Мисс Настоящая Принцесса. Большая книга приключений для классных девчонок (сборник) - Иванова Вера - Страница 4

Завороженная, я молча оторвалась от Братства и вошла в магазин.

На моем носу очки смотрелись даже лучше, чем на витрине. Неудивительно, что я провела у зеркала целых два столетия!

А потом рядом возник мой близнец. Вернее, это была Танюсик, и, конечно же, она не могла быть моим близнецом, так как была в два раза выше. Но на ней были те же самые очки, только звездочки по краям были не серебряными, а золотыми.

И теперь мы стояли бок о бок и разглядывали друг дружку в зеркале. Говорить ничего не надо было: все было ясно без слов.

Поэтому мы синхронно открыли рюкзаки и принялись выгребать мелочь.

– Не хватит, – с сожалением констатировала Танюсик, глядя на горку на ладошке.

– А в Москве вообще ноль, – вздохнула я. – Я ради поездки копилку разбила.

– А я у бабушки одолжила, – вздохнула Танюсик.

Да-да! У юных богачек, которыми мы стали после того, как год назад нашли сокровища исигов, в карманах болталась лишь жалкая горстка мелочи. Больше половины наших богатств мы отдали приютам для животных и в помощь больным детям. А то, что осталось, наши родители поместили на специальные счета до тех пор, пока нам не исполнится восемнадцать. Так что только через три года мы сможем получить свои сокровища и осуществить все то, о чем мечтали.

А пока… Пока приходилось довольствоваться тем, что есть.

Но ждать очки целых три года было абсолютно невозможно!

Прибор юного орнитолога

И тут в зеркале между нашими прекрасными фигурками нарисовалась еще одна – правда, не в темных, а в обычных очках. Она подхватила нас под руки и затараторила:

– Девчонки, вы восхитительны! Настоящие богини! Я вас просто обожаю! – Конечно же, это был наш неугомонный ловелас Миха Смыш.

– А кого больше? – тут же решили внести ясность мы с Танюсиком.

Но Смыш был верен себе и на прямой вопрос ответил уклончиво:

– Каждая из вас неповторима и великолепна по-своему! Поэтому мы с Сеней посовещались и решили скинуться и купить вам подарок на память об этой поездке. Можете считать это также утешительным призом по поводу окончания осенних каникул. Выбирайте, что хотите!

Последний раз подобные слова я слышала от папы в день своего пятилетия. Но тогда я была скромным и застенчивым ребенком и осмелилась попросить лишь большую голубую мыльницу: я хотела сделать яхту для своей куклы.

С тех пор жизнь меня кое-чему научила, и я не собиралась упускать свой шанс. Больше никаких мыльниц! На этот раз я не промахнусь!

Правда, строгий голос мамы тут же одернул: «Стыдись! Разве можно принимать подарки от посторонних?!»

Однако я легко нашла отговорку: Миша и Сеня не посторонние, а друзья и братья, к тому же по сравнению с теми деньгами, которые нам достались за клад исигов, любые траты – копейки.

И все-таки строгий голос мамы не отставал. «Одумайся и сейчас же откажись! – требовал он. – Не забывай об элементарных правилах приличия!»

От нервного напряжения я начала кусать ногти. Надо же, как живучи давние детские привычки!

Потом новая мысль пришла в голову, такая неожиданная, что я замерла, а на душе стало весело. Я вдруг поняла, почему Мишу пробило на подарки. Какую-то из двух богинь он хотел осчастливить…

Интересно, какую? Догадка о том, кто это может быть, добавила жизни красок – и это при том, что я ни на минуту не переставала думать о Лехе!

Ну, дела! Ни рассказать никому, ни посоветоваться – ведь любимая подруга неожиданно перескочила на другую сторону баррикад.

Я поискала Миху глазами – и снова поскучнела: они с Танюсиком стояли на кассе, болтали без умолку и весело смеялись. А может, он все затеял из-за нее?!

В расстроенных чувствах я сдернула очки, вернула продавщице.

– Ты идешь? Что выбрала? – окликнул «искуситель».

– Ничего. Тут и выбрать-то нечего, – небрежно бросила я, в глубине души страстно надеясь, что меня начнут уговаривать и упрашивать.

Но хоббит неожиданно обрадовался:

– Супер! Отлегло. А то у нас денег в обрез, а Тычинка уже выбрала. Правда, не понимаю, зачем вам на зиму глядя темные очки…

Танюсик уже выбрала?! Я перевела взгляд на подругу и увидела, как она примеривает обновку. Так вот, значит, как?! Пока одни переживают, другие не теряются?!

От обиды я аж позеленела. Ну, я им сейчас покажу! Ну, они у меня сейчас попляшут! Я смерила парочку убийственным взглядом и процедила:

– А я передумала! Я хочу себе точно такие же.

Видели бы вы, что стало с Танюсиком! Лицо вытянулось, в глазах – отчаяние.

– Что же, мы с тобой в одинаковых ходить будем? – залепетала вероломная предательница.

– Ничего не знаю и знать не хочу. Можно, Мишенька?

– Э… А… Боюсь, я теперь банкрот. – Хоббит в смущении развел руками. – Все на Тычинкины очки ушло. Танюсик сказала, что вы между собой сами разберетесь…

– Отлично! Разбирайся! – Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Танюсика.

В ответ подруга скорчила умильную рожицу и затараторила:

– Я думала, мы одни на двоих возьмем. Ну, чтобы по очереди носить! Но если ты не согласна, на, возьми себе. – И широким жестом она протянула мне злосчастные очки.

Но я уже закусила удила.

– Памятный подарок не может быть один на двоих! – отрезала я, гордо отворачиваясь.

– Я сейчас Брыкалу найду! У него должно было что-то остаться, – засуетился Миша.

И в этот момент Сеня сам появился на горизонте. Здоровяк несся на такой скорости, что чуть не сшиб своего маленького собрата, однако даже не заметил этого. Влетев в бутик, он взмахнул огромной коробкой и завопил:

– Народ! Радуйтесь! Вам больше не нужно ломать голову, что подарить мне на днюху.

– Почему? – оторопели мы.

– Я купил себе «Прибор юного орнитолога»!

– Орни – кого? – опешила Тычинка. Наморщив лоб, она пыталась разобрать иностранные слова на коробке.

– Орнитолог – это любитель птиц! Этим прибором можно слушать их голоса. – И Сеня выудил из коробки огромный белый рупор.

– Что-то я не припомню, чтобы ты интересовался птицами, – с недоумением произнесла Танюсик.

– Я и не интересовался… Пока не увидел это!

– А деньги откуда? – вкрадчиво поинтересовался Миша.

– На последние… – Любитель птиц спрятал рупор за спину и испуганно попятился.

На лице Смыша отобразилось отчаяние. Однако мне ни капельки не было его жалко. «Так тебе и надо!» – злорадно подумала я и, развернувшись, с видом оскорбленного достоинства двинулась прочь, бросив на прощание:

– Не догоняйте меня! И не ищите! Мне нужно привести себя в порядок.

Cашуля исчезает

Конечно же, я хотела, чтобы меня догоняли. И чтобы искали! Я даже специально замедлила шаг, когда шла к двери. Но нет! Никто за мной не побежал, никто не остановил, не бросился на колени с извинениями…

И вот тогда я действительно разозлилась. Да как они смели! Бросили одну посреди огромного аэропорта на другом конце Земли! И… дали мне так разозлиться, что я потеряла над собой контроль!

Мне понадобилось обежать вокруг зоны вылета три раза, прежде чем я начала остывать. Чтобы окончательно привести в порядок чувства, я остановилась у окна понаблюдать за взлетающими и приземляющимися самолетами. Обожаю это захватывающее зрелище! Одни самолеты, словно огромные стальные стрекозы, легко разгоняются, вспархивают и исчезают в облаках, другие выныривают из глубины неба и плавно, аккуратненько приземляются на взлетно-посадочные полосы. Я тут же начинаю представлять, как в одних люди машут уходящему прошлому, в других – хлопают и веселятся прибытию, в третьих – горюют о разлуке, в четвертых – радуются скорой встрече… В общем, чужая жизнь захватывает и уносит от собственных проблем.

Вот и на этот раз самолеты не подвели. Вдоволь насмотревшись на них и окончательно успокоившись, я сделала еще один круг по аэропорту и решила побаловать себя, остановившись у киоска и стойки с фруктами – в надежде закупить последние сувениры и выпить свежевыжатый апельсиновый сок.