Санта-Хрякус - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 65

Еще некоторое время он сидел неподвижно, а потом решительно снял остроносую туфлю и принялся стягивать носок. Всякую интересную научную гипотезу следует проверить на практике…

— Еще долго, как ты думаешь? — спросил из темноты Чудакулли.

— Обычно считается, что доставка должна быть произведена до полуночи, — ответил Думминг и резко сдернул с ноги носок.

— С тобой все в порядке, господин Тупс?

— Да, конечно. Э… у вас случайно нет кнопки или маленького гвоздика?

— Кажется, нет.

— Ладно, все в порядке. Я нашел перочинный нож.

Через несколько секунд Чудакулли услышал какие-то странные шорохи.

— Как пишется «электричество», сэр? — Чудакулли задумался.

— Не знаю, никогда не приходилось писать это слово.

Опять воцарилось молчание, которое вдруг нарушилось громким «бряком». Библиотекарь во сне заворчал.

— Что ты там делаешь?

— Уронил лопатку для угля.

— Но что ты ищешь в камине?

— О… просто… решил посмотреть. Небольшой эксперимент. Никогда не знаешь…

— Что не знаешь?

— Просто не знаешь… понимаете?

— Иногда знаешь, — возразил Чудакулли. — Думаю, сейчас я знаю гораздо больше, чем раньше. Поразительно, и чего только иногда не узнаешь. Порой я даже задумываюсь: а что еще мне предстоит узнать?

— Этого никогда не знаешь.

— Согласен.

Высоко над городом Альберт повернулся к Смерти, который, казалось, упорно избегал его взгляда.

— Хозяин, я все видел! Ты даже не прикасался к мешку! Кроме того, там не может быть сигар, персиков в коньяке и блюд со всякими замысловатыми заграничными названиями!

— Я ВСЕ ДОСТАЛ ИЗ МЕШКА. — Альберт подозрительно посмотрел на него.

— Но сначала ты туда все положил, верно?

— НЕТ.

— Положил, сознайся.

— НЕТ.

— Ты все это сам положил в мешок.

— НЕТ.

— Где-то взял, а потом положил.

— НЕТ.

— Но ты же положил все это в мешок.

— НЕТ.

— Положил.

— НЕТ.

— Я точно знаю, что положил. И откуда же взялось все это?

— ОТТУДА, ГДЕ ЛЕЖАЛО. ПРОСТО ЛЕЖАЛО.

— Целые жареные свиньи просто так не валяются. Во всяком случае, я их посреди дороги ни разу не находил.

— АЛЬБЕРТ, ВСЕ ЭТИ ПРОДУКТЫ… ОНИ ВСЕ РАВНО…

— Пару труб назад мы пролетали над шикарным рестораном…

— ПРАВДА? Я НЕ ЗАПОМНИЛ.

— И мне показалось, ты задержался там несколько дольше, чем обычно.

— НЕУЖЕЛИ?

— И как, позволь спросить, все это, кавычки открываются, просто лежало, кавычки закрываются?

— ПРОСТО… ЛЕЖАЛО. ПОНИМАЕШЬ? В ЛЕЖАЧЕМ ПОЛОЖЕНИИ.

— На кухне?

— НАСКОЛЬКО Я ПОМНЮ, В ТОМ МЕСТЕ И ПРАВДА БЫЛО ЧТО-ТО КУЛИНАРНОЕ.

Альберт поднял дрожащий палец.

— Хозяин, ты украл чей-то страшдественский ужин!

— ЕГО ВСЕ РАВНО СЪЕДЯТ, — попытался оправдаться Смерть. — КСТАТИ, ТЫ МЕНЯ ПОХВАЛИЛ, КОГДА Я УКАЗАЛ НА ДВЕРЬ ТОМУ КОРОЛЮ.

— Да, но там ситуация была несколько иной, — уже не так запальчиво произнес Альберт. — Санта-Хрякус не для того лазает по трубам, чтобы слямзить чей-то ужин!

— НИЩИЕ БУДУТ ДОВОЛЬНЫ, АЛЬБЕРТ.

— Да, конечно, но…

— ЭТО БЫЛО НЕ КРАЖЕЙ, А СКОРЕЕ ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕМ. МАЛЕНЬКИЙ ХОРОШИЙ ПОСТУПОК В БОЛЬШОМ НЕХОРОШЕМ МИРЕ.

— Значит, красть, по-твоему, хорошо?

— ЛАДНО, ЭТО БУДЕТ МАЛЕНЬКИМ НЕХОРОШИМ ПОСТУПКОМ В БОЛЬШОМ НЕХОРОШЕМ МИРЕ. А СТАЛО БЫТЬ, ЭТОГО ВСЕ РАВНО НИКТО НЕ ЗАМЕТИТ.

— Но… но как же люди, чей страшдественский ужин ты стырил?

— Я ОСТАВИЛ ИМ КОЕ-ЧТО ВЗАМЕН. Я ЖЕ НЕ СОВСЕМ БЕССЕРДЕЧНЫЙ. В МЕТАФОРИЧЕСКОМ СМЫСЛЕ, РАЗУМЕЕТСЯ. А ТЕПЕРЬ — ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД И ВВЕРХ.

— Мы спускаемся, хозяин.

— ТОГДА ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД И ВНИЗ.

А потом начались… какие-то завихрения. Бинки скакала сквозь них, но казалось, что она никуда не двигалась, словно бы висела в воздухе.

— Ничего себе, — едва слышно произнес о боже.

— В чем дело? — спросила Сьюзен.

— Попробуй закрыть глаза…

Сьюзен закрыла глаза, потом подняла руку и коснулась лица.

— Я все равно вижу…

— А я думал, это у меня что-то со зрением. Знаешь ли, как правило, это у меня проблемы…

Завихрения исчезли.

Внизу появились зеленые поля.

Именно это казалось странным. Поля были слишком зелеными. Сьюзен уже приходилось несколько раз летать над сельской местностью, а также над болотами и джунглями, но нигде она не видела такой зелени. Если бы зеленый цвет вдруг стал самым главным во всем мире, он выглядел бы именно так.

А эта волнистая линия…

— Это ведь не река?! — воскликнула Сьюзен

— Да?

— Она синяя!

О боже осмелился посмотреть вниз.

— Вода всегда синяя.

— С чего бы это!

— Трава зеленая, вода синяя… Это я помню. Вернее, знаю.

— Ну, в какой-то степени…

Сьюзен замолчала. Любому человеку известно: трава — зеленая, а вода — синяя. Очень часто это не соответствовало истине, но все без исключения люди считали их таковыми. А небо — голубое…

Подумав об этом, она подняла голову и сразу осознала, что совершила большую ошибку.

Потому что она увидела небо. Оно действительно было голубым, а земля внизу — зеленой.

А между ними не было ничего. Ни белого пространства, ни черной ночи. Просто… ничего, по краям мира. Мозг говорил, что небо и земля должны встречаться на горизонте, но на горизонте была пустота, которая притягивала глаз, как шатающийся зуб притягивает любопытный язык.

А еще было солнце.

Оно плавало под небом и над землей.

И было желтым.

Желтым, как лютик.

Бинки опустилась на траву рядом с рекой. Или, вернее, на зелень. На ощупь трава напоминала губку или мох. Лошадь тут же принялась щипать ее.

Сьюзен слезла на землю, стараясь не поднимать взгляд, однако она не могла не увидеть ярко-синюю реку.

Там плавали оранжевые рыбки. Они выглядели какими-то ненастоящими, потому что, казалось, были созданы человеком, по мнению которого всякая рыба похожа на две изогнутые линии с точкой и треугольным хвостом. Эти рыбки напомнили Сьюзен скелетообразных рыб в мертвом пруду Смерти. Однако они соответствовали… окружению. И она их видела, несмотря на то что вода представляла собой непроницаемый, твердый массив цвета.

Сьюзен присела и опустила в воду руку. Вода была похожа на обычную воду, но между пальцами текла жидкая синева.