Божьи пляски (СИ) - Полянская (Фиалкина) Катерина - Страница 55

— Ты же сам сказал, что почуял людей!

— Но я не сказал — живых.

Что ж, он, как всегда, прав. А у меня просто истерика, вот и ищу виноватых. Да, Дарье жаль, хороший дядька был. Но вот угрызения совести по поводу пары упырей меня абсолютно не мучают.

Ранки, оставленные когтями, оказались глубокими и сильно кровоточили. Болели тоже сильно, но я была в легком шоке, поэтому пока могла терпеть. Но это ненадолго. Бегло оглядев и осторожно ощупав мою ногу, Габриэль помрачнел больше обычного. Мне тоже сделалось неспокойно. Что-то же ему там не понравилось!

— Совершенно незачем делать такое зверское лицо, — мурлыкнула я и стрельнула глазками в крылатого. Боль постепенно нарастала. Не хотелось бы получить в довесок распсиховавшегося Габриэля. Саму бы кто успокоил. — От пары царапин еще никто не умирал.

— Значит, ты будешь первая, — пророкотал темнокрылый. — Когти этих тварей ядовиты. Раны заражены. А у нас нет совершенно никаких лекарств. Ну вот что стоило, спрашивается, посидеть спокойно и дождаться, пока я сам со всем справлюсь?!

Я пристыженно уткнулась взглядом в колени.

— Как же ты?

— На ангелов это не действует. Как и большинство ядов и земных хворей.

Почему-то даже услышав о своей ужасной участи, я не испугалась. Да, я умираю. И что? В конце концов, я же шата! И это всего лишь первая из девяти запасных жизней. Вот только бешеный багрянец, бьющийся в черных глазах, удержал меня от того, чтобы напомнить об этом темному.

— Можешь шипеть сколько угодно, — Габриэль снова подхватил меня на руки и расправил крылья, — но сейчас мы полетим.

От глупого нутряного ужаса конечности разом сделались ватными, даже боль в ноге пошла на убыль. Стыдно признаться, но взлететь я до сих пор боялась больше, чем умереть. Вот только шатьего мнения никто не спрашивал.

Накрепко зажав меня в кольце сильных рук, рэй'тхи взмыл в ночное небо. Чернильная синева поглотила нас, окружила со всех сторон. Стали различимы рваные серые облака. Дождь постепенно стихал, и в просветах между тучами можно было заметить редкие звезды. Такие крупные, казалось, протяни руку — и дотронешься.

Ткань на спине промокла и стала липкой от крови. Сжавшись от холода и страха, я льнула к груди низверженного. Скорей бы все закончилось! Почувствовать под ногами твердую землю — больше мне ничего не надо для счастья.

Несмотря на бурные порывы ледяного ветра, летели мы ровно. Огромные крылья мягко разрезали тьму. Я робко выглянула из-за плеча мужчины и почувствовала, как приоткрывается от изумления рот.

— Они летят!

За нами ровно планировали, поджав ноги к изящным телам, дрэйи. Черный конь Габриэля, а за ним и моя Снежка. И как я раньше крыльев не заметила?!

— Конечно. Эти лошади выводились специально для Града.

В который раз я утратила счет времени. Не то уснула, не то потеряла сознание. А когда вынырнула из небытия, поняла — мы снижаемся. Ногу словно сдавила чья-то безжалостная рука. Ощущалось легкое жжение. Вроде, мелочь, а неприятно. Последствия слишком долгого, к тому же, неподвижного, пребывания в воздухе?

Опустив глаза, я разглядела тугую «повязку» из чуть подрагивающей тьмы. Вероятно, она была призвана остановить кровь и замедлить процесс заражения. Точно такая же красовалась на руке Габриэля.

Запутавшись в географии, я не бралась даже предположить, куда нас занесло. Городок выглядел оживленным даже в столь поздний час. Многие окна горели. По улицам, хоть и изредка, сновали запоздалые (или, наоборот, ранние) прохожие. Мы опустились на крыльцо постоялого двора.

Изумленно сверкая плутоватыми глазками, к необычным путникам тут же бросился молоденький конюший. Габриэль отдал несколько коротких распоряжений относительно лошадей и шагнул в услужливо распахнутую слугой дверь.

Место, видно, попалось приличное. Просторный холл был отделан деревянными панелями. По углам расставлены мраморные статуи. Широкая лестница с резными перилами вела на второй этаж, где находились жилые комнаты. Массивная двустворчатая дверь скрывала за собой харчевню. Судя по доносившимся оттуда музыке и гомону посетителей, веселье было в самом разгаре.

Нас быстро разместили и даже прислали лекаря. Вернее, травника, потому что мужчина с благородными сединами в длинных волосах и добрым лицом пользовался не только стандартным набором лекарств, но и заклинаниями. Царапины Габриэля наскоро промыл и перевязал один из местных слуг. Со мной же пришлось немало повозиться. Раны освободили от тьмы, промыли, обеззаразили, нейтрализовали яд нежити, смазали чем-то заживляющим и аккуратно перевязали. В процессе лечебных манипуляций я жалобно попискивала и испуганно цеплялась за пересевшего поближе чернокрылого.

— Раньше трястись надо было, — посмеивался он, удерживая извивающуюся меня.

Травник оказал первую помощь и удалился, оставив несколько настоев с рекомендациями, как, что и когда принимать. Наскоро умывшись и прихорошившись, мы отправились не то на ужин, не то на слишком ранний завтрак.

Нога хоть и побаливала, но самостоятельному передвижению мешала не особо. Опершись на руку крылатого, я медленно вышагивала по коридору. Даже лестницу смогла миновать. Это ли не повод гордиться собой!

Посетителей в зале было еще много. В основном хорошо одетые мужчины, но попадались и дамы в нарядных платьях. Тут я невольно пожалела, что не сообразила надеть что-нибудь поприличнее своего голубого костюма.

На столе почти сразу материализовалось жаркое, несколько холодных закусок, овощной салат и большой кувшин эльфийского вина. Чуть помедлив, я щедро плеснула в кубок золотистой жидкости. И тут же поймала заинтересованный взгляд темного. Настроилась получить едкий комментарий, но он сдержался. Надо же, понятливый какой…

— Пей, сколько угодно, — нахально усмехнулся ангел и сделал большой глоток эльфийского, — только не вздумай потом приставать ко мне.

Я прыснула, едва не подавившись терпкой жидкостью.

— Еще чего! Ты же все равно не откажешься.

Напряжение пережитого дня ушло вместе с голодом. Удобно откинувшись на высокую спинку стула, я заскользила взглядом по залу. Роскошные наряды, лощеные лица, изящная посуда, ароматная еда. Между столами чинно расхаживали подавальщики в одинаковых зеленых костюмах. На невысокой сцене лениво перебирал струны гитары музыкант. Из-под его пальцев лилась удивительно нежная, немного протяжная мелодия. Рядом извивалась в танце красивая рыжеволосая девушка. Каждый шаг плясуньи был просто пронизан изяществом и удивительной природной грацией. Даже я невольно залюбовалась.

— Я уже ревную, — мрачно напомнил о своем существовании Габриэль.

Несносный! Я с трудом отвела взгляд от прекрасного действа.

— Это же шата!

— Пока все идет неплохо, — задумчиво констатировал голос.

«Знать бы еще, куда именно», — пронеслась в голове Прохиндейки раздраженная мысль.

Глава 13. Вечные ценности

Памятуя, что ход перешел к ней, Альбрехтина щелкнула пальцами и мило улыбнулась появившейся на одной из клеток, в некотором отдалении от других фигур, девушке. Та ответила улыбкой и оправила красное, отделанное белоснежными кружевами, платье.

— Должны же они хотя бы иногда отдыхать от приключений, — пояснила богиня брату, взирающему на нее не без иронии.

Тот только плечами пожал в ответ. Будь это его игра, Сиан непременно попенял бы Прохиндейке на ее недальновидность, а так…

— Молодец, девочка, — одобрил таинственный третий игрок.

По мере того, как вино в кувшине убывало, голова становилась все тяжелее, тело же, напротив, казалось невесомым. Когда Габриэль нес меня вверх по лестнице, я вспомнила его недавнюю шутку и прижалась к крылатому чуть откровеннее, чем следовало бы. Впрочем, тут же получила увесистый шлепок под зад и захлебнулась смехом.

Засыпала медленно. Что, вообще-то, странно, учитывая все перипетии прошедшего дня.

— Бэллес… — в голосе мужчины звучала плохо скрываемая тревога. — Ты тоже хотела бы такой жизни? Восхищенные взгляды, богатые поклонники, полная свобода…