он повернулся в седле, открыл уже рот, собрался что-то сказать в подтверждение своих слов, но не стал. Не стал ничего подтверждать, сказал правду.

— Я не знаю, что делать. Не хочешь ли подсказать мне?

Лицо мальчика до корней волос залила краска, и Роланд понял, что мальчик думает, что над ним издеваются. Злится на Роланда. Такое отсутствие взаимопонимания пугало. «Он прав, — подумал стрелок. — Наш ка-тет дал трещину. Да помогут нам боги».

— Не думай так, — добавил Роланд. — Слушай меня, прошу… и слушай внимательно. В Калье Брин Стерджис нам предстоит схватка с Волками. В Нью-Йорке — с Балазаром и его «джентльменами». И произойдет это в самом скором времени. Будет ли находиться ребенок в чреве Сюзанны до того, как эти проблемы разрешатся так или иначе? Я не знаю.

— Она даже не выглядит беременной, — пробормотал Джейк. Щеки его чуть побледнели, но головы он не поднимал.

— Согласен, не выглядит, — кивнул Роланд. — Груди у нее чуть налились, может, увеличились и бедра, но это единственные признаки. Так что у меня есть основания надеяться. Я должен надеяться, должен и ты. Потому что еще до Волков и до розы нам придется решать вопрос с Тринадцатым Черным. Думаю, я знаю, что надо с ним сделать, надеюсь, что знаю, но сначала я должен вновь поговорить с Хенчеком. И нам еще предстоит дослушать до конца историю отца Каллагэна. Ты думал о том, чтобы самому рассказать все Сюзанне?

— Я… — Джейк прикусил губу и замолчал.

— Вижу, что думал. Выброси эти мысли из головы. Если что-то и может, за исключением смерти, навсегда порушить нашу дружбу, так это твой разговор с ней без моего разрешения, Джейк. Я — твой старший.