Когда заговорила клинопись - Матвеев Константин Петрович - Страница 13

Математика у ассирийцев и вавилонян, так же как и астрономия, была необходима прежде всего в практической жизни — при строительстве домов, дворцов, дорог, составлении календарей, проведении каналов, планировке сельскохозяйственных угодий. Причем все расчеты производились с высокой точностью. «В вавилонской математике уже осуществлен тот принцип, что одна и та же цифра имеет различную числовую значимость в зависимости от места, занимаемого и числовом комплексе.

Вавилонская числовая система предшествовала арабской. Разница заключалась в том, что в Вавилонии вместо десятичной системы была шестидесятичная, сохраняющаяся и ныне как наследие Вавилона в делении часа на 60 минут, минуты на 60 секунд, окружности на 360 градусов. Изучение вавилонской математики показывает, что вавилонские писцы знали знаменитую Пифагорову теорему и другие теоремы планиметрии и стереометрии. Вавилонские математики положили начало и алгебре. Установлено, что они умели извлекать не только квадратные, но и кубические корни».

Ассирийцы и вавилоняне знали арифметическую прогрессию с увеличением на 16, а также геометрическую прогрессию с умножением на 2. Они пользовались десятичной и шестидесятичной системами. Имелись особые знаки для выражения дробей. Они также могли возводить в степень и извлекать корень и решать уравнения с одним и двумя неизвестными. Таким образом, в те далекие времена были заложены основы алгебры.

Ассиро-вавилонские математики создали единообразную систему мер длины, площади, объема и веса. В основу меры длины был положен локоть (40 сантиметров) и высота тростника (2 метра 40 сантиметров). Затем шел гар (около 4 метров 80 сантиметров), а 10 гаров составляли ашлу (около 48 метров). Для измерения больших расстояний применяли беру — около 8,5 километра. Единицей измерения площади служил cap — около 35 квадратных метров, наибольшей единицей считался бур — около 6,5 гектара. Наряду с этим площадь измеряли грядками. Каждая грядка равнялась 35,284 квадратного метра. Сто грядок составляли поле, а 18 полей — один колодец.

Самой малой емкостью считался ка, или ика, — около 0,84 литра, а 300 ка составляли 1 гур — около 120 литров. В Ассирии использовали еще емкость имеру (осел) — около 40 литров, то есть того веса, который мог легко переносить осел. К мерам веса относились пиккар — около 16 килограммов, который делился на 60 мин, а мина (около 500 граммов), в свою очередь, на 60 шеклей (8,4 грамма). Счет вели единицами и дюжинами. Счет дюжинами был заимствован европейцами у древних ассирийцев и вавилонян. Самой маленькой единицей веса был шеум (ячменное зерно) — около 46,75 миллиграмма.

Ассирийцы и вавилоняне изобрели нуль, «…благодаря которому, — писал знаменитый немецкий ассириолог Г. Винклер, — десятичная система получила свое истинное значение при письменных вычислениях. Изобретение его приписывается индусам, от которых, по-видимому, переняли его арабы. Но уже вавилонская система цифр употребляет его…»

Интересными, на наш взгляд, являются расчеты, которыми они пользовались. Об этом подробно рассказано в книге «Пробуждающая наука. Математика Древнего Египта, Вавилона и Греции» голландского ученого Б. Л. Ван дер Вардена. Он сообщает, что теорема Пифагора задолго до его рождения была известна в Древней Месопотамии.

Приведенные некоторые примеры об открытиях и Междуречье позволили советским ученым сделать вывод, что «…открытия, сделанные в Ассиро-Вавилонии, поражают своим размахом. Здесь впервые возникла система исчисления, основанная на позиционном принципе и — позднее — на употреблении знака нуля, разработана алгебра линейных и квадратных уравнений и даже рассмотрены простейшие уравнения более высоких степеней, открыта теорема Пифагора и положено начало учения о правильных многоугольниках в области геометрии, а также решены первые задачи теории чисел».

Глава VIII

Легенды, возвращенные к жизни

Так говорил Ахыкар — первый министр ассирийского цари Синахериба. У него не было детей, и вместо сына стал племянник Анадан. После того как он получил образование, Ахыкар представил его царю.

«После моей смерти он заменит меня», — сказал первый министр. Но Анадан не хотел долго ждать. Подделав почерк Ахыкара, он написал два подложных письма на имя царя Элама и фараона Египта, в которых сообщал, какими средствами лучше победить царя Ассирии. Затем эти письма подбросил царю Синахерибу. Повелитель Ассирии поверил в предательство Ахыкара и приказал казнить его.

Первый министр попросил царя казнить его дома, а не на площади. Царь согласился. Когда палач пришел в дом к Ахыкару, жена поставила на стол вино. Ахыкар напомнил захмелевшему палачу, что когда-то спас ему жизнь. Палач пожалел первого министра и вместо него казнил преступника, приговоренного к смерти.

Вскоре египетский фараон обратился к царю Ассирии с просьбой прислать искусного строителя, чтобы возвести дворец между небом и землей.

Царь вспомнил об Ахыкаре и стал оплакивать его. Палач, узнав об этом, признался во всем. Царь потребовал Ахыкара во дворец. Порок бил наказан, а справедливость восторжествовала. Повесть о мудром Ахыкаре заканчивается известным многим народам мира изречением: «Кто роет другому могилу, сам в нее попадет».

Эта повесть была прочитана на глиняных таблетках из библиотеки Ашшурбанипала и переведена на многие языки мира. Ученые считают, что она была известна на Руси еще в XI веке. Исследования показали, что ассирийская легенда об Ахыкаре, созданная более двух тысяч лет назад, легла в основу этой повести, ходившей на Руси.

Народы Ассирии и Вавилонии имели единую литературу, язык и были связаны общей судьбой. Когда вавилоняне и ассирийцы захватили Месопотамию, на юге страны уже существовало государство Шумер. Впитав шумерскую культуру, семиты создали свои литературные памятники, которые через римлян и греков широко распространились в Европе, а затем во всем мире. Этим объясняется появление в Европе ассиро-вавилонских легенд, мифов, эпоса.

«Глиняные книги», найденные при раскопках Ниневии, донесли до нас литературные произведения.

Древний эпос, мифы, повести вводят нас в быт Ассирии, повествуют о царских походах. Многие литературные произведения наполнены религиозным и философским содержанием и являются более древними, чем библейские сказания. Ученые-востоковеды отмечают в ряде случаев прямое воздействие ассиро-вавилонских мифов и легенд на сюжеты библии и евангелия.

Так, в мифе о Бэле-Мардуке говорится о том, что его схватили у входа в подземное царство. Допрашивали, били и затем увезли на гору, где казнили. С ним казнили неизвестного преступника. Одежду Бэла-Мардука унесли, но богиня, которая очень любила его, верила, что смерть не может разлучить их.

После смерти Бэл-Мардук попадает в темницу. Темницу тщательно охраняют. Любящая богиня решила освободить его оттуда. После освобождения он скрывается.

Людям, знакомым с евангелием, этот ассиро-вавилонский миф напоминает жизнь и смерть мифического Христа.

Литературный образ Бэла-Мардука основывается на еще более древнем образе шумеров Таммузе. Культ бога Таммуза был очень популярен в Месопотамии. При раскопках города Ашшура археологи обнаружили глиняную табличку, из которой стало известно, что в новогодний праздник в Ассирии проходили большие торжества, во время которых Бэл-Мардук умирает и затем воскресает.

Другой известный нам миф повествует, что в одном саду растут два необыкновенных дерева: дерево одежды и дерево жизни.

Однажды в сад пришли люди, нашли дерево одежды и попробовали его плоды. Узнав об этом, боги решили изгнать людей из сада. Боги испугались, что люди, попробовав плодов дерева жизни, станут такими же бессмертными, как они сами.

В библейском рассказе отмечалось, что и саду росли два дерева. От них люди вкусили плод познания добра и зла. Тогда боги испугались, что люди станут равными им в познании добра и зла и в отношении вечной жизни. Именно об этом мифе писал академик В. Струве. «Ассирийские писцы, — отмечал он, — создали на основе богатой поучениями вавилонской литературы произведение, которому было суждено сыграть в истории всемирной литературы крупнейшую роль».