Серебряный (СИ) - "Renee" - Страница 2

Юноша сел на землю, привалившись спиной к прутьям.

- Не видать мне тогда дома и кредита, ну да и Бог с ним. Зато тебя бы отпустили… Хотя, скорее просто пристрелили бы за ненадобностью. Надо же, додумался – выставлять волка на боях. Всякую совесть…

- Это ты что там бормочешь, мальчишка? – пророкотал не слишком трезвый голос, и Ник подскочил на ноги, инстинктивно вжавшись спиной в прутья. Найджел, покачиваясь, вошел в сарай. – Это ты про хозяина своего так?!

Юноша молчал, понимая, что каждое слово только еще больше разозлит пьяного. Улучив момент, он попытался дать деру, проскользнув у него под рукой, однако Найджел неожиданно ловко ухватил его за плечо и отбросил обратно к клетке. Юноша не удержался на ногах и упал, больно ударившись головой о прутья, и в ту же секунду на его горле стальными тисками сжались сильные пальцы.

- Я научу тебя вежливости, щенок! – лицо обдало удушающим перегаром. – Ты запомнишь, как надо… Черт!

Найджел с воплем отпрянул назад, с удивлением уставившись на окровавленные пальцы. Ник, шатаясь, поднялся на ноги и оглянулся. В клетке, глухо рыча и скалясь, стоял ощерившийся волк, поджав под себя переднюю перевязанную лапу. Его уши были плотно прижаты к голове, выдавая крайнюю степень ярости, а глаза сияли таким огнем, что юноша невольно попятился назад, напуганный силой, волнами исходящей от зверя. Найджел грязно выругался, шагнул было к клетке, но внезапно передумал, не хуже Ника ощутив опасность.

- Твоя обязанность вылечить эту тварь, - бросил он издалека, - а не чесать языком. И запомни: случится что-то с ним – спросят с тебя, Никки. И очень серьезно спросят.

Сплюнув на пол, Найджел направился к выходу, считая, что достаточно проучил юнца, которого всегда терпеть не мог. Едва за ним закрылась дверь, Ник снова подошел к клетке и, уже без страха, просунул внутрь руки, с восторгом ощущая, как в ладони утыкается влажный нос.

- Спасибо, - глядя прямо в глаза зверю, произнес он. – Это ты ведь меня защищал, да?

Волк лишь зевнул, щелкнув зубами, и улегся, положив морду на здоровую лапу. На миг Нику почудились золотые смешинки, промелькнувшие в желтых глазах, но наваждение тут же схлынуло, не оставив ни следа. Юноша осторожно погладил зверя между ушами.

- Задняя лапа здорова, да? – прошептал парень, задумчиво водя рукой по шерсти. – Ты спокойно стоял на ней, значит - не сломана. Капкан так плохо сработал? Или зажила уже, а, Серебряный?

Волк лишь дернул ушами, проигнорировав и вопрос, и новое имя, которое удивительно шло ему. Густая шерсть словно отливала серебром, играя даже в тусклом свете керосинки, Ник невольно залюбовался ее блеском, представляя, как выглядит эта роскошная шуба на снегу в лучах лунного света. В реальности же оставалось грязное тряпье и солома, а вместо луны – языки огня за мутным стеклом. И бои. Ник с сожалением поднялся, в последний раз проведя ладонью по мягкой шкуре.

- Я принесу поесть, - глядя в сторону, произнес он. – Тебе надо набираться сил.

Наутро еда оказалась несъеденной. Ник еще раз осмотрел рану, убедившись, что она полностью зажила, и со вздохом присел рядом с клеткой. Волк улегся по другую сторону решетки, отвернув морду к стене.

- Тебе надо есть, - произнес юноша, обращаясь к мохнатому затылку. – Слушай, я не знаю, как ты проделал этот фокус с ранами, но голодный, ты быстро ослабнешь и умрешь. Здесь нет снотворного или другой гадости – я с кухни взял. Смотри, - он просунул руку через решетку и коснулся повернутого в его сторону уха, - я ведь тебе доверяю. Хочешь, в клетку войду? И ты мне верь, - парень взял в руку кусок мяса и поднес его к самому носу зверя: - Держи!

Волк даже не повернулся в сторону протянутого ему куска мяса. Ник тяжело вздохнул и поднялся на ноги.

- Я зайду вечером, - зачем-то сообщил он и направился к выходу. Серебряный проводил юношу внимательным взглядом и прикрыл глаза.

Вечером волк так же не притронулся к подношению. Его лапе стало значительно лучше – кость срасталась буквально на глазах, но есть он категорически отказывался. Утром следующего дня и вечером Ник все так же находил еду не тронутой. Терпение юноши лопнуло.

- Ах так! – он в сердцах пнул решетку, заставив Серебряного навострить уши. – Ну что ж, поголодаем вместе. Я теперь отсюда не буду уходить, все равно с меня сняли все обязанности. Так что загнемся вместе, вдвоем-то, небось, веселее, как думаешь?

Серебряный фыркнул, выражая свое отношение к затее. Ник скрипнул зубами, подавляя раздражение. С некоторых пор ему все больше казалось, что он отчетливо видит совершенно не звериный разум в глубине желтых, притягательных глаз, но юноша упорно отгонял от себя подобные мысли. Волки всегда отличались умом, а этот… Этот был на редкость необычный даже для своей серой братии, и Нику приходилось это признать. Парень сжал кулаки, сделал глубокий вдох, а затем продолжил уже спокойно:

- Я не шучу, Серебряный. Я буду здесь, пока ты не начнешь есть, или мы оба не помрем от голода. Я не уйду.

Волк даже ухом не повел в его сторону. Через час Ник притащил к клетке несколько одеял, и устроился на них, стараясь согреться. Погода этой осенью стояла не слишком холодная, но промерзлая земля жадно забирала любое тепло. Юноша завозился, стараясь найти более удобную позу, а затем задремал, привалившись к решетке.

Проснувшись, он едва сумел подняться, настолько затекло все тело, и покосился на своего соседа. Серебряный не сдвинулся с места, все также игнорируя еду и питье. Коса нашла на камень, и переупрямить противника стало делом чести.

Через два дня Ника ощутимо пошатывало, но он держался, понимая, что волку приходится ничуть не лучше. Зверь стал заметно нервничать, и несколько раз будил парня, когда тот начинал замерзать на своих одеялах. В последний раз юноша с трудом открыл глаза и услышал жалобное поскуливание. Серебряный, заметно похудевший, смотрел на него едва ли не умоляюще. Ник отрицательно покачал головой и сел, опираясь спиной на клетку.

- У нас уговор, дружище, - с едва заметным смешком произнес он и прикрыл глаза. – Начнешь есть ты – начну и я, но никак не раньше. Ты не думай… я не дам им выставить тебя на бои. Как только чуть-чуть окрепнешь – я выведу тебя отсюда и отпущу. Ты мне веришь, Серебряный?

- Верю, - произнесли за спиной насмешливым, немного хрипловатым, будто со сна, голосом, и Ник стремительно обернулся. – А потом этот громила закатает тебя в навоз, Никки.

На грязной соломе, скрестив ноги, сидел молодой мужчина с длинными серебристыми волосами. В его желтых глазах играли уже хорошо знакомые золотистые смешинки.

Ник едва сумел подняться на негнущихся от ужаса ногах и попятился, отчаянно ловя ртом воздух и страстно желая проснуться. Мужчина склонил голову к плечу, с усмешкой наблюдая за юношей, а затем просунул руку сквозь прутья и потянул на себя одно из одеял.

- Когда я в этом теле, - спокойно пояснил он, - то могу и замерзнуть. Не вздумай кричать – прежде чем сюда сбегутся люди, я перекинусь обратно, и тебе никто не поверит. Ну же, ты же сказал, что веришь мне?

- Я…- Ник едва справился с голосом, но, откашлявшись, смог говорить без фальцета. – Я это волку сказал, животному. А ты… ты… да кто ты такой?

- Не отродье дьявола, - улыбнулся бывший волк. – И не исчадье ада. И твоей душе точно ничего не грозит, если ты подойдешь ближе и поговоришь со мной. Тебя зовут Ник?

Юноша кивнул и запустил пятерню в волосы, словно бы пытаясь причесать разбегавшиеся мысли. Собравшись с духом, он подошел чуть ближе и присел на корточки, внимательно разглядывая странного пленника. Страх почти ушел, оставив место сжигающему любопытству и еще неосознанному восторгу от встречи с чем-то поистине неведомым.

- А тебя? – сообразил он, вспомнив, что сам придумал волку имя. – Как зовут тебя?

- Ты почти угадал, - усмехнулся мужчина и тряхнул серебряными волосами. – Мое имя – Сильвер, и, как ты уже догадался, я оборотень. Прекрати бледнеть и не вздумай падать в обморок! – со злостью добавил он, заметив, как Ник едва сумел подавить инстинктивный порыв и не отшатнуться. – Если бы я хотел причинить тебе вред, то давно бы сделал это!