Шекспиру и не снилось! - Жвалевский Андрей Валентинович - Страница 9

И уже за столом меня стало грызть смутное подозрение. Хотел тут же отправиться проверить, но мама не отпустила. Кое-как проглотил суп («Больше не хочу, спасиб, мам!») и бросился к компу.

Все…

Нет слов…

Как жить?

Я ушла спать в 9 часов, я закуталась в одеяло и отвернулась к стенке.

Мама приходила, щупала мне лоб, но я сделала вид, что сплю.

Она никогда не поймет, никто не сможет понять! Потому что меня никто никогда не понимает!!!

Я умерла сегодня. Снеженика умерла.

И все потому что у Полины не хватило мозгов перелогиниться перед тем, как зайти в Контакт! И я полчаса разговаривала с Карелом под ником Полины…

Теперь он все знает… Лучше б умерла Полина…

Мне было так плохо, что прям температура поднялась. Мама очень переживала и заставляла пить какие-то таблетки.

Я даже не сопротивлялся. Думал только о том, что Ковалева всю дорогу меня дурила.

И только к вечеру сообразил — не меня она дурила! Карела Вана! Из Веллингтона! Я торопливо открыл страничку, чтобы навсегда убить этого тупого любителя паркура и ушу.

Тут мне совсем плохо стало. Возле ссылки «Мои сообщения» горела единичка. Почему-то я сразу понял, что ничего хорошего там не увижу. Но все равно зашел и прочитал.

Милка-зараза вычислила меня! «Репин! Когда научишься с большой буквы предложения начинать?». Если бы я хоть чуть-чуть подумал, то не стал бы Кислицыной никаких ответов писать. Но пальцы сами набрали что-то обидное и отправили сообщение.

В школу я пришла еле живая. И лучше б вообще не приходила.

Буквально сразу, перед первым уроком, меня окружили девчонки и наперебой стали рассказывать, что Кирилл Репин завел себе второй аккаунт «ВКонтакте», изображает из себя крутого. Фотку нашел взрослую, имя придумал заковыристое. Он засыпался на орфографии, и на том, что все знаки препинания ставит по три раза.

Честно говоря, я даже тогда не сообразила, что к чему. Просто посмеялась над Репиным и пошла себе на английский. А после третьего урока меня, вдруг, догнало…

Вчера умерла не только Снеженика, умер еще и Карел Ван…

Поплакать бы… Но при всех нельзя…

Всю ночь мне снились кошмары. То я ползал по стенам и все время срывался. То Снеженика-Полина гонялась за мной по лесу, избивая своими ненормально длинными, как у страуса, ногами. То я приходил в школу, входил в класс и вдруг понимал, что забыл надеть штаны…

Даже маму разбудил. Вскрикивал, что ли? Она пару раз приходила и щупала мой лоб.

Проснулся, совершенно ничего не соображая. Почему в школу пошел, не знаю. Кажется, мама предлагала не ходить. Но я все равно пошел.

И правильно сделал. Мне было так тупо, что все отскакивало, как от носорога — и Милкины подколки, и ржач пацанов, и наезды учителей. Никак не реагировал. Скоро все отстали, даже учителя вызывать перестали.

Только когда на Польку смотрел, что-то внутри сжималось и начинала кружиться голова. И еще хотелось дать ей по голове учебником. Чтобы знала. Дура.

Я сидела в спортзале на скамеечке равнодушно скользнула взглядом по строю одноклассников. Просто я форму забыла. Но я вчера так собиралась, что еще удивительно, что я портфель дома не оставила.

Какие-то у меня одноклассники… Девчонки еще ничего, а вот пацаны… Дети детьми. Захочешь пообщаться в чате — не с кем. Все интересные люди живут где-то далеко…

Волшебный унитаз

Когда мы были совсем маленькие, в пятом классе, перед Новым годом нам классная должна была рассказать про петарды. Про то как их не надо запускать, потому что от них глаза выбиваются и вообще… Только она не успела…

Короче, Радомский принес в класс петарду. Он не собирался взрывать ее в школе, просто кинул в сумку, выходя из дома. Ну а чего, дома что ли оставлять такую ценную вещь?

И показал он ее Сашке просто так, без задней мысли. Мол, смотри, какая у меня штука прикольная есть.

А Сашка схватил ее и из рук не выпускает. И прям видно, что у него руки чешутся взорвать. А как? У нас вахта, нас из школы до конца учебного дня не выпустят!

Два урока Сашка маялся, не зная как ему справиться с внезапным приступом пиротехнического зуда, а потом не выдержал и затащил Радомского в туалет, как в самое безопасное в смысле застукивания учителями место.

— Пашка, давай ее зажжем, — уговаривал Киреев, — Просто подожжем и посмотрим, как она горит.

Павлик был непреклонен.

Тогда Саша подключил тяжелую артиллерию и на следующей перемене позвал на подмогу Витьку и Никиту.

— Да мы подожжем и сразу потушим, — уговаривал Никитос, не выпуская петарду из рук.

— Да, просто проверим, а вдруг, она вообще не зажигается… — поддакивал Витька.

Павлик пытался с ними договориться, обещал, что они взорвут ее, как только выйдут из школы.

— Да у нас сегодня шесть уроков! Ты что, одурел, столько ждать! — взорвался Саша.

Паше удалось продержаться  еще один урок, но уж на следующей перемене его окончательно прижали.

Витька обозвал трусом, Никитос хвастуном.

— А зачем ты ее вообще принес, похвастаться, да? Повертеть перед носом? Подумаешь, я завтра сеструху попрошу, она мне сто таких петард достанет! Ну, одну точно принесет…

Против такого напора устоять было невозможно. Трясущимися руками Сашка стал поджигать.

— А вдруг рванет сразу?

— Не рванет!

— А вдруг рванет?

Шнур задымился с третьей попытки.

— Оооо, смотри-смотри, получилось! — обрадовался Никитос.

Павлик стоял, смотрел, как разгорается маленький бикфордов шнур, и радовался, что все обошлось.

— Слушай, она ж сейчас рванет! — заорал сообразительный Саша. — Кидай ее!

— Куда?

— В окно!

Кинулись открывать, заклинило.

— Унитаз! — заорал  Никитос. — Кидай! Потухнет!!!

Витька с размаху кинул петарду в воду, подняв маленький фонтан. А Саша подскочил и в ту же секунду нажал на слив.

— Ну вот, — радостно сказал Саша, — а ты боял…

Говорят, из туалета пацаны выбегали на такой скорости, которая и близко не снилась нашему учителю физкультуры.

Дежурным учителям хватило пяти минут, чтобы сопоставить хлопок, фонтан в мужском туалете и бешеные глаза пятиклассников, уносящихся вдаль по коридору.

И когда в начале урока у нас в классе появилась завуч со страшным лицом и вопросом:

— Кто?!

Мальчишки даже не отпирались, а с обреченными лицами отправились на казнь.

Витьке дома почти не влетело. Унитаз его папа поменял быстро и с облегчением. Когда ему рассказали про взрыв, он явно рассчитывал на гораздо худшие  разрушения. Тем более, что ему немедленно перезвонил Препяхин-старший и сообщил, что он «в доле». Вдвоем восстанавливать школьное имущество было даже весело.

Вначале в это сообщество хотели еще и Киреева-старшего привлечь, он тот был к командировке. А жена менторским тоном сообщила, что:

— Саша не мог бы такого сделать! Это ваши хулиганы его подговорили. Саша тихий, скромный мальчик, с чего бы это вдруг он станет кидаться петардами в туалете?

Спорить не хотелось. Да и вдвоем унитаз довольно быстро установили.

— Как вы вообще до этого додумались? — возмущался Дробышев-папа, распекая Витьку за ужином. — Ладно, в школу припер, ладно, зажгли, но  в воду-то зачем ее было кидать? А?

— Я думал, просто водичка плеснет, — жалобно ответил Витька.

— Думал он… — возмутился папа, — еще и воду спустили, главное… Трубу на кусочки разорвало! Пиротехники!

Но больше всех потешался учитель физики, который попросил в подробностях запомнить этот случай, чтоб в 9 классе на этом печальном примере объяснять про распространение давления в жидкостях и про гидроудар.