Когда заговорила клинопись - Матвеев Константин Петрович - Страница 10

В один из дней послы царя Элама Тиуммана были введены в приемный зал, пали ниц перед Ашшурбанипалом. Им разрешили стоять и говорить с царем. Произнеся соответствующие приветствия, послы Элама передали предложение их повелителя жить в мире, но для этого нужно выдать сыновей бывших эламитских царей, укрывшихся в Ассирии после разгрома заговорщиков. В противном случае царь Элама начнет войну.

Ашшурбанипал не согласился передать эламитов в руки Тиуммана и объявил о начале войны. С этого момента вся жизнь страны была подчинена подготовке к войне против Элама.

Различные источники — «глиняные книги», рисунки на изделиях, роспись на стенах дворцов — донесли до нас сведения об армии, флоте ассирийского государства, его завоевательных походах.

Представим себе, как это было тогда, в те дни, когда в ответ на предложение послов Тиуммана Ашшурбанипал объявил войну Эламу. По приказу туртана правого день и ночь скачут гонцы со срочными приказами к начальникам провинций, царям союзных государств. А пока гонцы спешат в разные концы света со строгими указаниями царя о бдительности, о подготовке к войне, сам Ашшурбанипал в окружении свиты отправился в город Эрбиль (Арбаилу — четыре бога) испросить благословения богини Иштар, узнать предсказания жрецов об исходе военного похода.

Французский исследователь Г. Масперо описывает посещение храма Иштар Ашшурбанипалом так: «Поздно ночью повелитель Ассирии падает ниц перед прорицающей статуей: «О, госпожа Арбел, я, Ассурбанипал, создание обеих рук твоих и создание Ассура, отца, что породил тебя, и они создали меня, чтобы я обновил святилища в Ассирии и завершил в совершенстве большие города страны Аккад. Я явился сюда, в твою обитель, посетить тебя и поклониться твоему божеству, когда этот Тиумман, царь Элама, не имеющий никакого богопочитания, пошел на меня войной. Ты — госпожа над госпожами, царица битв, повелительница войн, владычица богов, та, что всегда представительствовала за меня перед Ассуром, дабы склонить в мою пользу сердце Ассура и Меродаха, спутника твоего. Но Тиумман, царь Элама, совершил тяжкий грех против Ассура, царя богов, отца, породившего тебя, и против Меродаха, твоего брата и спутника твоего, и даже против меня, Ассурбанипала, который всегда старался радовать сердце Ассура и Меродаха; он собрал своих воинов, он двинул свое войско и оказался готовым к войне, он поднял свое оружие на Ассирию. Ты, стрелок богов, что даешь перевес в битве, срази его и устремись на него, подобно вихрю губительной грозы!»

И услышал в ответ Ашшурбанипал: «Ничего не бойся. Так как ты воздел ко мне умоляющие руки, так как глаза твои в слезах, я изолью на тебя милость свою!»

В ту ночь, когда Ашшурбанипал просил благословения у Иштар, одному из ясновидцев храма в Эрбиле явилась во сне Иштар, и он поведал об этом царю Ассирии: «Истар, обитающая в Арбелах, явилась передо мной. Справа и слева у нее висело два колчана: в одной руке она держала лук, в другой тяжелый боевой меч. Она подошла к тебе и, как мать, родившая тебя, заговорила с тобой. Итак, Истар, верховная из богов, сказала тебе повелительным голосом: «Ты испрашиваешь победу, туда, где будешь ты, приду и я!» Ты сказал ей: «Если бы мог и я пойти туда, куда ты идешь, владычица владычиц!» Тогда она ответила тебе: «Ты останься в месте, посвященном Нэбу, вкушай твои яства, пей вино, повели играть твоим музыкантам и славь мое божество. Я же отправлюсь на битву, я сделаю свое дело, и не побледнеет лицо твое, не будут спотыкаться ноги твои, твоя красота не утратится в пылу битвы!»

Эта весть быстро распространилась в стране, и воины, услышав пророчества ясновидца из храма в Эрбиле и благословения самой Иштар, с верой в победу снаряжались к войне.

Выполняя волю Иштар, Ашшурбанипал остался в своем дворце в Эрбиле вместе с пышной свитой царедворцев и проводил время в веселых празднествах. Войска же ассирийские под водительством туртана правого, включая царскую гвардию, «эмку» и отряды под командой беглых эламитских царевичей, быстро продвигались к Сузам — столице Элама. Повсюду, где бы ни появлялись войска Ашшурбанипала, они вселяли страх.

В то время армия насчитывала более 400 тысяч человек. Натренированные, хорошо вооруженные, закованные в железо, ассирийские воины состояли в царской гвардии. В армии выделялись рода войск: пехота, колесничие, кавалеристы, инженерные и саперные войска. Ничего подобного по степени организованности, обученности и вооруженности не имели тогда фараоны Египта, эламские цари и цари соседних стран, что позволяло Ассирии покорить огромные земли и многие народы.

Пехота, основной и наиболее многочисленный род войск, состояла из тяжелой и легкой. Тяжелая пехота, закованная в железо, имела метальщиков копий и стрелков. По одежде они отличались тем, что их головы были защищены коническим шлемом, тело — кожаной кольчугой с металлическими чешуйчатыми пластинками на груди, плечах, бедрах, ниже колен. Обуты они были в высокие сапоги, зашнурованные спереди. Копейщики имели копья, длина которых равнялась 1,8 метра, с железным или бронзовым наконечником. На поясе висел короткий меч, в руках огромный металлический щит. Сомкнутым строем, прикрытые щитами, копейщики представляли грозную силу.

Легкая пехота имела на вооружении железные копья, небольшие круглые тростниковые щиты, кинжалы. Среди тяжело- и легковооруженных пехотинцев были стрелки подвижные и быстрые, с луком и колчаном стрел. Они не имели никакой защиты. В рядах пехоты имелись пращники и воины, вооруженные палицей и топорами. Пехота передвигалась быстрым маршем, совершая переходы на большие расстояния, форсируя мелкие реки вброд или переправляясь на надутых мехах. При передвижении через леса впереди пехоты, конницы и колесниц двигались отряды землекопов, саперов, которые устраивали проходы в лесах, наводили мосты. Грозной силой была конница, которая состояла из колесничих и кавалерии.

Кузов колесницы, иногда закругленный кверху, был сделан из дерева с металлической обшивкой. Обшивка и деревянные стены покрыты украшениями.

Корпус колесницы прикреплялся при помощи дышла к ярму. Лошадей накрывали панцирем из толстой ткани. К кузову прикрепляли штандарт с изображением бога Ашшура, колчан для стрел и дротиков. В кузове стоял колесничий с луком, копьем и щитом. На каждой колеснице три воина: возница, воин с луком или копьем, оруженосец, защищающий товарищей щитом. Все в кольчугах, шлемах, с луками.

Лошади кавалеристов были покрыты попоной и убором, подобным тому, каким была покрыта колесница. Всадники были вооружены копьями, стрелами, мечами, они носили шлемы, кольчуги. Во время сражений конников сопровождал пеший воин, который правил его конем.

Позже он был исключен из войска, и всадники стали управлять конем, при этом, бросив поводья, на всем скаку пускали стрелы, останавливались, снова пускали стрелы и скакали дальше.

Конники, одетые в пластинчатый панцирь и панцирные чулки, ездили парами (копейщик или лучник и щитоносец), сидя обычно на лошади без седла и стремян, прямо на попоне. На каждую колесницу приходилось два всадника. На одного всадника — два тяжеловооруженных пехотинца, а на одного тяжеловооруженного пехотинца — два лучника.

Основой боевого порядка в армии были колесницы. Вслед за колесницами двигались кавалерия, потом пехота строем в три шеренги. Лучники в этом порядке занимали позицию в зависимости от приказа главнокомандующего. Они или сражались вместе с пехотой, которая прикрывала их щитами, или становились в третий, последний ряд.

В ассирийской армии впервые широко использовались инженерные и саперные войска. В их задачу входило строить переправы через реки, наводить мосты из бурдюков, разбивать походные лагеря. Их обносили валом с башнями круглой формы. В лагерях прокладывались улицы под прямым углом.

Инженерные и саперные части обслуживали осадные орудия. Широко использовался таран, «он представлял собой деревянную конструкцию, обшитую кожей или досками, внутри которой на цепях было подвешено бревно с металлическим набалдашником. На передней части каркаса надстраивалась башенка — кабинка для командира. Широко практиковались подкопы, забрасывание в город факелов и стрел с горящей паклей. Ассирийцы применяли метательные орудия — так называемые «спорно», подвижные башни, делали подкопы под стенами города».