Угонщики - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 17

Некоторые полки были абсолютно пусты.

Масклин только пожал плечами. Тонкости человеческого поведения — это не по его части. Люди есть люди, как коровы есть коровы. Наверное, все, что делают и те и другие, они делают не просто так. Однако разве тут можно сказать что-нибудь наверняка?

— «Пусть все уходит»… — повторил Масклин задумчиво.

— Именно. Вопрос, следует ли понимать эти слова буквально. Что значит «все уходит»? Конечно, жизнь преходяща, но ведь если уйдет все, то останется пустота? А я уверен, что Арнольд Лимитед (осн. 1905) этого не допустит. Ведь нет?

— Не знаю, право, — пробормотал Масклин. — Пока мы не приехали сюда, мы вообще не слышали ни о каком Арнольде Лимитеде…

— Ах да… — смиренно кивнул Гердер. — Снаружи, выговорите… Постойте, постойте… Хм! А ведь это звучит… весьма интересно. И отрадно…

Гримма поймала Масклина за руку и крепко ее сжала.

— Здесь у вас тоже интересно и… мило, — пробормотала она.

Масклин ответил ей удивленным взглядом.

— Да-да! — повторила она вызывающе. — И все остальные, кроме тебя, думают так же. Здесь тепло и такая чудесная еда… Правда, у местных весьма странный взгляд на женщин… Ну и что? — И она вновь обернулась к Гердеру: — А почему бы вам не спросить обо всем самого Арнольда Лимитеда (осн. 1905)?

— Но ведь это невозможно! — испуганно отшатнулся Гердер.

— Почему? По-моему, стоит попытаться, если он тут самый главный, — поддержал Гримму Масклин. — Вы ведь даже когда-то видели этого Арнольда Лимитеда (осн. 1905).

— Да, один раз. Аббат. Когда был совсем молодым. Он поднялся наверх, туда, где Бухгалтерия, и… Однако он очень не любит говорить о встрече…

Всю обратную дорогу Масклин напряженно думал. «Снаружи, дома, не было никакой политики, никакой религии. Мир был слишком огромен, чтобы забивать себе этим голову. И еще — не так-то легко поверить в Арнольда Лимитеда (осн. 1905). В конце концов, если он построил Магазин для номов, почему же он не сделал его соответствующих размеров? Но сейчас не время для подобных вопросов», — размышлял Масклин.

Он всегда считал, что разобраться можно в чем угодно, главное — как следует пораскинуть мозгами. Взять, например, ветер. Масклин долго ломал голову — откуда он берется? А потом понял, что все просто: ветер нагоняют раскачивающиеся деревья.

Остальные ждали их в приемной аббата. Чтобы это ожидание не казалось столь долгим, старикам принесли ужин, и сейчас матушка Морки как раз объясняла озадаченным канцеляристам, что здешние ананасы и в подметки не годятся тем, что она ела дома. Торрит выглядывал из-за огромного ломтя хлеба.

— Вас тут давно разыскивали, — проворчал он. — Аббат, понимаете ли, хочет вас видеть. Вот. Хлеб мне у них понравился. Мягкий, не то что наш. И плевать на него не надо, прежде чем укусить. А то, бывало, найдешь на…

— Думай, что говоришь! — накинулась на него матушка Морки, преисполнившись вдруг пламенного патриотизма.

— А что я такого сказал? Это же правда! — зашамкал Торрит. — У нас дома отродясь такого не было. И всех этих колбас да мясных рулетов. Ни убивать никого не надо, ни по помойкам…

И тут он заметил, что все с интересом на него смотрят. Смутившись, он резко осекся и перешел на какое-то нечленораздельное бормотание.

— Заткнись, ты, старый дурень! — прошипела матушка.

— Да-да. Но ведь здесь нет никаких лис, правда? — промямлил Торрит. — Бедняжка миссис Куум! А старина Мерт, он ведь был моим другом! Они так никогда…

Гневный взгляд Морки наконец-то сработал. Торрит изменился в лице и побледнел.

— Это все солнце… — прошептал он, тряся головой. — То есть я хотел сказать: тут совсем нет солнца, и вот…

— Что он хотел сказать? — спросил Гердер, ослепительно улыбаясь.

— Ничего, — отрезала Морки.

— О! — Гердер обернулся к Масклину: — Ты знаешь, я умею читать. Довольно неплохо. Так вот, я читал одну человеческую книгу. Она… Она называлась… — Гердер задумался. — «Наши пушистые друзья». Вот! Именно! И там сказано: «Рыжий лис — красивый зверь и проворный охотник. Питается падалью, опавшими плодами деревьев и мелкими грызунами…» Э-э… Простите, я что-то напутал?

Торрит отчаянно кашлял, подавившись куском хлеба, остальные хлопали его по спине. Масклин нервно взял молодого монаха под руку и поспешно отвел в сторону.

— Я что-то не то сказал? — недоумевал Гердер.

— Не важно, — пробормотал Масклин. — И к тому же нас ждет аббат.

Старый ном сидел абсолютно неподвижно, устремив взгляд в пустоту. На коленях у него лежал Талисман.

Когда вошли посетители, он не обратил на них ни малейшего внимания. Пальцы аббата безотчетно барабанили по гладкой поверхности черного кубика.

— Сэр? — нерешительно произнес Гердер.

— Хм?..

— Сэр, вы хотели нас видеть?

— А-а… — рассеянно протянул аббат. — Юный Гердер пришел… Это хорошо.

Последовало молчание. Гердер тактично кашлянул.

— Вы хотели нас видеть, сэр? — снова спросил он.

— Э-э… — Аббат слегка кивнул. — Ах да. Тебя. И этого молодого человека с копьем.

— Меня? — удивился Масклин.

— Да. Ты говорил с этим… с этим ящичком?

— С Талисманом? Да, вроде того. Хотя он так чудно разговаривает…

— Этот ящичек говорил со мной. И сказал, что его сделали номы в незапамятные времена. Он ест электричество. И еще он рассказал, что может слышать всякие электрические штуки. Он сказал, — аббат перевел взгляд на черный ящичек у него на коленях, — он сказал, что слышал, будто Арнольд Лимитед (осн. 1905) планирует разрушить Магазин до основания. И еще — это уже какое-то безумие! — этот кубик говорил о звездах. Он утверждает, что мы явились с какой-то звезды… Прилетели… Все это… все это странно. Я не знаю, что и подумать. То ли это посланник Администрации, призванный вразумить нас и предупредить о грядущей беде? То ли это ловушка, расставленная демоном Уценкой? Не знаю! — И в отчаянии он хлопнул морщинистой рукой по книге, лежавшей на подлокотнике его кресла. — Мы должны спросить самого Арнольда Лимитеда (осн. 1905). Лишь от него узнаем мы истину.

— Но, сэр, — на лице Гердера выступили красные пятна, — вы же слишком стары, чтобы… чтобы… Я хотел сказать, что путь на Самый Верх слишком тяжел… Вам… Вам бы не следовало отправляться в такое опасное путешествие, сэр!

— Все верно, мой мальчик. Значит, это придется сделать тебе. Ты можешь читать на языке людей, и твой неистовый друг, не расстающийся с копьем, он мог бы отправиться с тобой…

Гердер упал на колени.

— Сэр? На Самый Верх? Но я недостоин… — Голос его прервался.

Аббат кивнул.

— Этого не достоин никто. На всех нас лежит грязь этого Магазина. Сказано же: «Пусть все уходит!» Все преходяще, все мы смертны… А теперь идите. И да пребудет с вами Благоприятная Конъюнктура!

— Кто это — Благоприятная Конъюнктура? — спросил Масклин, едва они очутились за дверью.

— Благая покровительница Магазина, — ответил Гердер, все еще не в силах унять бившую его дрожь. — Она помогает номам выстоять против ужасного врага нашего, Уценки, что рыщет ночами по коридорам с мерцающим светочем в руке и алчет заполучить себе души несчастных номов!

— Н-да… Хорошо хоть, что вы не верите в этого Уценку всерьез! — пробормотал Масклин.

— Конечно! Кто же верит теперь в такие предрассудки! — согласился Гердер.

— Да, но что-то у тебя при одном упоминании о нем зубы начинают стучать…

— Это потому, что мои зубы в него верят. И колени. И живот. Разум же мой отказывается потакать этим суеверным трусам, но… они не слушаются его, — беспомощно закончил Гердер. — Прости, мне нужно отойти на минутку, чтобы привести себя в порядок. Это крайне важно. Нам нужно немедленно трогаться в путь.

— Почему? — не понял Масклин.

Потому что если мы еще чуть-чуть замешкаемся, я уже с места не сдвинусь от страха.

Аббат откинулся на спинку кресла.

— Расскажи мне еще раз, как мы сюда попали. Ты говорил, это связано с какой-то катавасией.