Немезида (пер. Ю.Соколов) - Азимов Айзек - Страница 33

Что означает на местном сленге «ходок», Фишер не знал, но Уэндел улыбалась, и Крайл решил, что для первого раза все прошло удовлетворительно.

Неужели он действительно неотразим? Крайл вдруг вспомнил, что, живя с Эугенией, он даже не пробовал быть неотразимым, а был озабочен только тем, чтобы стать допущенным в чопорное роторианское общество.

На Аделии, решил Фишер, общество явно попроще – и все-таки не стоит слишком полагаться на свою неотразимость.

Через месяц Фишер и Уэндел были знакомы достаточно близко, чтобы вместе заниматься гимнастикой. Упражнения при пониженном тяготении могли бы, пожалуй, доставить Фишеру некоторое удовольствие, если бы не одно «но»: он так и не сумел приспособиться к подобного рода занятиям, и пониженная гравитация неизменно вызывала у него легкую дурноту, На Роторе такой физкультуре уделялось меньше внимания. К тому же Крайл мог не участвовать в них, поскольку не был природным роторианином. (Законом это не предусматривалось, однако обычай зачастую сильнее закона.)

Как-то раз, после очередной тренировки спускаясь на лифте вместе с Тессой, где ускорение силы тяжести было несколько больше, Фишер как всегда ощутил, как успокаивается его желудок. Одежды на обоих почти не было, и Крайл почувствовал, что его тело привлекает Уэндел и его самого тоже тянет к ней.

После душа – порознь – они оделись и направились перекусить,

– Для землянина вы неплохо справляетесь с пониженным тяготением, – заметила Уэндел. – Вам нравится на Аделии, Крайл?

– Тесса, вы знаете, как я себя здесь чувствую. Землянину никогда не привыкнуть к такому крошечному мирку, но ваше общество способно компенсировать любые неудобства.

– Вот-вот. Слова истинного ходока. Ну а как вам показалась Аделия в сравнении с Ротором?

– С Ротором?

– Если хотите, с любым поселением из тех, на которых вы побывали. Крайл, я могу их перечислить…

Немного ошарашенный, Фишер спросил:

– Что это? Неужели вы наводили обо мне справки?

– Конечно!

– Ну и как, интересно?

– Нетрудно заинтересоваться человеком, заинтересовавшимся мною в такой дали от родного дома. Я хочу знать причины вашего внимания ко мне. Конечно, я не исключаю и сексуального интереса. Даже не сомневаюсь.

– Так почему же я вами заинтересовался?

– А может, вы сами расскажете? Что вы делали на Роторе? Вы ведь пробыли там достаточно долго, обзавелись женой и ребенком и все-таки оставили поселение перед самым отлетом. Побоялись застрять на Роторе на всю оставшуюся жизнь? Значит, вам там не нравилось?

Некоторое смущение сменилось откровенным замешательством.

– По совести говоря, – пробормотал Фишер, – Ротор не нравился мне, но и нас, землян, там не любили. К тому же вы правы. Я не хотел остаться на всю жизнь гражданином второго сорта. В этом смысле в прочих поселениях законы помягче, на Аделии в том числе.

– А ведь у Ротора был свой секрет, и они старались скрыть его от Земли, – сказала Уэндел. Ее глаза взволнованно заблестели.

– Секрет? Вы, наверное, имеете в виду гиперпривод?

– Да, я именно это и хотела сказать. По-моему, на Роторе вы пытались проникнуть именно в этот секрет.

– Я?

– Конечно. Вам удалось его раскрыть? Зачем вам понадобилось жениться на этой ученой с Ротора? – Подперев подбородок ладонями и поставив локти на стол, она наклонилась вперед.

Покачав головой, Фишер осторожно произнес:

– Мы с ней о гиперприводе даже не разговаривали. Вы ошибаетесь.

Не обратив внимания на его слова, Уэндел спросила:

– Что вы собрались выведать у меня? И каким образом? Вы хотите жениться на мне?

– А тогда вы откроете мне свой секрет?

– Нет.

– Тогда о женитьбе не может быть и речи!

– А жаль, – улыбнулась Уэндел.

– Вас интересует все это как специалиста по гиперпространству? – спросил Фишер.

– А как вы узнали, кто я? Вам сказали на Земле, когда посылали сюда?

– Извините, ваша фамилия значится в Аделийском реестре.

– Значит, и вы наводили обо мне справки. Забавная подобралась парочка. Только вы не обратили внимания, что там я значусь физиком-теоретиком.

– Ваша фамилия стоит под рядом статей, в заголовках которых попадается слово «гиперпространственный». Сомнений нет.

– Конечно, но тем не менее я физик-теоретик и просто изучаю теоретические аспекты, связанные с гиперпространством. Я никогда не пыталась воплотить свои знания на практике.

– А на Роторе это сумели сделать. Это вас не волнует? Странно, ведь они вас обошли.

– Ну и что? Теория куда интереснее, чем прикладные вопросы. Если вы прочли в моих статьях что-нибудь кроме заголовков, то должны помнить – я писала, что гиперпривод не стоит затраченных на него усилий.

– Роториане отправили лабораторию к звездам и…

– Вы о Дальнем Зонде? Да, они измерили параллаксы нескольких относительно удаленных звезд – но разве это оправдало затраты? И как далеко залетел Дальний Зонд? Да всего лишь на несколько световых месяцев! Это же совсем рядом. Линия, соединяющая Зонд с Землей в крайнем его удалении, стягивается а точку в масштабах Галактики.

– Но ведь они не ограничились Дальним Зондом, – напомнил Фишер. – Они увели в космос целое поселение.

– Правильно. Это было в двадцать втором, с тех пор прошло шесть лет, и мы знаем только, что они оставили Солнечную систему.

– Разве этого мало?.

– Конечно. Куда они улетели? Живы ли они? Возможно ли вообще, чтобы они выжили? Людям еще не доводилось обитать в обособленном поселении. Рядом всегда была Земля, другие поселения. Способны ли выжить в космосе несколько десятков тысяч человек? Мы даже не знаем, возможно ли это просто психологически. Я полагаю, что нет.

– По-моему, они намеревались подыскать в космосе мир, пригодный для заселения. Они не останутся в поселении.

– Э, да какой там мир могут они отыскать? Они же улетели шесть лет назад. Значит, смогли добраться только до одной из двух звезд – ведь гиперпривод обеспечивает передвижение со средней скоростью, равной скорости света. Первая из них – альфа Центавра, тройная звезда, расположенная в 4,3 световых годах отсюда, одна из ее звезд – красный карлик. Другая – звезда Барнарда, одинокий красный карлик, до которого 5,9 световых лет. Значит, всего четыре звезды: две такие, как Солнце, еще две – красные карлики. Обе желтые звезды расположены неподалеку. Они образуют умеренно тесную двойную систему – едва ли возле них может обнаружиться подобная Земле планета, да еще на сколько-нибудь устойчивой орбите. Куда им лететь дальше? Некуда, Крайл! Мне не хочется расстраивать вас, я знаю, что там у вас остались жена и ребенок – но Ротор взялся за непосильное дело.

Фишер молчал. Уэндел не знала всего: он не рассказывал ей о существовании Звезды-Соседки, впрочем, и она была красным карликом.

– Значит, вы считаете, что межзвездные перелеты невозможны, – сказал он.

– С практической точки зрения, да, – если ограничиваться применением гиперпривода.

– У вас получается, Тесса, что одним гиперприводом дело может и не ограничиться?

– Конечно. Что тут такого? Совсем недавно мы и мечтать не могли о гиперприводе – почему бы теперь не пойти дальше? Почему не помечтать о настоящем гиперпространственном переходе, о сверхсветовых скоростях? Если мы овладеем ими, если научимся летать с этими скоростями столько, сколько потребуется, то вся Галактика, а быть может, и вся Вселенная станут для людей такими же крохотными, как Солнечная система, и человек будет владеть всем пространством.

– Неплохая мечта, но едва ли возможная.

– После отлета Ротора все поселения трижды собирались на конференции, посвященные этому вопросу.

– Поселения поселениями, а как насчет Земли?

– Наблюдатели были, но в наши дни на Земле хорошего физика не сыщешь.

– И чем же закончились эти конференции?

– Вы же не физик, – улыбнулась Уэндел.

– Исключите технические подробности. Просто интересно.