Время вспомнить (СИ) - Норд Наталья - Страница 83

  Тай замерла на секунду, потом, ловко шмыгнув за спину слуги, бросилась вверх по лестнице. Вслед ей раздался возмущенный крик, и сапоги слуги застучали по ступенькам, но Тайила, метнувшись на звук голоса Дейдры, на бегу распахнула двустворчатую дверь и ворвалась в изысканно обставленную маленькую гостиную.

  ****

  ― Тебя спрашивали о ней? ― Мейри старалась говорить твердо, но голос ее предательски подрагивал.

  Пленс, судя по всему, наслаждался страхом собеседницы. Он скосил глаза на Тай, улыбнулся и сказал:

  ― О рыженькой? Мно-о-ого раз.

  ― Кто спрашивал больше всех? Кто ее искал?

   ― Ой, да был там один, ― старик скривился.

  ― Кто?

  ― Какая тебе разница уже, кто. Сказал же, 'был'!

  ― Мертв? Или остался здесь?

  ― Мертв-остался. Что ты заладила? Чего тебе бояться, сажеская дочь? Или ей? ― старик глумливо ухмыльнулся. ― У тебя ж полномочия! А? Или все-таки есть чего?

  ― Не твое дело!

  Мейри почувствовала, что это прозвучало слишком запальчиво. Еще немного, и она выйдет из себя. Плохо. Пленсы чувствуют эмоции, большинство может уловить мысли - тем они и живут, для них брешь в силе Духа - самое сладкое угощение.

  ― И не твое, ― отрезал старик. ― Что ты, что твоя мать - вечно лезете, куда не надо! Да и папаша твой, такой же самоуверенный: вся морда в наколках, а у него под носом инакоживущие...

  Пленс всмотрелся в лицо Мейри, брови на невыразительной физиономии старика поползли вверх. Существо расхохоталось, неестественно открывая рот:

  ― Ца-ца-ца! Так ты не знаешь! Ох, ты!! Ты бы сейчас видела себя! Может, лучше о тебе поговорим? ― старик отсмеялся и продолжил. ― Слушай, как тебя там, Ласточка, ты какая-то...дурковатая что ли. Я ж тебя два раза сажеской дочерью назвал! Не сагиней, не толковательницей! Назвал бы бесовской дочерью, заметила бы? Это вы, люди, черное белым назовете и не поморщитесь, а мы, инакоживущие, все знаем и видим... Нет, это ж надо! ― не унимался пленс, любуясь на растерянное лицо собеседницы. ― Дочь татуированного не знает, кто ее папаша! Не-е-е, Ласточка. В Междумирье разное о тебе толкуют, но меня ты не впечатлила. Я, пожалуй, не буду на тебя время тратить? Если ты за столько лет о своем собственном семействе не разузнала...А могла бы: столько наших на Ту Сторону отправила - Домина слуг лишила, чего тебе стоило-то поинтересоваться разок? Хотя, откуда тебе догадаться? Думала, небось, что твои мать и отец землю пашут? Славно-то как, хоть раз довелось сагам нос утереть! Ну, довольно, теперь с Преваном поговори, твоих 'полномочий' на него только и хватит.

  Глаза старика потухли, на губах вздулись пузыри слюны, голова мотнулась и повисла. Пленс ушел, спрятался, воспользовавшись замешательством сагини. Тайила растерянно смотрела на подругу. Мейри чувствовала, что душа ее вскипела, потом покрылась коркой льда, а потом потрескалась и вспучилась, вновь обжигая грудь языками пламени.

  ― Мей, ― тихонько позвала Тайила.

  Мейри поняла, что сидит, уставившись на изъеденную древоточцем столешницу. Старик благодушно похрапывал, чтица, бледная, как полотно, прижимала к груди бутылку от 'лучшего брэнди на свете'.

  ― Ах ты..! ― взревела сагиня, приходя в себя. ― Вот же тварь! Нос утереть!?

  ― Мей... ― начала Тайила.

  ― Что он сказал?! Тай, что он говорил?! Молчи, я помню! Бесовская дочь, значит!? Полномочия, значит!?!

  Мейри жестом остановила чтицу, раскрывшую было рот, и сосредоточилась. Древняя энергия Дома затопила тело и сорвалась с кончиков пальцев, сагиня старалась краем холодного расчетливого разума, жившего в каком-то таинственном уголке ее порывистой натуры, контролировать движение стихий. Старик вздрогнул, затрясся, все сильнее и сильнее, попытался открыть глаза (с выражением искреннего недоумения на физиономии), но за него это сделал уже пленс. Стул под Преваном зашатался. Лицо старика исказила страшная гримаса, голова откинулась назад, кадык запрыгал, невнятный хрип заклокотал во рту. Сагиня чуть ослабила 'натиск', но тут же об этом пожалела. Преван выкинул вбок костлявую руку, дотянулся до Тайилы, сидевшей на расстоянии пары локтей, вцепился ей в волосы и потянул ее к себе.

  ― Хва-а-атит! Скажи ей, чтоб прекратила! ― провизжал пленс в ухо Тай, клацая зубами.

  Мейри не успела даже привстать. Сползшая с головы чтицы косынка осталась в руке у старого солдата. Тай извернулась, раздался звук глуховатого удара - на пол посыпались глиняные черепки. Преван взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и завалился вперед, затихнув, устроившись подбородком в миске с соленьями. Тайила, брезгливо морщась, вынула из безвольных старческих пальцев свою косынку и тщательно отерла ладонь от потеков брэнди.

  ****

  ― Если опять захочешь меня выкинуть на Ту Сторону, добрый Преван помрет. Мы с ним теперь одно целое, ― сказал пленс. ― А у него, между прочим, дочь есть. Вот убиваться будет.

  Он пытался дотянуться непослушной рукой до кровоточащей раны на макушки, наконец, нащупал липкое и поморщился. Тай со вздохом сунула ему под пальцы вконец испорченную косынку. Ей было неудобно, не перед пленсом, конечно, а перед стариком - ссадина получилась изрядная. От Превана несло чесноком и укропом, пленс принюхивался и морщился, жалуясь, что его тошнит от чесночного аромата.

  ― Пфффээ... ― Мейри фыркнула. ― Ничего с твоим воякой не случится. Без тебя ему только лучше будет. Старый пьяница, может, и пить бросит. Кто его к пьянству принуждает, а?

  ― А кто мне нож в сердце всадил, а? ― кривляясь, передразнил девушку инакоживущий. ― Я между прочим, в него и не целился, как раз драпать собирался - нужна мне была та война. Я, между прочим, на тот момент толком и не пожил да не все стопки выпил. Что мне оставалось?

  ― Ладно, ладно, ― почти благодушно проговорила сагиня. ― МНЕ еще будешь на судьбу жаловаться. Говори то, что я хочу услышать, да и разойдемся с миром.

  ― Откуда ты такая взялась на мою голову? Прицепилась, как репей к заднице!― причитал пленс, не делая разницы между эфирным собой и отдельными частями тела старого Превана. ― Эх, ца-ца, как я отключился-то! Больно. Вечно так: бьют Превана, а больно нам обоим...Хорошо, хорошо. Был один, интересовался лисой твоей рыжей, помер уже. Что там с ним приключилось, я не ведаю, наши говорят, нашелся кто-то посильнее и переманил его пленсов на свою сторону, ну, а те его вроде в реке утопили. Тхуутовщина какая-то, если хотите знать мое мнение. В междумирье сейчас вообще неразбериха. Пастырь какой-то объявился. Инакоживущим, говорят, всем по телу обещал, мол, хватит крохами питаться. Татуированные уже не те, ца-ца, власть делят. Храм сейчас твоей подружкой мало интересуется, ну разве тварь какую по следу пустит. Что глазами хлопаешь, не любишь тварюшек, рыжая? Бо-о-ольших таких.

  ― Как они могут выследить Тайилу? ― напряженно спросила Мейри. ― Дом у нее чист, я проверяла. Что у них на нее есть?

  Пленс отнял руку от головы и продемонстрировал сагине мятую, в пятнах крови и брэнди косынку:

  ― Твоя подруга любит за собой вещи разбрасывать.

  ― Четыре тхуута, ― в сердцах выругалась Мейри.

  ― Не четыре, поболе. Да не переживай, красавица, ― злорадствовал пленс, подмигивая чтице. ― Говорю же, сейчас не до тебя. Сейчас у Храма кто поинтереснее имеется. Не хочешь узнать, кто, а, Ласточка?

  ― И кто?

  ― А вот ТЫ!

  ― Врешь, ― небрежно бросила Мейри. ― Какое до меня дело бесовикам?

  Старик глумливо захихикал:

  ― Точно, дурковатая. Я тебе, кстати, большое одолжение делаю. Мог бы ничего и не говорить. Дождался бы спокойненько, когда татуированные до тебя доберутся и поминай как звали.

  ― Это я тебя сейчас помяну, ― прошипела сагиня, наклоняясь к старику через стол. ― Скину прямиком в ад и пойду другого искать, посговорчивее.

  ― Ладно, ладно, ладно,― покладисто затараторил пленс. ― Про лису твою я уже рассказал. Чего тебе еще?

  ― Кто меня ищет? Кто моя мать? Какое отношение ко всему этому имеет мой отец? Как их зовут? Что в междумирье сейчас происходит?