Санта-Хрякус - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 71

— Знаешь, чем они тут занимались? — спросила она. — Знаешь, зачем обвели мелом все эти зубы? Власть… о боги…

— Я не собираюсь это делать, — твердо заявил метрдотель.

— Послушай, я куплю тебе другую пару. Сразу после страшдества…

— Еще два заказа на ботинки в тесте, один — на «пури де ля терр», и три — на «торт а ля буа», — сообщил подбежавший официант.

— Пироги с грязью! — простонал метрдотель. — Поверить не могу! Мы продаем пироги с грязью! А теперь вам понадобились мои туфли!

— С маслом и сахаром, позволь тебе напомнить. Настоящий анк-морпоркский вкус. А из твоих башмаков получится не меньше четырех порций. Кроме того, это честно. Мы все давно уже ходим в носках.

— Седьмой столик говорит, что бифштекс был очень вкусным, но немного жестковатым, — крикнул пробегавший мимо официант.

— Хорошо. Возьми молоток побольше и повари подольше. — Директор повернулся к страдающему метрдотелю. — Послушай, Билл, — миролюбиво сказал он, положив руку метрдотелю на плечо. — Никто и не ждет, что им подадут пищу. Если бы им нужна была пища, они остались бы дома, разве не так? А сюда люди пришли за приключениями. Это не кулинария, а искусство, Билл. Понимаешь? И люди будут возвращаться сюда.

— Да, но старые башмаки…

— А гномы едят крыс, — перебил директор. — А тролли — камни. А некоторые народности Очудноземья питаются насекомыми. А люди, живущие на Противовесном континенте, едят суп, приготовленный из птичьей слюны. По крайней мере, наши башмаки когда-то имели отношение к коровам.

— А грязь? — мрачно спросил метрдотель.

— Есть такая известная анк-морпоркская пословица: человек за свою жизнь должен съесть пуд грязи.

— Да, но не за один же присест.

— Билл… — ласково произнес директор, взяв в руку лопатку.

— Да, босс?

— Немедленно снимай свои клятые башмаки!

Когда Сетка спустился на предпоследнюю площадку башни, его била дрожь — и не только от усталости. Он собирался бежать дальше, прямиком к выходу, но его успел перехватить Средний Дэйв.

— Отпусти! Он за мной гонится!

— Ты только посмотри на его лицо, — сказал Кошачий Глаз. — Он будто привидение увидел!

— Да, только это не привидение, — пробормотал Сетка. — А куда хуже…

Средний Дэйв влепил ему сильную пощечину.

— Возьми себя в руки! Оглянись вокруг! Никто за тобой не гонится! Кстати, и мы еще можем за себя постоять!

Прошло некоторое время, и ужас начал потихоньку рассасываться. Сетка поглядел вверх. И ничего не увидел.

— Вот и хорошо, — кивнул Средний Дэйв, не спуская с него глаз. — Ну? Что случилось?

Сетка смущенно опустил взгляд.

— Мне показалось… что за мной гонится шкаф, — пробормотал он. — Можете, конечно, смеяться…

Но никто не засмеялся.

— Какой шкаф? — спросил Кошачий Глаз.

— Когда я был маленьким… — Сетка неопределенно взмахнул рукой. — У нас стоял большой старый шкаф. Дубовый. А на его двери… было… на двери было что-то похожее на лицо. — Он посмотрел на не менее деревянные лица своих напарников. — Я имею в виду не настоящее лицо, просто замочную скважину обрамляли всякие украшения, какие-то листья, цветы… а все вместе было похоже на лицо… так вот, этот шкаф поставили в мою комнату, потому что он был огромным и больше никуда не помещался, а по ночам… по ночам… по ночам…

Все они были взрослыми мужчинами — ну, по крайней мере, прожили на белом свете несколько десятилетий, что в некоторых обществах считается эквивалентом взрослости. Но очень редко можно увидеть лица, так искаженные ужасом.

— По ночам — что? — прохрипел Кошачий Глаз.

— …Шкаф начинал что-то шептать, — едва слышно, как мышка в глубоком подземелье, прошуршал Сетка.

Все переглянулись.

— Что именно? — спросил Средний Дэйв.

— Не знаю! Я всегда накрывал голову подушкой! И давно это было, в раннем детстве, всего уж и не упомнишь. В конце концов отец избавился от шкафа. Сжег его. И я собственными глазами видел, как он горел.

Все сразу выпрямились и расправили плечи — в общем, начали вести себя как люди, разум которых вновь увидел дневной свет.

— А я боялся темноты, — признался Кошачий Глаз.

— Слушай, хватит, а! — перебил его Средний Дэйв. — Кстати, ты совсем не боишься темноты. Даже знаменит этим. Я уж полазил с тобой по подвалам. Именно так ты и получил свою кличку. Потому что видишь как кошка.

— Ну да, конечно… Нужно ведь бороться со своими слабостями, верно? — откликнулся Кошачий Глаз. — Кроме того, став взрослым, ты начинаешь понимать, что в подвалах ничего нет, кроме темноты и теней. Но в нашем подвале была совсем другая темнота.

— Ага, — догадался Средний Дэйв, — значит, когда ты был ребенком, темнота была совсем другой? Совсем не такой, как нынче?

Но его сарказм остался незамеченным.

— Да, — просто сказал Кошачий Глаз. — В нашем подвале темнота была другой.

— А наша мама нещадно нас порола, если мы спускались в подвал, — сообщил Средний Дэйв. — У нее там стоял самогонный аппарат.

— Правда? — спросил Кошачий Глаз словно откуда-то издалека. — А наш папа лупил нас, если мы пытались из подвала выбраться. Давайте больше не будем об этом вспоминать…

Они спустились на первый этаж башни. И увидели полное отсутствие кого-либо. В том числе и тела.

— Он же не мог выжить, как вы думаете? — удивился Средний Дэйв.

— Я видел его, когда он пролетал мимо, — сказал Кошачий Глаз. — Шеи не могут так изгибаться…

Он прищурился и посмотрел вверх.

— Кто это там лазает?

— А шея у него случаем не изогнута? — дрожащим голосом осведомился Сетка.

— Так, расходимся! — крикнул Средний Дэйв. — И поднимаемся по разным лестницам. Чтобы они не удрали!

— Кто они? И что они здесь делают?

— Кстати, а что мы здесь делаем? — спросил Персик.

Он сделал шаг и оглянулся.

— Наверное, явились за нашими денежками! И это после всего того, что мы вытерпели от него!

— Ага… — рассеяно пробормотал устало тащившийся за другими Персик. — Э-э… никто ничего не слышал?

— Что именно?

— Ну, такой… странный лязг.

— Нет.

— Нет.

— Нет. Тебе, видимо, показалось. — Персик только кивнул.