Свинпет - Пушной Валерий - Страница 10

— Не бухти, Карюха, — раздался голос Лугатика, — жуй яблоко, пока дает, не выступай, а то сам смолотит. Как знать, вдруг после яблока жаркое предложит? Ты как будто понравилась ему.

Седой расплылся в улыбке. Оглянулся вокруг, вскочил, схватил яблоко, наклонился через стол, близко поднес к лицу Карюхи. Та минуту раздумывала: было что-то ненормальное в этой ситуации, унизительное и противное. Взяла яблоко, повертела, оно играло на солнце и само просилось в рот, решительно начала грызть. А в душе появилась соленая злость на себя и на все вокруг. Съела быстро, чем вызвала явное удовлетворение седого и чубастого.

— В карманах дыры, — выпалил чубастый и провел взглядом по горожанам.

Те в ответ закивали, притихли, напряглись. В кафе сидели разновозрастные местные жители, мужчины и женщины, в разных одеждах, с разными лицами и прическами, но выражение лиц, когда они смотрели на Карюху, было идентичным, как будто размножено под копирку. Карюха, да и все ее спутники, насторожились, пытаясь разгадать суть происходящего. Но суть не постигалась, было лишь ясно, что приняли их в этом кафе хуже не придумаешь и ждать лучшего вряд ли приходится. У Малкина почему-то возникла мысль, что не стоило Карюхе грызть яблоко, мысль мимолетная, но неприятная, вслух Малкин ничего не произнес, что толку после драки кулаками махать. Однако Раппопет насупил брови:

— О чем они? — спросил. — В чьих карманах дыры, при чем здесь карманы с дырами? Не нравится мне это представление, чего они добиваются? — пожал плечами и умолк, ответов пока не было и не было смысла задавать вопросы.

Заметили, как бармен поднял трубку телефона, выполненного в стиле старых моделей, и крякнул:

— Ветеринарная служба? Слышите, громко лают собаки? В карманах дыры!

У Малкина после этого появилось паршивое предчувствие, он пробормотал, что кормежки они явно не получат, надо сматывать удочки. Друзья раздраженно согласились, лучше убраться, пока не угодили в новую неприятность. Хотя животы подтянуло. В воздухе парили аппетитные запахи, оторваться тяжело. Но придется убираться не солоно хлебавши. Разгромить бы это дьявольское кафе вместе с его посетителями, да неизвестно, куда кривая выведет, странный город, странные нравы. Появилось ощущение, что их путь проложен по геликону, карабкаются куда-то, но того и гляди могут сорваться вниз и пойти в штопор. За стойкой сусликом вытянулся бармен, моргая мутными глазами и прижимая острые худые локти к бокам. Его тонкие, как папиросная бумага, щеки вытянулись и стали еще тоньше. За соседним столом пискнул и затих женский голос, но никто не повернул голову на этот звук. Катюха поднялась со стула первой. Карюха глянула с неприязнью на горожан в черных футболках:

— Ждете, что буду благодарить за яблоко? — усмехнулась и с шумом отодвинула стул. — Не дождетесь!

Седой и чубастый не противились, молчали, равнодушно смотрели сквозь нее, как будто Карюхи за столом уже не было.

Раппопет направился к выходу, но не успел приблизиться к лестничному проему, как из него, спиной вперед, возник полицейский и таким же порядком, как черти из табакерки, выпрыгнули шесть крупных типов в белых халатах. Полицейский с погонами лейтенанта подступил к Раппопету, повернулся грудью и осмотрел. Андрюха увидал серьезное неулыбчивое лицо, неприветливое и даже враждебное, с глазами, похожими на мыльные пузыри. Брови сошлись у переносицы, и раздался трескучий голос:

— Зашухарила Мурка.

Вся эта картина с полицейским и белыми халатами вызвала у Раппопета неприятные чувства. Кажется, припрыгали верзилы по их души. И хотя, по мнению Андрюхи, ничего противозаконного никто из приятелей не совершил, но что-то стало нудно разъедать изнутри.

— Слушай, лейтенант, у меня вот уже где все эти загадки, — Андрюха ребром руки отчаянно стукнул себя по шее. — Ты хоть растолкуй по-человечески, куда мы попали?

Полицейский в ответ как-то странно замычал, пробежал руками по карманам формы и жестко ткнул Раппопета коротким тупым пальцем в грудь:

— Ножички по ребрышкам.

— Что? — не понял Андрюха. — Ты чего, лейтенант, какие ножички? — Подмышками вдруг жарко запотело, показалось, что в воздухе потянуло паленым, уж не хочет ли этот полицейский навесить на них мокрое дело, Раппопет обратил внимание, как горожане навострили уши, будто получали удовлетворение от того, что происходило. Обрадовались, ненормальные. Андрюха напрягся. — Не выйдет, лейтенант, у нас с полицией никогда никаких проблем не было. Мы ножичками не балуемся, мозги еще не атрофировались. В вашем городе мы люди новые, недавно тут очутились, ни с кем не знакомы и никому вреда не сделали. Поэтому ищи среди своих! — Андрюха показал на горожан за столиками.

Но полицейский даже ухом не повел в сторону завсегдатаев кафе, однако пронизал приятелей внимательным взглядом:

— Геморрой — скверная штука, — недобро заметил после некоторой мрачноватой паузы.

Раппопета это утверждение, хоть и высказано было в мрачной форме, несколько отпустило и чуть-чуть рассмешило:

— У тебя, что ли? — усмехнулся, прищурившись. — Или у всех сразу? — Кажется, с этим полицейским тоже не соскучишься, Андрюха на шаг отступил. — Ты, случайно, не такой же психопат, как все в этом городе? — Раппопет, впрочем, уже не очень сомневался в обратном.

— Семечками от яблок сорить нельзя, — крикнул полицейский, вскипая от раздражения. — От семечек дыры в карманах, а из-за дыр нет семечек.

«Ну, пошла писать губерния», — поморщился Андрюха. По большому счету, ему было наплевать, верил ли полицейский в то, что говорил, или просто пургу гнал, напускал туману, так сказать, огорошивал, чтобы оказать психологическое давление. И в том и в другом случае Раппопет приготовился дать отпор. Одного не понимал, с какой целью устраивался цирк. В этом городе как бы все ломали комедию, и полицейский, по всему видно, не был исключением.

— Послушай, лейтенант, что тебе от нас надо? — спросил и сжал кулаки. — Мы никого не трогаем. Зачем привел бугаев в белых халатах? Чего вы все хотите?

Бугаи в белых халатах окружили плотным кольцом Карюху и, стоило ей оказать сопротивление, скрутили и потащили вниз. Раппопет рывком отодвинул полицейского и вместе с остальными кинулся на выручку, но трое в белых халатах у проема преградили дорогу. Полицейский неожиданно выхватил пистолет и заорал во всю мощь легких:

— Сюрприз, сюрприз! — и грохнул предупредительный выстрел в потолок.

Размахивая стволом, помог белым халатам оттеснить спутников Карюхи к стене, отступил, когда приятели угомонились. Но стоило ему скрыться в проеме, как Раппопет кинулся вниз. Выбежал на улицу, увидал, как отбивавшуюся Карюху втолкнули в санитарную машину и покатили от кафе. Друзья стали преследовать.

А Карюха в машине бушевала во всю, пока здоровяки в белом мощными волосатыми руками не придавили к стенке и не сделали укол в бедро. Она сникла и потеряла сознание.

Санитарная машина подъехала со двора к перевернутому разукрашенному зданию с решетками на окнах. Вплотную к высокому, выложенному рифленой плиткой крыльцу. Распахнулась выступающая из кровли крыши металлическая дверь, выкрашенная в белый с глянцевым блеском цвет. Одним махом обездвиженное тело Карюхи внесли внутрь. И машина отъехала. Спутники девушки из «жигулей» метнулись к двери, но та захлопнулась перед носом. Стали кулаками настойчиво по ней колотить, сотрясая и грохотом наполняя двор. Гулкий звук металла стоял в ушах. Глухой щелчок засова прервал стук, петли заскрипели железным хрипом, точно выражали недовольство, что их вырвали из состояния неподвижности. В образовавшуюся узкую щель высунулась знакомая физиономия полицейского. Свирепо глянула на Катюху и прожевала:

— Собачья кровь пахнет псиной.

— Отпустите Карюху! — крикнула, будто плюнула в физиономию. — По какому праву схватили ее?! — оглянулась на ребят и вцепилась полицейскому в рубаху. — Думаешь, напялил форму — и все тебе позволено?!

— Вот-вот, был бы ты без нее, козел, мы б тебе вмиг мозги прочистили! — процедил Лугатик, но с места не двинулся. После недавнего нокаута на улице он не испытывал желания еще раз ударить лицом в грязь. Но хорохориться из-за спин приятелей — дело беспроигрышное.